Андрей Шипилов - И упало Слово

— Мы думали переговоры затянуться на много дней, — продолжила она, — но договорились обо всем за полтора часа. Ревизоры приняли сторону ваших друзей из ареопага. Они проголосовали за это единогласно. В новом мире им тоже нашлось место. Теперь они будут конституционными судьями. Будут следить за тем, чтобы ваши заповеди соблюдались, и никто не смел искажать их смысла. Им очень понравились ваши заповеди, Ян, они сочли их справедливыми, разумными и понятными.

— Это не мои заповеди, в том, смысле, что это не я их сочинил, — сказал Корчак.

— Я знаю, — улыбнулась она, — неважно, кто сочинил, главное, кто принесет их в Лагеря.

Она лукаво посмотрела на него.

— А знаете, кто вошел в состав нового переходного правительства? Ах, да! Я ведь забыла сказать! Учрежден Триумвират — временное переходное правительство, которое будет действовать два года, до момента полной интеграции Лагерей в вольные территории. В него вошел — один представитель от ареопага, один представитель от ревизоров и один представитель от нынешнего земного правительства.

— Земного правительства? — изумился Корчак. — Правительства Нацистов? Оно что, капитулировало? Оно согласилось на ваши условия?

— Согласится, — засмеялась, Шарлотта, — завтра согласится. Уже на рассвете у нас будет, как вы говорите, новое правительство нацистов. Мы подкупили ряд ключевых министров. Мы гарантировали им неприкосновенность от судебного преследования и передачу в вечную собственность их поместий на Безмятежных Островах, и они не будут нам препятствовать. А те, кого не удалось подкупить, те будут нейтрализованы этой ночью. Стар уже подготовил команду из молодых амбициозных чиновников, которые преданы нам. Они тут же возьмут все дела в свои руки и перехватят процесс управления. А Стар будет представлять земное правительство в Триумвирате. Его избрали единогласно, да и больше некого было.

— А кого избрали от ареопага? — спросил Корчак.

— Мария! — ваша старая знакомая, Мария!

— Это правильный выбор, — сказал подумав Корчак.

— Вам — виднее, — улыбнулась Шарлотта. — А почему вас не интересует, кто вошел в Триумвират от ревизоров? — хитро сощурилась она.

— Такэда Сокаку! — воскликнул Корчак

— Тепло! — засмеялась Шарлотта, — но нет! Папа никогда не высовывается на первые роли! В Триумвирате будет заседать приемная дочь Такэда Сокаку, некая Минамото Ои! Знаете такую?

— Значит я не увижу ее сегодня? — огорченно спросил Корчак.

— Увидите, — сказала Шарлотта, изумленно глядя на него, — она уже вылетела. Поразительная психология у вас, у мужчин! Ему сообщают, что его любимая женщина стала членом земного правительства, а его лишь интересует, как часто она будет теперь показываться дома.

— Вспомните, сколько времени мы не виделись, — вздохнул Корчак. — каждая минута ожидания мне в мучение.

— Потерпите, — улыбнулась Шарлотта, — мы ждем их, её и Стара, с минуты на минуту. Как только все было подписано, они тут же отправились назад. Стар ведь тоже с Глинской больше месяца не виделся.

— И все же я не понимаю, — сказал Корчак, — вот наступит утро, Стар устроит государственный переворот! Рабство отменят. А дальше что? Если все рабы сразу прекратят работать, а они — прекратят, если люди из мира лагерей кинутся в вольные города, а они кинутся, и вы не сможете их удержать даже под дулами винтовок… все рухнет в один миг.

— Вот поэтому — вы здесь! — Сказала Шарлотта, — как только наступит вечер, мы обрушим на мир наше Слово, а на рассвете в Лагеря придет Спаситель, который расскажет, что надо делать.

Она посмотрела на часы.

— Скоро в Бодайбо окончится рабочий день, и мы переключим все мировые информационные коммуникации на наш сервер. И по всему миру зазвучит наше Учение. Мы научим людей мыслить по-новому, мы дадим им новые ценности, мы выдавим рабов из их сознания, насколько это возможно. Впрочем, зачем я вам объясняю… вы знаете.

— Может быть стоило начать это делать раньше? — нерешительно спросил Корчак.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, всему должно быть свое время. Надо было подготовить почву. Все это время наши стюардессы колесили по миру и несли в него благие вести от Спасителя. Они передавали эти вести обслуживающему персоналу в аэропортах, а оттуда все это попадало в Лагеря. Рассказы о сказочных городах за морем, где живут счастливые люди, где нет ни несправедливости, ни изнурительного труда, ни злого начальства. Где люди живут со своими любимыми и сами растят своих детей. Где эти свободные люди сами построили для себя такую жизнь, с которой не могут сравниться никакие Безмятежные Острова. Это были чудесные истории, Ян! И люди поверили в них. А когда они поверили, разнеслась весть, что Спаситель не погиб, что он отправился в эти сказочные города, чтобы позвать их жителей на помощь. Что он расскажет им о страшной несправедливости, которая царит в мире лагерей, об ужасной жизни лагерников. И они придут на помощь. Они прогонят несправедливую лагерную администрацию и установят справедливую власть. Они покажут, что надо делать и научат, как вывести лагеря из тьмы.

— Знаете, Ян, в чем сила этих благих вестей? — хитро улыбнулась она.

— Знаю! — ответил он, — в том, что всё это правда от первого до последнего слова. Тут нет ни единого слова лжи, ни единой нотки лукавства. Если бы мы попытались обмануть людей в лагерях, заморочить им голову, их коллективный разум сразу же понял бы это. Столетия сплошной лжи, которая обрушивалась на них, воспитали в них особое чутье и научили особенно ценить правду. Чтобы завоевать из сердца, к ним надо идти только с правдой.

— Именно так, — кивнула она головой, — но вы это чудесно сформулировали Ян, я бы так не смогла. А потому, — она встала из-за стола и потянулась как кошка, — завтра на рассвете, в лагерь Бодайбо придет Спаситель, и с ним придет помощь от жителей вольных заморских городов. И это будет транслироваться по всему миру, по всем лагерям.

Она подошла к стенному шкафу и вытащила большой бумажный пакет.

— Вот тут ваша Шляпа и ваше знаменитое пальто!

Что-то не то было в ее облике, что-то непривычное. Он пытался понять, что именно, и наконец обратил внимание на ее необыкновенно свободное платье, под которым угадывался большой живот. Она перехватила его взгляд и рассмеялась.

— Да, Ян! Вы уж меня извините, но я не могла не попробовать воспользоваться возможностью, что подвернулась мне той ночью. Но не волнуйтесь, Анна простила мне эту маленькую шалость, с условием, что все остальные маленькие ревизорчики будут исключительно в ее исполнении.

Корчак оторопел. Когда он говорил о своих будущих детях, он думал об Анне. И вот перед ним стояла женщина, которая носила в его ребенка, и эта женщина не была Анной.