Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

– Значит так, – говорит Гретхен лейтенантику, – немедленно вызови сюда Птицу. Вот у этих предательниц необходимо выяснить точные координаты того места в мире «подвалов», где был захвачен этот человек, а потом доложить гауптману Серегину. Скажи ей, что она может не церемониться с этим мясом, сведения должны быть добыты любой ценой. Выполняй!

Тут откуда-то из темного угла, повергнув меня в оторопь, появилась самая настоящая чертовка с красной кожей, рогами на голове и хвостом, но одетая в такую же форму, как все; после чего она вихрем унеслась выполнять поручение. Ну и ну…

Пока Гретхен говорила, я осматривался по сторонам. По периметру квадратного помещения кабинеты с табличками на дверях* «начальник штаба», «начальник разведки», «начальник службы связи», «начальник финансовой службы», «начальник медицинской службы», а вот дальше пошла абсолютная ересь, вроде: «начальник магической службы», «начальник психологической службы», «начальник службы специальных магических вооружений», «начальник климатической службы»…

Примечание авторов: * На самом деле никаких дверей там, разумеется, нет, а есть проемы с занавесями, а также заклинания иллюзий высших порядков, наложенные совместно Анастасией и Духом Фонтана, которые заставляют воспринимать интерьер таким, каким он привычен для людей нашего времени. Единственным натуральным элементом в интерьере штаба является знамя 119-го стрелкового полка РККА.

А где оперативный отдел, служба тыла и прочий автобат? Кстати, интересно, что это за птица, которую вызываю для того, чтобы она допрашивала амазонок и насколько она страшна. Я с содроганием представил себе огромную краснорожую полубабу-полуптицу, с волосатыми лапами и огромными когтями, которыми она будет рвать этих несчастных на куски, добывая из них сведения, как из моллюсков вытаскивают жемчуг.

Но долго размышлять мне не дали. Оставив пленных на попечение дежурного, Гретхен повлекла меня дальше, на второй этаж, где располагался кабинет командира этой странной части. Остановившись перед этой дверью, я вдруг испытал немного тревожное чувство. А вдруг здесь, за этой дверью, меня признают ни к чему не годным, и зачем мне потом будет жить? Но вот лейтенант постучалась, услышала изнутри разрешение войти, произнесенное твердым мужским голосом и, приоткрыв дверь, скользнула внутрь, увлекая меня за собой. Рука у нее была хоть и маленькой, но твердой, с сильным хватом и мозолистой; и тут я понял, что оружие, висящее у нее на бедре, нужно этой девушке не только в качестве знака статуса и специфического украшения, но для того, чтобы убивать им людей. Это открытие заставило меня непроизвольно поежиться.

– Геноссе гауптман, – сказала Гретхен, кладя перед своим командиром донесение старшины, – вот тот человек, из-за которого папа вызывал меня к себе. Змей в нем вроде бы не уверен и передает дело на ваше усмотрение.

Капитан Серегин наскоро прочитал записку и, кивнул каким-то своим мыслям, поднял на меня свои серые глаза. От этого взгляда меня пронзило такое чувство, будто передо мной сидит самый лучший из всех командиров, тот самый, про которого у Лермонтова было сказано «слуга царю, отец солдатам», и что за ним я пойду и в огонь, и в воду, и в эпицентр ядерного удара.

– Значит так, Гретхен, – после некоторой паузы веско произнес капитан Серегин, – старшего лейтенанта Соколова отмыть, переобмундировать, как следует накормить, показать Лилии и Птице и поставить на временное довольствие. Кроме того, скажи там дежурному, чтобы вызвал ко мне майора Половцева и Елизавету Дмитриевну. Задание понятно, товарищ лейтенант?

– Понятно, геноссе гауптман, – отрапортовала Гретхен. – Будем готовить спецоперацию по отжиму танкового полка. Разрешите идти?

– Иди уже, – махнул рукой Серегин, – и влюбленного своего с собой забери.

– Ой, – пискнула Гретхен и, схватив меня за руку, вытащила за дверь, да так резко, что я от растерянности едва не споткнулся и не разбил нос. Откуда Серегин знает, что Гретхен запала мне в сердце с первого взгляда?

Как вскоре выяснилось, этот вопрос волновал не только меня. Когда я, отмокший в ванне с магической (как мне сказали) водой, чистый до скрипа и обмундированный в такую же, как на Гретхен, новенькую форму цвета хаки, уничтожал в столовой большую порцию тушеного мяса с овощами, услышал ее вопрос:

– Слушай, Васья, только скажи честно. А ты и в самом деле в меня влюблен?

Я прислушался к своим внутренним ощущениям и эти ощущения сказали мне, что да, действительно влюблен и еще как – потому что передо мной сидит самая замечательная девушка на свете, или наоборот – она самая замечательная, потому что я в нее влюблен. Но это уже неважно.

– Да, – кивнул я, с обожанием глядя на нее, – ты сразила меня в самое сердце с первого взгляда. Но как же об этом узнал Серегин?

– Тс-с! – она приложила палец к губам, лукаво глядя на меня, – Серегин на самом деле не просто Серегин, а бог войны, ставший таковым потому, что он унаследовал энергооболочку и меч бывшего бога войны Ареса.

– А что случилось с Аресом? – спросил я. – Вообще-то, если это запретная тема, то можешь ничего не говорить, я пойму.

– Ничего запретного в этом нет. Серегин убил его, вооруженного, голыми руками и поэтому Афина отдала его наследство Серегину. Просто среди наших не принято трепать эту тему всуе.

– Среди каких ваших? – поинтересовался я.

– Среди тех, – ответила моя зазноба, – кто, как и я, дал Серегину воинскую клятву и зовет себя Верными. Ты тоже можешь стать Верным, а можешь и не стать, если в тебе какая-то слабина.

Подозрение на слабину ужасно меня обидело, ведь очень неприятно, когда такая красивая девушка смотрит на тебя с легким пренебрежением.

– А много ли вас, Верных? – спросил я.

– Тысяч двенадцать или даже больше, – ответила Гретхен, – я точно не считала. Просто все, кто служат в корпусе – Верные, но еще кое-кто занят другими делами, но все равно является Верным.

– А что вы должны делать, чтобы быть Верными? – спросил я.

– Уничтожать зло, – веско сказала Гретхен, – всеми возможными методами, и во всех мирах и временах.

– Кстати, – спросил я, – а как там в двадцать первом веке? Квартиру каждой семье дали и перестройку закончили?

– Я не знаю, – пожала плечами Гретхен, – я же не русская, а местная. Просто Серегин подобрал меня раненую, вылечил и обогрел, а потом принял в почетные русские.

– Да?! – удивился я. – А кто тебя ранил?

– Не знаю, – пожала она плечами, – тогда мы, тевтоны, еще служили херру Тойфелю, и поэтому немного воевали с гауптманом Серегиным, из-за чего он и его бойцы убивали нас пачками. Я точно знаю, что весь мой отряд, охотившийся на гауптмана Серегина, полег до единого человека, и что направленную мину, которая меня искалечила, ставил Мастер. Но я на него не в обиде, потому что из-за этого отец Александр смог избавить мою душу от херра Тойфеля, а колдун Димитрий вылечил меня и сделал так, что мое тело стало даже лучше прежнего. А потом гауптман Серегин предложил мне вступить в его команду, и я, конечно же, с радостью согласилась…