Роман Лагутин - 12 месяцев до рассвета

Говард тяжело сглотнул, ему стало плохо от таких скверных мыслей.

Собрав в кулак все силы и отвагу, он протянул к «львиной голове» свою

ладонь и несильно толкнул ворота.

Они едва раскрылись.

Через образовавшийся проход Говард проник во двор. Тут тоже было все

истоптано глубокими следами, которые шли от высокой ограды прямиком к

окну, а оттуда сразу же к входной двери.

«Не нравится мне все это!» - взволнованно подумал Говард и погасил

фонарик, а после по чужим следам сделал несколько шагов к светлому окошку.

Собираясь совершить еще один шаг, он застыл на полудвижении, услышав

грубые мужские голоса и возглас маленькой девочки. А потом чья-то тень

приблизилась к занавешенному окну с внутренней стороны, точно намереваясь

выглянуть на улицу. Осознав это, Говард бросил спонтанные движения головой

влево-вправо и прыгнул в одном из направлений, угодив прямо в глубокий

сугроб, который скрыл его от пристального взгляда незнакомца, мелькнувшего

за стеклом.

Когда жалюзи снова опустились, Говард расслабленно выдохнул и принялся

потихоньку подниматься на ноги, стараясь издавать как можно меньше

посторонних звуков.

- Чертовщина! – прокряхтел себе под нос Говард, стряхивая с куртки

пушистый снег. – Это точно был не Браин, и никто из тех, кого бы я лично

знал.

Отряхнувшись, мужчина вознамерился подойти поближе и попытаться заглянуть

в дом через то самое оконце, в котором только что маячила чья-то

отвратительная рожа.

Говард наклонился и оказался прямо под внешним подоконником. Для него это

было очень выгодно, так как если бы сейчас опять кто-то выглянул бы из

окна, то все равно бы его не заметил. Чуток помедлив, он решился слегка

приподняться, чтобы высунуть голову и заглянуть через стекло в комнату.

Как назло, сперва он ничего не увидел, потому как приспущенные жалюзи не

позволили ему это сделать. Однако снова спрятаться в тень он не поспешил,

решив все же отыскать хотя бы крохотную лазейку для своего любопытного

взгляда.

Справа краешек у пластинчатой белой шторки слегка отклонился в сторону,

когда незнакомец в последний раз выглядывал на улицу – в ее холодную

темноту. Этим-то Говард и воспользовался, прильнув к стеклу, он подышал на

него, чтобы оттаять рисунок изморози, а потом, прикрыв один глаз, а другой

– вытаращим, стал внимательно присматриваться.

Старания Говарда увенчались успехом.

В комнате он увидел двух незнакомых мужчин, сидевших за столом. Выродки

жадно поглощали все, что приносила им бедная измученная Майя. Взглянув на

ее личико, он увидел выразительное покраснение, пульсирующее на ее щеке от

внушительной пощечины.

«Вот сволочи! - мысленно обругал негодяев Говард. – Ну, дайте мне только

возможность подобраться к вам поближе!..»

- Принеси еще!.. – рявкнул один из мрачного дуэта, а после с силой пнул

женщину прямо под коленку.

Майя сразу же расстелилась по полу, после чего послышался детский всхлип.

- И побыстрее… - добавил второй. – А ты заткнись, маленькая дрянь, и лучше

не выводи меня из себя.

Луиза, практически вжавшись в диван, снова притихла, а Майя, прихрамывая

на одну ногу, поспешила на кухню.

Насколько помнил Говард, там тоже было окно. Кстати, это и заставило его

сдвинуться с мертвой точки, коим является банальное ожидание. Он решил

больше не задерживаться на том месте, где сейчас находился, а поспешил

обойти дом, желая поскорее оказаться напротив кухонного окна, чтобы

застать там Майю и как-то попытаться привлечь ее внимание.

Совершить задуманное оказалось куда сложнее, чем просто подумать об этом.

Рыхлый глубокий снег между домом и забором собрался в высокие холмы, по

которым шагать было просто невозможно. Передвигаясь ползком и морщась от

неприятного ощущения, вызванного тем, что в рукава и за шиворот ему

набивался снег, Говард все же преодолел эту незначительную дистанцию.

Оказавшись у темного окошка, мужчина попытался встать на ноги, но тут же

пожалел об этом: Говард провалился в рыхлый снег почти по пояс.

Услышав странный, едва различимый звук с улицы, Майя подошла к окну и

внимательно присмотрелась. Сначала женщина абсолютно ничего не увидела,

однако потом все же различила конвульсивно дергающийся силуэт какого-то

мужчины. Судя по всему, он провалился в сугроб и пытался самостоятельно

освободиться.

«Браин! - радостно подумала она, но потом отвергла эту мысль, различив

приблизительное очертание одежды этого человека. Ни шапка, ни куртка не

были похожи на те, в которых ушел из дома Браин. – Но кто же это тогда?»

***

Заглушив бензопилу, Браин положил ее на сани рядом с фонариком, а затем

приподнял шапку и вытер рукавом куртки проступивший на лбу пот. Вернув

головной убор в прежнее положение, мужчина взглянул на рукав и увидел, как

влажные разводы прямо на глазах превращаются в тонкую корочку льда.

«Ничего себе! – подумал он, выдохнув в холод облако пара. – С каждым днем

становится все холоднее. Если так и дальше пойдет, то вскоре на улице

нельзя будет находиться больше пары часов… а может, и минут».

Еще до этого замечания, он уже было намеревался собираться домой, но

теперь решил немного задержаться, чтобы спилить еще хотя бы парочку

невысоких деревьев, которые было очень удобно распиливать на небольшие

бревнышки. Снова взяв в руки бензопилу, мужчина зашагал в том направлении,

куда устремлялся яркий луч его фонаря.

Ему не пришлось долго искать нужные деревца, потому как в парке их было

очень много. Заведя пилу, он принялся у основания пилить ближайшее к нему

дерево. Пока Браин занимался этой работой, мысли о семье так и кружились в

его голове, невольно создавая мощный вихрь беспокойства. Он, сам не

понимая от чего, почему-то очень волновался за жену и дочку. Как будто бы

интуиция подсказывала ему, что у него дома что-то не так.

- Что ж такое! – воскликнул Браин, почувствовав, что амплитуда волнения

удвоилась. – Я так больше не могу, мне надо срочно возвращаться обратно.

Наконец свалив то деревце, которое пилил, он поспешно начал кромсать его

на бревнышки, а когда закончил делать это, собрал все дрова в кучу и

принялся изготовлять вязанки, которые собирался сложить на сани и отвезти

домой.

Примерно через час он закончил складывать дрова и был полностью готов

покинуть это место и отправится к своему родному дому, по которому, в этой

холодной тьме, так быстро успел соскучиться.

Запрягшись в сани и совершив всего лишь пару тройку шагов, Браин понял,

что обратно ему идти будет намного сложнее, а значит и времени займет