Свен Карстен - Землемер

— Не говорите чепухи, — злится Вайдеман. — Главное, чтобы вахмистр открыл дверь камеры… Зовите же!

Не дожидаясь пока Пауль решится, он сам колотит кулаком в железную дверь, грохот наполняет коридор.

— Вахта! — орет Вайдеман. — Вахта, черт вас дери!..

Пауль испуганно поднимает руку, но Вайдемана уже не остановить, он кричит, стучит и требует. В коридоре слышно звяканье ключей и шарканье сапог вахмистра.

— Чего еще? — спрашивает он через дверь, совсем не зло, даже добродушно.

— Говорите же, говорите! — шепчет Вайдеман, толкая Пауля к двери. Пауль прижимает руки к груди, умоляюще смотрит на него, но тот непреклонен.

— Извините, мне нужно это… в клозет, — покорно бормочет Пауль в ржавчину двери.

— Громче, овца вы этакая! — требует Вайдеман.

— Чего дать? — переспрашивает вахмистр, ковыряясь уже ключом в замке камеры.

— Я хочу в туалет, — словно школьник на уроке, повторяет Пауль.

— Куда?

— В отхожее место, проклятье! — Вайдеман снова ударяет кулаком в дверь.

— Э-э… в отхожее, так сказать, место…

— После девяти вечера арестованным положено спать, — ворчит вахмистр. — Спать, а не шуметь.

Вахмистр отпирает железную дверь и отступает в сторону, давая Паулю возможность выйти. Вайдеман вдруг обхватывает Пауля сзади за талию, прижимается плотно к спине, давит животом. Пауль дергается, негодующе шипит и пытается вывернуться из противных объятий, но Вайдеман держит крепко, наваливается телом и толкает вперед. Да переставляй же ноги, шепчет он, раз-два, левой-правой! Пауль вынужден подчиниться, идти, просто чтобы не упасть, чувствуя себя полным идиотом, мысленно проклиная свою бесхарактерность и коварство Вайдемана. Словно два сиамских близнеца, они минуют вахмистра и, покачиваясь, двигаются в сторону выхода из гауптвахты.

— Эй-эй, — говорит вахмистр, — вам не сюда, вам же в отхожку, так это в другую сторону…

Вайдеман неожиданно отпускает Пауля и тот чуть не падает, но невидимка тут же дергает его за рукав назад и вверх, секунда — и Вайдеман подхватывает Пауля, берет его на руки, как жених невесту. Невеста сучит ногами и вырывается, что никакой новобрачной совершенно не пристало, но жених бьет ее снизу коленом и та смиряется, затихает, даже прижимается крепче к своему суженому. Вайдеман разворачивается на месте и теперь им виден остолбеневший от ужаса вахмистр — еще бы, ведь на его глазах арестованный поручик зашатался, подскочил в воздух, сложился почти пополам и исчез, растаял, пропал, будто его черти унесли!

— Иисус-Мария, дерьмо собачье! — выдыхает вахмистр, бросаясь вперед на подгибающихся ногах, в отчаянной попытке поймать невидимое загребая руками воздух, словно крестьянка солому. — Куда вы, господин обер-лейтенант, это нельзя!..

Вайдеман, словно в танце раскручивая замершего у него на груди Пауля, отступает по комнате, пятится от раскорячившегося вахмистра, увертывается, скользит. Вахмистр спотыкается и падает на колени, шарит ладонями по полу вокруг себя, словно ловит разбегающихся мышей.

— Господин обер-лейтенант, — воет он, — да что же это?! Мне же самому арест будет, господин обер-лейтенант!..

Пауль постепенно сползает из вайдемановых рук и его приходится то и дело встряхивать и подбивать коленом. Вайдеман уже покраснел лицом и тяжело дышит.

— Ключи, — пыхтит он, — ключи на столе…

Он подносит Пауля поближе, тот протягивает руку — цоп! — и связка ключей уже у него. Пауль обнимает Вайдемана за шею и шепчет ему что-то на ухо.

— Идиот, — негодует Вайдеман, — я, что ли, должен следить за вашим пальто?! Сейчас не время возвращаться, возьмите его шинель!..

И опять Пауль плывет по воздуху — теперь уже к гардеробной стойке за шинелью вахмистра, немножко беспокоясь, не помешает ли Вайдеману вес еще и этого предмета одежды, уж больно сукно на вид толстое и тяжелое. Он аккуратно перекидывает шинель через согнутые колени и Вайдеман несет его к двери — да что же это, Андреас, глаз у вас нет, что ли? Ведь мы же стул опрокинули! Внимательнее надо быть, господин невидимка!

Пауль отпирает дверь вахты и терпеливо ждет, пока Вайдеман на подгибающихся ногах выносит его на крыльцо. Паулю представляется, что бывший геодезист сейчас подпрыгнет, как заправское привидение слетит со ступенек в ночное небо и, с Паулем на руках, будто ведьма на помеле, помчится под звездами в направлении… гм… скажем, в направлении линии фронта. Однако, чуждый романтики Вайдеман вульгарно роняет Пауля и тот едва не падает навзничь, а шинель — та просто летит на землю.

— Бежим, скорее! — хрипит Вайдеман, дергая Пауля за руку. Огромными скачками они несутся мимо зарешеченных окон гауптвахты, за угол, в темноту и сырость кустов. Вайдеман врезается в ветви словно лось, с хрустом и треском ломится вглубь. Пауль успевает затормозить и теперь, с шинелью, прижатой к груди, топчется в нерешительности перед этой живой стеной.

— Андреас! — зовет он. — Я тут не пройду… Ну, Андреас же!

Над крыльцом полковой гауптвахты, с напоминающим выстрел звуком, вспыхивает сильная лампа, настоящий прожектор. Пауль вздрагивает и, наконец решившись, спиной вперед и согнувшись, тоже скрывается в спасительную сень.

Грохоча сапогами, в световой круг перед крыльцом влетает вахмистр, вид у него совершенно ошалелый, в руках винтовка с примкнутым штыком. Скуля и воя, как раненая дворняга, вахмистр рвет на себя затвор, трясущимися пальцами всовывает патроны и палит вдоль улицы, в луну, в черное небо — раз, другой, третий!

— Сволочь! — орет он. — Черт! Черт! Дерьмо собачье!..

Разбуженные вороны вторят ему пронзительным карканьем.

Пауль минует неширокую полосу кустов и утыкается задом в штакетник, ощупывает рукой гладко оструганные мокрые планки — в темноте не видно, есть ли проход, куда же дальше? Вайдеман сопит где-то рядом… правее, еще правее… вдоль забора, оказывается, есть что-то вроде тропинки. Пауль, прикрывая лицо локтями, бредет дальше и чуть не падает, наткнувшись на скорчившегося Вайдемана. Тот шепотом ругается — Пауль попал ему коленом в ухо. Пауль присаживается рядом, ему и страшно, и весело.

— Ух, я так испугался, — говорит он. — Никогда не слышал как стреляют!.. А вы меня бросили.

Вайдеман лишь раздраженно пыхтит.

— Что же вы прячетесь, господин невидимка? — Пауль толкает Вайдемана локтем, — вас же не могут заметить, почему вы не идете открыто?

— Заметить меня не могут, а вот подстрелить способны запросто, — ворчит Вайдеман. — Пули гипнозу не поддаются, знаете ли…

— Мы так и будем сидеть в кустах? Когда на выстрелы сбегутся люди, то нас очень быстро найдут.

— Сейчас пойдем, сейчас… Вы думаете, это так легко — носить вас на руках? Дайте хотя бы отдышаться…