Александр Михайловский - Отцы-основатели

Команда, как и планировалось, состояла из Сергея Петровича, Сергея-младшего, Дары в качестве переводчика, трех полуафриканских жен Сергея Петровича – Алохэ-Анны, Ваулэ-Вали, Оритэ-Оли, двух полуафриканских жен Сергея-младшего Таэтэ-Тани и Суилэ-Светы, Куирэ-Киры и трех самых старших полуафриканских девочек-подростков Алитэ-Алины, Салитэ-Салины и Заилэ-Зоси. Последние, когда узнали, что их берут в самый настоящий морской поход, отметили это дело таким восторженным визгом, что в окнах Большого Дома завибрировали доставленные из будущего дефицитные стекла, покрытые специальной пластиковой бронепленкой. Попутно эти вопли переполошили несчастных французов, непривычных к такому выражению эмоций.

А ведь только подумать – всего пять месяцев назад эти девочки были забитыми и озлобленными, обреченных на безвременную смерть существами, и только злосчастная коллизия вырвала их из спирали, ведущей к вымиранию* и сильным толчком отправила к счастливому будущему. Впрочем, юнги вахт не стояли, а были на подхвате у Дары, которая, помимо переводов, исполняла еще обязанности кока.

Примечание авторов: * По данным археологов такой народ африканского происхождения действительно жил на юге Франции 36.000 – 40.000 лет назад, разделяя с кроманьонцами и частью неандертальцев культуру шаттельперон, но по данным генетиков, в число предков современного европейского человечества они не вошли.

Остальные же полуафриканки стояли вахты в качестве матросов вместе со своими законными мужьями и полностью оправдали себя в этом качестве. На качающейся палубе «Отважного» все они чувствовали себя не менее уверенно, чем на твердой земле. Несмотря ни на какой дождь и холод, полуафриканки предпочитали ходить по палубе, сняв обувь, своими босыми смуглыми ногами. Алохэ-Анна сказала, что так они чувствуют корабль, будто он живое существо, дышащее и ворочающееся у них под ногами. Малейшее изменение крена, силы и направления ветра, удара волны в корпус, увеличившаяся или уменьшившаяся скорость – все это отмечалось чувствительными босоногими детекторами и тут же докладывалось стоящему на вахте рулевому.

Потратив седьмое и восьмое число на сборы, и выйдя из устья Ближней девятого прямо с утра, примерно за шесть часов Сергей Петрович скатил «Отважный» вниз по течению Гаронны до самого устья. Уже к двум часам дня «Отважный», обогнув мыс Приветствия, вышел в Бискайский залив, повернув нос навстречу катящим со стороны юго-запада непрерывным океанским валам. Неласков осенний Бискайский залив; шквальный порывистый ветер несет заряды холодного дождя, широкая размашистая океанская волна раз за разом накатывает со стороны правой скулы, из-за чего коч то взбирается в горку, подобно альпинисту, то скатывается в ложбину между волнами подобно горнолыжнику.

И в этих условиях, когда и сам Сергей Петрович, и Сергей-младший держались только на силе воли, а Дара откровенно захворала морской болезнью, полуафриканки показали себя настоящими морскими волчицами. Как сказала Сергею Петровичу Алохе-Анна, поход на «Отважном» был для них легкой прогулкой, ведь тут не надо было грести короткими веслами до изнеможения, и даже изнемогши, все равно продолжать грести. Тут этим занимается мотор или парус, а вахтенным рулевым и матросам остается только следить, все ли в порядке.

Видимо, до своего падения в людоедство хаживали все-таки полуафриканцы на морского зверя по островам и островкам гораздо более мелкого, чем в наше время, Средиземного Моря; хаживали далеко, ибо ближние угодья давно уже оскудели… Европейскую популяцию пингвинов так и вообще истребили под корень смуглые белозубые весельчаки с большими дубинами. Алохе-Анне и Куирэ-Кире Сергей Петрович даже несколько раз дал подержать штурвал. К самостоятельным вахтам допускать их было еще рано, потому что рулевой не только держит штурвал, но еще и контролирует положение стрелки компаса, показания лага и сонара. Но все равно рука у женщин оказалась твердая и курс они держали уверенно, даже не понимая показаний приборов, по одному только виду стрелки компаса.

Потом невидимое за тучами солнце опустилось за горизонт и наступила ночь. Но «Отважный», ориентируясь по приборам, все шел и шел вперед, то взбираясь на гребень волны, то скатываясь с него. Потом где-то уже полтретьего ночи характер волнения изменился. Длинные океанские валы куда-то пропали, вместо них волна пошла короткая, злая и какая-то бестолковая. Теперь «Отважный» уже не катался на американских горках вверх-вниз, а шел под мотором напролом, ежеминутно получая весьма ощутимые шлепки в правую скулу. Это изменение обстановки говорило о том, что «Отважный» вошел в южную часть Бискайского залива, прикрытую от нагонных океанских ветров выступом Пиренейского полуострова.

Рассвет «Отважный встретил милях в пяти от берега, раскинувшегося по правому борту, причем было видно, что впереди берег из равнинного становился гористым и сперва постепенно, а потом все круче и круче поворачивал к западу. К тому же прекратился дождь и в разрывы облаков кое-где начало выглядывать солнце. Сверившись со своей картой, Сергей Петрович убедился, что устье реки Адур должно быть где-то здесь, больше ему деваться некуда – и поэтому переложил штурвал на левый борт, разворачивая «Отважный» ближе к берегу. Между прочим, эту речку Адур удалось обнаружить случайно – по длинной полосе мутной заиленной воды, сносимой течением в океан, потому что непосредственно устье было прикрыто намытым течением длинным песчаным островом. И вообще по гидрологии ничего общего с Гаронной; Сергею Петровичу преизрядно пришлось покрутить коч среди топких илистых мелей, прежде чем удалось войти в реку и двинуться вверх по течению.

Поскольку ветер был попутный, Петрович приказал поднять парус и заглушить мотор, благо дров осталось меньше трети общего запаса. Но долго ли коротко ли, но в два часа дня по правому борту «Отважного», на возвышающемся над рекой пригорке, показалось стойбище, причем составляли его не походные чумы-типи, и не плетеные из прутьев и крытые шкурами шалаши-вигвамы, а несколько землянок, над кровлями которых поднимались тонкие струйки дыма. Дымил и одиночный костер, разведенный под навесом в центре поселения. Немного подумав, Сергей Петрович развернул коч к этому селению. По сведениям, полученным от его жен, как раз где-то здесь добывали каменную соль, которая потом путем мен из рук в руки в кожаных кисетах расходилась по всей южной Франции. К тому же примерно тут должен был располагаться и городок Юр, в окрестностях которого на его карте из будущего отмечены месторождения каменной соли. Кстати, все это хорошо, но почему в селении не видно ни одного человека, почему никто не выходит навстречу – то ли встретить хлебом-солью, то ли прогнать прочь незваных гостей?