Сергей Яковенко - Омут

– Как скажешь, – разочарованно протянул Лёха и, забрав бутылку с виски, поднялся с кровати.

Татьяна тоже встала, но я попросил её немного задержаться. Лёха попрощался и вышел. Она осталась.

– Я не убивал его. Ну, то есть я хотел, но не успел. Он сам поскользнулся на мокром полу. Разбил голову, когда убегал. От меня убегал.

– Не оправдывайся. Даже если ты сказал бы, что собственными руками зарубил его топором, я тебя поняла бы. Человек, убивающий мать, не заслуживает пощады от её детей. Равно, как и человек, убивающий ребёнка, не заслуживает снисхождения от их матери. Нам ли это не понимать?

Я кивнул.

– Спасибо тебе. В который уже раз.

Она взяла меня за руку. Повисла долгая пауза. Мы сидели на кровати и просто молчали какое-то время, а потом она спросила:

– Хочешь, я останусь?

Не знаю, ждал ли я этого вопроса, но почему-то он меня не удивил. Хотел ли я, чтобы она осталась? Сложно сказать. С одной стороны, я всего за один день так прикипел к этой женщине, что мне казалось, будто знаю её уже сто лет. Было ощущение, что мы с ней прожили вместе не одну жизнь и знаем друг друга намного лучше, чем тех, кого действительно любим. С другой стороны, слишком важным для меня было то, ради чего я решился спуститься в овраг с болотом на дне. Я был готов к её вопросу, но не был готов ответить на него утвердительно.

– Я очень хотел бы, чтобы ты осталась. Но…

Татьяна не дала мне договорить. Её лицо налилось густым румянцем, и она встала.

– Извини.

– Нет, ты меня неправильно поняла.

– Нет-нет, извини, пожалуйста. Это, наверное, всё алкоголь. Я пойду. Ты отдохни. Всё-таки первый день на новом месте, много впечатлений и всё такое. А тут ещё я со своими дурацкими вопросами навязываюсь.

Теперь уже я взял её за руку.

– Послушай, ты мне очень нравишься. Правда. Не знаю, как ты, а у меня такое ощущение, будто мы с тобой…

– Знакомы лет сто, – закончила она за меня, усмехнулась и покраснела ещё сильнее.

Глаза её стали влажными. Видимо, от стыда, но она тут же прыснула со смеху.

– Точно, – тоже улыбнулся я. – Вот видишь, даже мысли одинаковые. Ну? Просто я сегодня и в самом деле устал. И новости эти ещё… Если хочешь, можешь остаться. Я буду только рад. Правда! Мы будем смотреть телик, грызть зубами лимон и пить сладкий чай. Лёха всё оставил, так что мы с тобой теперь богаты.

Она улыбнулась и кивнула. Мы весь вечер лежали рядом, смотрели дурацкие фильмы, пока я не отключился, а когда проснулся, её рядом уже не было.

В девять голос из динамика пригласил на завтрак. Я оделся и вышел. Дверь в комнату Татьяны была закрыта. Постучал, но никто не ответил. Заглядывать внутрь постеснялся и, решив, что она уже в столовой, пошёл один.

Там её тоже не было. Пришлось завтракать в одиночестве. Вернувшись наверх, я снова постучал, и в очередной раз никто не открыл. Тогда я постучал к Лёхе. Тот долго возился, но в итоге всё-таки выбрался из берлоги.

– А, сосед. Чё тебе?

– Ты не завтракал, что ли?

– Я утром сплю, как все нормальные психи. Говори, я там сон интересный не досмотрел.

– Да если ты спал, то вряд ли знаешь. Так что извини.

– Да говори. Мало ли. Всё равно уже разбудил.

– Ты не знаешь, где Татьяна сейчас может быть?

Он обернулся, чтобы посмотреть на настенные часы, потом пожал плечами и сказал:

– В это время или в столовке, или храпит ещё. Больше негде. Для процедур вроде ещё рано. – Он осклабился в ухмылке. – А чё? Запал на неё, что ли?

– Да при чём тут… – отмахнулся я, сам не понимая, отчего так нервничаю. – Ладно, давай.

– Ага, – сказал Лёха и закрыл дверь, но тут же открыл и добавил: – Чай никому не отдавай! Дефицит! У меня больше нету.

Я кивнул. Постояв немного перед дверью Татьяны, снова постучал. На этот раз настойчивее. Если она спит, то от такого грохота обязательно должна была проснуться. Дверь конечно же снова никто не открыл. Подождав, пока коридор опустеет, нажал на ручку и вошёл к ней в комнату.

Кровать была аккуратно заправлена. Никаких личных вещей или каких-то других признаков того, что в помещении ещё вчера жил человек, не было. В целом, комната напоминала мою. Такой она была сутки назад, когда я впервые в неё вошёл.

– Что за… – прошептал я, стоя посреди комнаты и озираясь в полном недоумении.

К себе возвращаться не стал. Спустился на ресепшн и спросил у дежурной, где можно найти Регеций. Та с дежурной улыбкой ответила, что Аглая сейчас завтракает. Я поспешил в столовую и обнаружил её за одним из столиков в компании трёх женщин, весело о чём-то болтающих и пьющих чай с пирожными.

– Аглая, мне нужно с вами кое о чём поговорить.

– Доброе утро, Николай, – поздоровалась она. – Это срочный вопрос?

– Не знаю. Думаю, да. Простите, что отрываю.

Она встала из-за стола и отошла в сторону.

– Возможно, я зря паникую, – начал я, растерянно подбирая слова, – но сегодня утром Татьяна пропала.

Аглая, как всегда, улыбнулась и провела рукой по моему плечу.

– Николай, вы и в самом деле зря паникуете. А стоило бы, наоборот, порадоваться за вашу новую подругу. Татьяну сегодня утром выписали и сейчас она уже, наверное, сидит дома и пьёт какао с гренками. Курс лечения подошёл к концу. Для неё, как и для нас всех, это большая победа!

– Как выписали?! – удивился я. – Погодите! Она же ещё вчера…

– Что вчера?

– Просто я не думаю, что она выздоровела! По крайней мере, вчера мне так не казалось!

– Николай, послушайте. Методы лечения в нашем отделении, как вы знаете, не стандартные. Можно даже сказать, несколько экстравагантные. Я не могу раскрывать вам всех тонкостей терапии, но вы можете поверить мне на слово, что Татьяна достигла весьма внушительных результатов в лечении. Причём в её конкретном случае произошло это намного раньше, чем мы изначально прогнозировали. Это её большая личная победа, поверьте! Очень надеюсь, что вы справитесь со своими проблемами ещё быстрее. А я вам в этом постараюсь помочь. Хотя нет, не так. Я вам обязательно помогу! И начнём мы сразу после завтрака. Ждите меня в гости. Хорошо? Заодно и о Татьяне поговорим.

Она снова погладила меня по плечу. Стоило больших усилий, чтобы не отстраниться. Эти постоянные прикосновения, приторная улыбка, заискивающий голос – всё это раздражало.

Ничего не говоря, я вышел из столовой и отправился в свою комнату. То, что произошло, казалось полным абсурдом, нелепицей какой-то. То, как вела себя Татьяна, никак не состыковывалось с тем, что в этом мире считается выздоровлением от СПС. Если воспринимать нормальные человеческие чувства как диагноз, то она ещё вчера была безнадёжно больным спэсом! Вариантов было всего два: либо Татьяна мне врала и искусно притворялась, либо врала Аглая. Я склонялся ко второму варианту. Нет. Правильнее будет сказать: я уверен в том, что врёт Аглая. В таком случае, где же сейчас Татьяна?