Александр Михайловский - Второй год новой эры

Выслушав мое сбивчивое обращение, Лиза задумалась. При этом у меня возникло такое чувство, что это не я старше ее на семь лет, а наоборот. Наверное, эту солидность и основательность Лизе придавал статус замужней женщины и молодой матери, а еще то, что, в отличие от нас, попавших в эту историю случайным образом, Лиза, как и остальные первооснователи, сама выбрала свою судьбу и шла по ней твердыми шагами, не оглядываясь назад.

– Знаешь что, Ольга, – сказала она мне, наконец прервав молчание, – твое предложение, конечно, неожиданное, но ничего такого необычного или невозможного в нем нет. Единственное, что ты должна сразу понять – что в нашей семье будет только одна старшая жена, и это будешь не ты. Андрей, если что, будет всегда на моей стороне, мы с ним вместе прошли столько, что тебе даже и не вообразить, на остальных жен тоже можешь не рассчитывать, они мои верные подруги и ученицы, и за них я вполне спокойна. Я, конечно, могу дать свое добро, но если с твоей стороны начнутся какие-нибудь интриги, то специально для тебя мы можем даже изобрести институт развода. Скажет мой муж тебе три раз «талак» – и ты ему больше не жена, иди куда хочешь, нравится тебе это или нет. Ну как, подруга, согласна ты на таких условиях вступать в нашу семью или нет?

И вот тут я приуныла. Не рассчитывая на безоговорочное лидерство в семье Главного охотника, я все же надеялась стать в ней кем-то вроде второй старшей жены, в смысле второй после Лизы, но старше всех остальных. А тут такие условия, будто я какая-то аборигенка – неважно, светлая или темная. С другой стороны, скорее всего, Лиза права, и в любом случае однажды я не утерплю, и с высоты своего положения, начну вмешиваться в ее распоряжения, что не может закончиться для меня ничем хорошим. Развод, как я понимаю, в племени Огня это невозможный позор и клеймо на всю жизнь. С другой стороны, а за кого мне выходить, не за одного же из своих французских учеников – они хоть и ровесники молодому поколению русских, но выглядят рядом с Сергеем-младшим и Валерой как настоящие дети, которых всюду надо водить за руку.

Лиза посмотрела на кислое выражение моего лица, вздохнула и вдруг спросила:

– Оль, скажи честно, ты ведь не влюблена в моего Андрея, а просто хочешь, чтобы у тебя была нормальная семья, как у всех, заботливый муж и добрые подруги, готовые помочь в трудную минуту?

– Да, – призналась я вполголоса, – я действительно ни капельки не влюблена в твоего мужа, хотя чувствую к нему уважение и симпатию. Ваша страсть и нежность вызывает у меня ошеломление и оторопь, и я не понимаю, как можно так гореть и не сгорать, как делаете это вы с Андреем Викторовичем. Для меня лично вопрос с любовями был закрыт еще тогда, когда мне было лет пятнадцать, и с тех пор я старалась строить свои отношения с противоположным полом на чисто прагматичной основе.

– Не мы одни такие, – усмехнулась Лиза, – у Ляли с ее Петровичем страсти тоже ничуть не меньше, только она не на поверхности, как у меня, а в глубине. Но сейчас мы говорим не о нас, горячих детдомовских девках, а о тебе. Есть у меня одна мысль…

– Говори, Лиза, – сказала я, – я тебя слушаю.

– Значит так, Ольга, – сказала она, – насколько я понимаю, за одного из своих бывших учеников ты пойти не захочешь. Правильно?

– Правильно, Лиза, – подтвердила я, – если бы мне просто надо было от кого-то родить, чтобы оставить после себя потомство, я бы выбрала Роланда или Оливье, но идти за них замуж – о нет. Да и для парня это тоже, как мне кажется, было бы извращением – жениться на своей бывшей учительнице. Трахнуть свою училку, чтобы доказать над ней превосходство, хотят многие, а вот жить с ней всю оставшуюся жизнь не захочет никто, если, конечно, он нормальный парень с яйцами в штанах.

– Ну вот и хорошо, – подтвердила Лиза, – я очень рада, что ты трезво смотришь на эти вещи. Теперь давай подумаем вместе. Если исключить из общего списка ваших французских парней, Петровича, моего Андрея и деда Антона, которому за глаза хватает двух жен, то остаются Серега-младший, Валера и Гуг. Серегу мы вычеркиваем, потому что Катюха в гневе – это страшно, и если чуть что не так, дело для тебя будет пахнуть не разводом, а похоронами. Она у нас такая. В семью Гуга мы планируем сосватать Люсю, которая у нас вот-вот дозреет. Поверь моему чутью – до мысли замужестве в его большой семье там осталось меньше полушага. Единственный, кто у нас остается, это Валера, в семье которого тоже нет старшей жены, ибо Дара с Марой, несмотря на всю их продвинутость, на эту должность просто не тянут. К тому же их двое, а старшая жена в семье должна быть только одна. Подумай над этим вариантом с недельку, и с тем, что надумаешь, приходи к нам на женсовет. Если что не так, одна голова хорошо, а пятеро лучше.

Я подумала и согласилась. Предложение, конечно, неожиданное, и сам Валера тоже не молодой Ален Делон, но его положение в племени достаточно серьезное, а в его семье действительно нет настоящей хозяйки, которая вела бы дела твердой рукой. Я, разумеется, подумаю, и, скорее всего, соглашусь. В конце концов, для меня это будет один из лучших вариантов, ведь, несмотря на свою молодость и внешнюю мягкость, Валера никогда не был моим учеником, а значит, в нашем браке не будет ничего зазорного.

9 апреля 2-го года Миссии. Понедельник. Утро. окрестности Дома на Холме

Ольга Слепцова

Вчера вечером нам объявили, что сегодня мы почти всем племенем идем за… крапивой. Сначала я не поняла, о чем вообще идет речь, но потом Марина Витальевна мне разъяснила, что крапива нужна не для телесных наказаний, как можно было подумать, а как источник растительного волокна, вполне заменяющего лен. И технология обработки крапивы – такая же, как у льна. Лен убирают в конце лета, обмолачивают от семян, из которых потом получают ценное льняное масло, после чего льняную солому замачивают, подготавливая к трепке. А крапиву до весны оставляют там, где она выросла, под дожди, снега и морозы, чтобы лубяная часть стебля сама отделилась от деревянистой. И только после этого, весной, крапивные стебли треплют для получения лубяного волокна.

Тогда я спросила, почему же в наше время, если все так просто, не выращивают крапиву вместо льна, хлопка и прочих волокнистых растений. Оказалось, что лен, как культурное однолетнее растение, растет там, где ты его посеял, не переходя на следующий год, а крапива – сорняк и к тому же растение многолетнее, и растет не там где посадили, а где захочется. Одним словом, для примитивной, начальной фазы текстильного производства крапива пойдет, но в дальнейшем потребуется переключаться на лен, посевы которого можно увеличивать в соответствии с потребностями растущего населения.