Филип Дик - Вспомнить все (Сборник)

Хаскель притормозил состав. Тяжело дыша, сел у верстака, трясущейся рукой достал сигарету.

Поезд и модель города совершенно преобразили его, не оставив от прежней угрюмости даже следа, — теперь глаза Хаскеля сияли, на губах играла улыбка. Вряд ли он смог бы выразить свои чувства словами. Конечно, ему всегда нравились модели паровозов и зданий. Помнится, первая железная дорога — простенький заводной паровоз да несколько отрезков рельсов — появились у него лет в шесть-семь. А в девять он получил в подарок от отца ярко раскрашенную коробку. В коробке оказались: электрический поезд, пульт управления и даже две стрелки.

С годами железная дорога разрасталась; становилось больше стрелок, паровозов, автомобилей, шлагбаумов; трансформаторы заменялись на все более мощные.

Учась в выпускном классе, Хаскель начал создавать город. Сначала сконструировал Южный железнодорожный вокзал, затем добавил привокзальную площадь и прилегающую к ней стоянку такси. Позже построил кафе, где таксисты подкреплялись в перерывах между рейсами. Еще позже — улицу Изобилия.

И так далее. Шли годы, город рос. Один за другим на столе появлялись жилые дома, учреждения, магазины. Так постепенно из-под умелых рук Хаскеля вышел весь Вудленд. И каждый день он прибегал из школы, а затем со службы домой, чтобы клеить и строгать, красить и паять.

Работа была завершена. Вернее, почти завершена. Ему стукнуло сорок три, и город, дело всей его жизни, почти готов.

Хаскель обошел вокруг стола, прикасаясь к отдельным зданиям. Если летящий стрелой поезд будоражил его, то вид знакомых с детства домов успокаивал, вселял уверенность в свои силы. Вот цветочный магазин. Театр. Здание телефонной компании. Ну, и конечно же, заводишко Ларсона по производству сантехники.

Хаскель нахмурился.

Н-да. Здесь-то он и работал последние двадцать лет, надрывался день за днем.

Спрашивается — ради чего? Чтобы видеть, как желторотые юнцы обходят его по службе? Ох, уж эти любимчики босса, подхалимы в ярких галстуках, брючках в обтяжку и с неизменными ухмылками на противных рожах!

Душу Хаскеля переполнили жалость к себе и ненависть к окружающему миру. Вудленд отнял у него лучшие годы жизни, счастлив здесь он так и не был. Город всегда был против него. Достаточно вспомнить мисс Мэрфи — классную наставницу. Или сокурсников по колледжу — всех этих выскочек и зазнаек. Или высокомерных клерков в конторах. Да и остальные слеплены из того же теста, все эти полицейские, почтальоны, водители автобусов, мальчишки — рассыльные. Соседи, наконец. Что там соседи, если собственная жена — и та против него!

Ничто не связывало Хаскеля с Вудлендом, этим процветающим пригородом Сан-Франциско, расположенным в южной части полуострова вне пояса туманов. Гнездышко преуспевающего среднего класса, чтоб ему пусто было! Верну всегда казалось, что в городе слишком много роскошных домов и лужаек для гольфа, сияющих хромом лимузинов и плетеных кресел. Слишком много показухи и чванства. И так было всегда и везде. В школе, на службе…

Джек Ларсон! Заводишко сантехники! Двадцать лет каторжного труда!

Пальцы Хаскеля стиснули модель завода Ларсона. В порыве ярости он оторвал здание, швырнул на пол и растоптал. Дрожа всем телом, уставился на измятые кусочки картона, осколки стекла и металлические проволочки у своих ног. Сердце отчаянно билось, в голове шумело.

Верн повернулся и, как сомнамбула, побрел к верстаку. Уселся на табурет. Достал из ящиков инструменты и материалы, включил электродрель и принялся за новую модель.

Привычная работа сразу захватила Хаскеля, терзавшие душу мысли оставили его. Он быстро покрасил и склеил заготовки, приладил крошечную вывеску, напылил из пульверизатора зеленую лужайку перед фасадом, укрепил новую мотель на столе.

Там, где всего несколько минут назад стоял заводишко Ларсона, теперь весело сияло непросохшей краской совсем другое здание. Вывеска гласила:

«МОРГ ГОРОДА ВУДЛЕНДА»

Хаскель удовлетворенно потер руки: наконец-то он избавил город от гнусного заведения Ларсона. А дело-то оказалось плевым. Странно, как он раньше до этого не додумался.

Отпив из высокого бокала глоток ледяного пива, Мэдж задумчиво произнесла:

— Знаешь, Пол, с Верном последнее время творится что-то неладное. Я и так уж смотрю на его чудачества сквозь пальцы, но день ото дня он становится все невыносимее.

Доктор Талер рассеянно кивнул:

— Что и говорить, муженек у тебя — не сахар; замкнутый, неуравновешенный, да еще с целым букетом комплексов. Удивляюсь, как ты его терпишь.

— Кто бы знал, до чего надоели мне его дурацкие игрушки. Представляешь, он соорудил в подвале целый город.

— Серьезно? Вот бы не подумал.

— Сколько с ним живу, он все время возится со своими моделями. Начал еще ребенком. В голове не укладывается: мужику пятый десяток, а он все в паровозики играет. Глаза бы мои не глядели.

— Гм. Интересно. — Тилер потер подбородок. — И он что же, все время строит новые модели? И ничего не переделывает?

— Его игрушки заполонили весь подвал. Он возвращается со службы и сразу несется вниз. Вчера даже ужинать не стал.

Пол Тилер приподнял левую бровь, отхлебнул пива и откинулся на спинку кресла. Было три часа. День выдался теплым и ясным. Через широкие окна в гостиную лился солнечный свет. Вся обстановка располагала к пустой неспешной беседе. Внезапно Тилер поднялся.

— Сдается мне, твой муж серьезно болен. Знаешь, что, давай-ка полюбуемся его сокровищами, этими самыми моделями.

— Тебе в самом деле интересно, милый? — Мэдж приподняла манжет зеленого шелкового халата и поглядела на часики. — Муж явится не раньше семи, так что времени у нас предостаточно. — Она поставила стакан на подлокотник кресла и неторопливо встала. — Ну, что ж, пошли.

— Отлично.

Тилер взял Мэдж за руку, и они направились в подвал. Его охватило непривычное возбуждение. Мэдж включила свет, и, настороженно озираясь, они подошли к огромному фанерному столу.

— Ты только полюбуйся! — Мэдж сжала руку Тилера. — И на эту ерунду он угрохал лучшие годы жизни! Да что там годы — всю жизнь!

Тилер кивнул.

— Похоже, так оно и есть, — его голос слегка дрожал. — Я и представить себе не мог подобное. Какая достоверность, какая проработка деталей… Да он мастер!

— Да уж. У Верна золотые руки, но он мог бы найти им и лучшее применение. — Мэдж кивнула на полку с инструментами над верстаком, — Только и знает, что транжирит наши деньги!

Тилер неторопливо обошел вокруг стола, склоняясь над отдельными постройками и внимательно рассматривая их.

— Невероятно! Здесь же весь наш город! Каждый дом. Смотри! Вон там я живу.

Он показал пальцем на роскошное здание в нескольких кварталах от дома четы Хаскелов.