Андрей Шипилов - И упало Слово

— Это прорыв, — сказал Гюнтер, — мы хотим послать к ним делегацию с самыми широкими полномочиями, чтобы, если они будут готовы договариваться и идти на уступки, можно было подписать все документы прямо на месте.

— Вы хотите, чтобы я полетел туда, в Гонконг? — спросил Корчак.

— Нет, — ответила Мария, — вам надо отправляться в центр Ч, причем срочно. Ваши друзья просили передать вам, что время пришло. Они ждут вас, чтобы вместе с вами сделать последний решительный шаг. Встреча в Гонконге очень важна, но основные события будут разворачиваться в Бодайбо.

— Вы сказали — срочно? Но ведь до центра Ч добираться отсюда не меньше недели, — воскликнул Корчак.

— Уже нет, — сказал Йоган, — мы открыли аэродром в Бодайбо для полетов, — сегодня открыли. Нет никакого смысла больше таиться. Туда уже вылетели наши истребители, чтобы обеспечить защиту лагеря в случае военного конфликта. А вас ждет пассажирский самолет. Долетите за несколько часов и станете первым пассажиром на новой линии. Поможете в Бодайбо вашим друзьям и через два-три дня вернетесь назад, чтобы завершить вашу работу здесь.

— Я уже завершил ее! — сказал Ян.

Они либо не услышали его, либо не поняли, что он сказал.

— Я решил задачу, что вы мне поставили, Йоган, — повторил Корчак.

Они все разом обернулись, и недоуменно смотрели на него.

— Вот, скажите, — спросил Корчак, — почему вас так волнует, что государство может отнять у людей свободу, и совершенно не волнует, что ее могут отнять городские власти. А ведь от них жизнь людей зависит в большей степени.

— Ну, это понятно, — восклинула Катерина, — в городах все знают друг друга в лицо, все на виду, контролировать местную власть намного проще.

— Погодите, Катерина, — остановил ее Йоган, — уже сейчас есть города с населением в сотню тысяч человек, где никто друг друга не знает, а скоро появятся города-миллионники. Но Ян прав, мне даже в голову не приходило, что власти города могут украсть у жителей свободу. Я просто интуитивно чувствую, что не могут, но не могу понять почему. Вы знаете, почему, Ян?

— Наш городской казначей, сегодня объяснил это. — Корчак скорчил физиономию и попытался спародировать казначея: «Ни одна власть ничего не стоит, если городской казначей не найдет для нее финансовых средств».

— Да, это правда, — рассмеялся Йоган, — Городские казначеи не относятся к городскому совету, жители избирают их напрямую, и они отчитываются в финансах не перед городским советом, а перед жителями. И если городской казначей упрется... — он сделал паузу, — Кажется я улавливаю вашу идею, Ян, но, расскажите подробно.

— Вот эта самая десятина, — спросил Ян, — которую граждане вольного мира сдают на государственные нужды, как она распределяется? Кто определяет статьи расходов, и кто решает, сколько средств куда направить?

— Ой, — вздохнула Мария, — это сложный и долгий процесс. Сначала бюджетный комитет из финансовых специалистов формирует предложения. Потом на основании этих предложений, правительственные финансовые чиновники формируют бюджет. А потом этот бюджет рассматривают депутаты от народа и либо соглашаются с ним, либо отвергают его.

— Я так понимаю, — сказал Корчак, — что вся эта сложность устроена, чтобы избежать злоупотреблений? И как, помогает?

— Не очень, — ответила Катерина, — вся история человечества показывает, что такие злоупотребления обязательно возникают, более того, любые злоупотребления властью со стороны государства всегда начинаются со злоупотребления финансами. Ведь чтобы ограничить свободу, государству надо как-то профинансировать действия по этому ограничению.

— Ну так вот вам и решение вашей задачи! — воскликнул Корчак. — Лишите государство возможности распоряжаться финансами, и злоупотребление властью станет очень сложным делом!

— А как вы мыслите это, Ян? — спросила Мария, — вряд ли без финансирования государство сможет выполнять свои функции, наступит анархия.

— Фонды! — ответил Корчак.— Пусть граждане по-прежнему сдают десятину на нужды государства, но только пусть эти средства идут не напрямую государству, а в специальные общественные фонды: фонд обороны, фонд жалования чиновников, фонд здравоохранения, фонд образования. И каждый человек будет сам решать, в какие фонды, на какие статьи государственных расходов пойдет его десятина, и каждый сможет в любой момент проверить, как расходовались те средства, что он доверил государству. Потому что управляться эти фонды будут не государством, а самими гражданами. Каждый будет вправе учредить фонд для тех задач, выполнение которых он сочтет нужным поручить государству.

— Это нонсенс, — воскликнула Катерина, — откуда граждане будут знать, какие фонды наиболее важны для государства, и куда надо перечислять средства в первую очередь.

— Нет, вы только вдумайтесь, что вы только что сказали, Катерина, — воскликнула Мария. — Если даже вы сейчас забыли о том, что это государство должно служить людям, а не люди государству, то что говорить о будущих поколениях! Вот в какие фонды люди будут перечислять свою десятину, вот те фонды и будут наиболее важны, а не наоборот.

— Но все-таки, — смутилась Катерина, — согласитесь, в бюджете полно таких статей расходов, какие совершено непонятны обычным гражданам. Эти статьи могут быть очень важны, но на них никто не будет жертвовать свою десятину, просто потому, что их что их важность не очевидна.

— Вот и объясните гражданам смысл и важность этих расходов, чтобы они стали очевидны, — ответил Корчак. — А если чиновник будет не состоянии это сделать, то не значит ли это, что он сам не понимает этого?

Все рассмеялись.

— Вы, конечно, правы, Ян, — сказал Гюнтер, — но и Катерина тоже права. Вот я, например, как человек, отвечающий за развитие науки в конфедерации, не смогу объяснить людям необходимость расходов на фундаментальную науку. Она ведь не даёт никакого видимого практического результата. Конечно, ученые и высокообразованные люди понимают важность таких расходов, но их слишком мало, чтобы наполнить фонд.

— Но ведь недостаток образования не означает недостаток разума, — ответил Корчак, — общество в целом вполне разумно для того, чтобы понять, что есть вопросы, которые можно и нужно доверять решать специалистам. Не государству, а именно профессионалам, которые пользуются авторитетом.

Он быстро нарисовал на листе бумаге схему, вложил ее в сканер и отправил Гюнтеру.

— Все это решается на уровне алгоритмов, — пояснил он, — это чисто математическая задача. Как только какой-нибудь профессор перечислит свой бонус на вашу фундаментальную науку, к этому бонусу тут же добавится сто бонусов из специальных резервных фондов, которые будут автоматически формироваться для таких случаев. Но это случится только тогда, когда общество доверяет мнению этого профессора.