Филип Дик - Вспомнить все (Сборник)

— Но ведь Земля… — Эндрюс прикусил язык. — Я хотел сказать, что…

— Да, сэр. — Робот кивнул. — Но госпожа очень стара. И она ждала многие годы.

Робот повернулся к старой леди и бережно повел ее к катеру. Эндрюс мрачно смотрел им вслед, тер подбородок и хмурился.

— О’кей, — донесся из кабины голос Нортона, и робот помог старушке подняться на борт.

Входной люк закрылся.

Через минуту катер уже мчался над засыпанной шлаком солончаковой равниной в сторону угрюмого океана.

Нортон и капитан Эндрюс беспокойно расхаживали вдоль берега. Ветер нес мелкую соленую пыль и запах гниющих отбросов, скопившихся на отмелях. В сгущающихся вечерних сумерках неясно темнела вдали окутанная испарениями гряда холмов.

— Продолжайте, — сказал Эндрюс. — Что было дальше?

— Это все… Она выбралась из катера. С роботом, естественно. Я остался в кабине. Они долго стояли и смотрели на океан, потом старая леди отослала робота обратно…

— Зачем?

— Не знаю. Хотела побыть в одиночестве, наверное. Некоторое время она оставалась совершенно одна, все смотрела на воду. Потом поднялся ветер и… Я даже не заметил, как это произошло. Внезапно она как-то странно обмякла и упала прямо на кучу мусора.

— Что было дальше?

— Пока я сообразил, что к чему, робот выскочил из люка, бросился к ней и поднял на руки. Секунду постоял и вдруг двинулся к воде. Я закричал и поспешил к ним, но робот зашел в воду и пропал из виду. Должно быть, погрузился в грязь и отбросы… — Нортон содрогнулся. — Вместе с ней.

Эндрюс яростно отбросил сигарету. Подхваченная ветром, та покатилась назад, светясь красным огоньком и разбрасывая искры.

— Что-нибудь еще?

— Больше ничего. Все случилось в считаные секунды. Только что она стояла, глядя на воду, потом вдруг задрожала, как сухая ветка на ветру… В ней словно что-то сломалось, а робот… Он подхватил ее и исчез в воде раньше, чем я успел сообразить, что происходит.

Небо совсем потемнело. Огромные облака, состоящие из тлетворных ночных испарений и частиц пепла и пыли, то и дело заслоняли тусклые звезды. Над горизонтом безмолвно пронеслась стая огромных птиц.

Потом над грядой разрушенных холмов поднялась больная, распухшая луна — изжелта-бледная, точно старый пергамент.

— Возвращаемся на корабль, — решил Эндрюс. — Мне здесь не нравится.

— Я никак не могу понять, что произошло. Конечно, она была стара, но… — Нортон сокрушенно покачал головой.

— Ветер. Ветер принес радиоактивные токсины. Я навел справки на Центавре-Два. Война опустошила эту планету, превратила ее в смертоносные руины.

— Значит, нам не придется…

— Нет, нам не придется за это отвечать. — Капитан немного помолчал. — И ничего объяснять тоже. Все очевидно. Каждый, кто попадает сюда, очень сильно рискует. Тем более такая старая женщина…

— Эта старая женщина могла бы сюда и не попасть, — с горечью возразил Нортон.

Эндрюс не нашелся что ответить. Он шел, опустив голову и засунув руки в карманы. Нортон угрюмо шагал следом. Луна, выйдя из-за облачной дымки, засияла с удвоенной силой.　

— Кстати, — донесся до Эндрюса сдержанно-холодный голос Нортона, — это мой последний рейс на вашем судне. Два часа назад я подал рапорт о переводе.

— Вот как?

— Я решил, что должен поставить вас об этом в известность, сэр. Мою долю денег миссис Гордон можете оставить себе.

Эндрюс вспыхнул и ускорил шаг, обогнав Нортона. Смерть старой женщины потрясла и его. Он снова закурил, но тут же выбросил сигарету.

Черт возьми, это не его вина. Она была очень стара. Триста пятьдесят лет! Глухая и дряхлая. Сухой лист, унесенный ветром. Ядовитым ветром, овевающим изуродованное лицо мертвой планеты.

Убитой планеты — планеты, на которой остались только соль, шлак, руины да рваная гряда рассыпающихся холмов. И еще тишина. Вечная тишина. Только вой ветра и тяжелый шорох отравленной воды. И зловещие птицы в небе.

Среди соленого шлака у него под ногами что-то тускло блеснуло, отражая бледный свет луны.

Эндрюс наклонился и пошарил в темноте; его пальцы нащупали что-то твердое. При лунном свете он разглядел на ладони маленький металлический кружок.

— Странно… — пробормотал он.

О своей находке капитан вспомнил лишь в глубоком космосе, когда корабль лег на обратный курс к Фомальгауту.

Поднявшись из кресла перед главным пультом, Эндрюс стал обшаривать карманы.

Покрытый окислами тонкий металлический диск казался очень древним. Эндрюс поплевал на него и тер до тех пор, пока на металле не проступил какой-то слабый рельеф. Больше ничего. Он перевернул диск. Что это? Прокладка? Жетон? Монета?

На обратной стороне Эндрюс разглядел какую-то надпись. Буквы — если это были буквы — казались совершенно незнакомыми. Какая-то древняя забытая письменность… Он поднес диск к свету.

Е PLURIBUS UNUM [3] «В многообразии едины» (лат.) — девиз, начертанный на гербе США и некоторых монетах.

Эндрюс пожал плечами, швырнул древний кусочек металла в мусоросборник и снова вернулся к картам звездного неба и к мыслям о доме…

1953

Перевод А.Мясникова

— Я собираюсь взять отпуск, — сказал жене за завтраком Спенс Олхэм. По-моему, я его заслужил. Десять лет — достаточный срок.

— А как же Проект?

— Войну выиграют и без меня. Особой опасности старушка Земля не подвергается. — Олхэм закурил. — Знаешь, как я хотел бы провести отпуск? Взять палатку и отправиться в лес за город, где мы были в тот раз. Помнишь? Когда я нашел ядовитый гриб, а ты чуть не наступила на гремучую змею.

— Саттон-Вуд? — Мэри убирала со стола. — Эти леса сгорели несколько недель назад. Я думала, ты знаешь. Внезапный пожар.

Олхэм поник.

— Что же, они даже не попытались выяснить причину? — Он скривил губы. Всем на все стало наплевать. Все помешались на войне. — Когда он вспомнил о Пришельцах, о кораблях-иглах, челюсти его сжались.

— А как же иначе?

Олхэм кивнул. Мэри, разумеется, права. Маленькие черные корабли из созвездия Альфа Центавра легко, как беспомощных черепах, обходили космические крейсеры землян, и только у самой планеты встречались с защитным полем, созданным в лабораториях фирмы «Вестингауз». Поле, укрывшее сначала крупнейшие города Земли, а затем и всю планету, остановило продвижение Пришельцев.

Но чтобы выиграть воину, требовалось мощное наступательное оружие. Все лаборатории день и ночь безостановочно работали над его созданием. На это были нацелены все проекты, в том числе и тот, над которым работал Олхэм, оказавшийся к цели ближе других.

Достав из шкафа пиджак. Олхэм вышел на крыльцо. Вот-вот должна была появиться «шлюпка», которая доставляла его в лабораторию Проекта.