Сергей Чекмаев - Социум [антология]

— Не знаю.

— Труп точно был?

— Точно.

— Надо подумать… Ингарт, пока я буду размышлять, возьми-ка ты рацию и послушай, о чем толкует здешняя полиция. Имена там, факты… Рация настроена, ничего не крути. Ступай, погуляй и послушай.

Я не понял, какой смысл подслушивать перекличку патрулей чуть ли не целую неделю спустя после убийства. Но мы, люди из обслуги, выполняем приказы без обсуждения. Взяв рацию, я засунул наушник под шлем и неторопливо пошел по ночной улице.

Что сделал Артур — я понял не сразу. А он оставил на чердаке одну из своих визиток. И эта визитка исправно передавала мне в правое ухо разговор трех девчонок.

Они замышляли бегство и прорабатывали маршрут.

Я не понимал, которая из них наша беглая мамочка, говорили они быстро, все слилось в непрерывную словесную ленту:

— …а спрятаться можно на берегу, где старый сарай, а моим что сказать, а твоим ничего не говорить, а потом, а потом выйти через кухню, откуда у тебя знакомые на кухне, ты что, общаешься с обслугой, дура, сама дура, перестаньте, главное — получить кредитку, тогда можно через пятые ворота, ты что, общаешься с охранниками, не позорься, ни одна оффи с охраной даже не здоровается, а как иначе выйти?..

Потом, не разобравшись толком, как покинуть Большой отель, они стали мечтать, как Алнис с Зентой доберутся до юга.

Насколько я знал, жители Большого отеля могут свободно выходить и возвращаться, другое дело — что им это ни к чему. Разве что иногда, скажем, в свадебное путешествие съездить, погреться у настоящего моря, а не под лампами в бассейне. Или, если кто совсем от любопытства места себе не находит, побывать в городах, посмотреть, как раньше люди жили.

Теперь, когда отовсюду можно выйти в Супернет, жить в городе нелепо. Зачем, спрашивается? Если кто-то работает на фабрике — так он и покупает коттедж возле фабрики. А как раньше, жить в одном месте, а восемь часов в день проводить в другом только потому, что там большие коммуникаторы, — это же чушь какая-то. Это нужно вдвое больше зданий, чем требуется на самом деле. Стеллин троюродный брат работает в банке — так он даже не знает, где этот банк находится. Города — это кварталы пустых домов, никому не нужных, и их понемногу разбирают.

Я слушал девчонок, помогающих Зенте собрать сумку, и думал — они через крышу не полезут, они спустятся по обычной лестнице, и надо бы подойти туда, встретить их. Несколько минут у меня было, и я вернулся к машине, где размышлял Артур.

— Вот, кое-что записал, послушайте, господин Вельд, — сказал я и отдал ему рацию с наушником.

Пока Артур слушал, я потихоньку разглядывал Алниса. Все-таки эти оффи одеваются нелепо — ну, зачем человеку в джемпере с вырезом галстук на голое тело? Какой в этом прок? Галстук — это для банкиров, для дипломатов и для мажордомов в богатых усадьбах. Да к тому же джемпер — синий в пятнах, а галстук — малиновый с золотой полоской!

Эту моду оффи я понять не мог. У нас, людей обслуги, свои моды — ну так они полезные. Бабка носит бирюзовые штанишки выше колена, как молодые санитарки, это удобно с рабочим халатиком. Мой друг Ральф купил кепку с двумя козырьками, теперь садовника на улице можно узнать по такой кепке. Тоже полезно — если приходится работать под дождем, вода за шиворот не льется. А галстук зачем?

— Хорошо, Ингарт, пусть они делают, что хотят. Мы сейчас должны в первую очередь помочь Алнису. Дело загадочное. Если его руками гости кого-то убили, то и он в опасности — так?

— Так, господин Вельд, — согласился я.

— Мы должны вывезти его в безопасное место. Молчи, не перебивай. Я свяжусь с кем надо, и его положат на обследование.

— Какое обследование? — забеспокоился Алнис. — Я здоров!

— Теперь есть прекрасные методики — врачи вытащат из твоего подсознания все, что было той ночью, даже если твою память кто-то корректировал. Вот уж это в наше время — не проблема.

— Нет, я не могу! Я не позволю копаться в моей памяти! — заявил он.

— То есть твоя память и твое подсознание неприкосновенны?

— Да!

Я не люблю агрессивных парней. А он был как раз агрессивный, хотя и хилый. Мы, люди обслуги, о себе заботимся, занимаемся спортом, когда я работал в ресторане — хозяин оплачивал тренировки, в полиции они были бесплатные. Как же иначе? И рабочие на фабриках все крепкие, сильные, хозяевам дешевле оплачивать им бассейн, чем лекарства. А оффи — если они такие, как Алнис, — имеют жалкий вид.

— Неприкосновенны, — повторил Артур. — Для тех, кто хочет тебе помочь? А для тех, кто тебя использовал и выбросил — очень даже прикосновенны? Запустить гостя к себе в голову — это нормально? А позволить специалистам заняться твоей памятью — ненормально?

— Когда я вернусь из лаборатории, меня убьют.

— Посредники, что ли? За это не беспокойся. Ты автоматически попадаешь в программу защиты свидетелей. Тебя перевезут в другую страну, выдадут другие документы…

— Я не хочу в другую страну!

— О тебе позаботятся. А потом позаботятся о посредниках. Насколько я помню, ни в одном договоре с гостями не было пункта о том, что они имеют право использовать тела местных жителей…

Артур не закончил фразу. Какая-то заковыристая, если судить по хмыканью и улыбке, мысль пришла ему в голову.

Я молча ждал, что он еще скажет. И глядел на него, а не на Алниса.

Ну, в общем, зазевался.

Алнис потихоньку подвигался к дверце машины. Я стоял у другой дверцы, приоткрытой, с той стороны, где Артур за рулем. Когда Алнис выскочил, я даже не сразу понял, куда он подевался.

— Стой! — приказал Артур. — Пусть удирает. Мы ведь знаем, куда он помчался.

— К Зенте?

— Да.

— По-моему, он дурак.

— Не дурак, Ингарт. Врун.

— А где он соврал, господин Вельд?

— Догадайся. Вы, люди обслуги, слишком полагаетесь на господ и боитесь сказать лишнее слово. Но если ты хочешь работать на меня, придется тебе включить ту функцию в голове, которая отвечает за догадки. Итак, труп… Наш доблестный оффи не хочет, чтобы полиция узнала про тайные делишки посредников. Поэтому он сказал про труп только беременной дурочке, такой же оффи.

— Почему — дурочке?

— Потому что она примчалась в Большой отель. Умница сказала бы — милый, пойдешь ты в полицию с этим трупом или не пойдешь, оставаться в Большом отеле тебе нельзя, посредники не дураки, живой ты им больше не нужен. Мир велик — едем в другое место! Есть еще кварталы, где селятся оффи и получают дважды в неделю продуктовый пакет.

— Они действительно получают пищу бесплатно?

— Да, и одежду, и одеяла. Но это бракованная одежда с оптовых складов, Ингарт. Никто из обслуги такое бы не надел.

Я задумался. Потеряв работу, я остался на пособии, но если бы я захотел купить новые ботинки самой лучшей фабрики, то пошел бы к Ральфу и нанялся на черную работу, ее в садовничьем ремесле полно, только она временная — на два дня, на три, ну, на неделю. Нам, людям обслуги, в сущности, по карману дорогие вещи — надо только работать побольше и не лениться.