Свен Карстен - Землемер

Пауль вздрагивает и отшатывается. Вайдеман — да, это был он — снова отходит и садится на полку напротив. Пауль трет глаза и трясет головой, кажется, он задремал? Да, было немного, соглашается Вайдеман. Пауль спешит извиниться.

— Значит, и майора Райхарта убил дракон? — спрашивает он чуть погодя.

— Какой еще дракон?! — недоумевает Вайдеман. Действительно, чудовище было только во сне, в спектакле.

— Э-э… я хотел сказать, Господин Граф…

— Да, я подозреваю, что так. Ведь у майора были слуховые трубки в ушах, вы не заметили?

— Кажется, были… Да, точно, я еще подумал, что он поранил себе уши фонендоскопом, когда падал. Из его ушей текла кровь, я видел. — Пауля передергивает.

— Перепонка порвалась, — кивает Вайдеман с видом знатока. — В моей последней композиции был некий неправильный обход, ошибка. Результатом выполнения этого обхода случайно явился особый, неизвестный ранее аккорд, который, как я полагаю, срезонировал с костями черепа. Субъект, услышавший этот звук, впадает в транс наподобие гипнотического. Или сходит с ума и умирает, если находится слишком близко к резонирующему каскаду.

— Вот так он и умер, какой ужас! Но как же я? Я ведь тоже стоял рядом, а ничего не слышал!..

— Не забывайте, майор пользовался слуховыми трубками. И потом — ваш испуг и поспешное бегство, это ведь тоже симптоматично. Вы так же услышали этот звук — конечно, слабо и неясно — но и этого хватило, чтобы пробудить ваш инстинкт самосохранения, подтолкнуть вас к бегству.

— И теперь я сижу здесь, в тюрьме, под замком, и все из-за вашей ошибки!

— Вы бы и так оказались под арестом, рано или поздно, господин Штайн. Из-за ваших собственных ошибок. Продержались бы лишь до первого задания, до первого расчета. То, что вы встретили меня — ваша огромная удача, не забывайте это. Успокойтесь. Поешьте вот, лучше, хлеба с колбасой, ваша подруга расстаралась, а вы не цените.

— Не указывайте мне, пожалуйста, что мне делать. Если я и возьму колбасу, то сам, а не под вашим гипнозом.

— Конечно, конечно, месье Штайн, как вам будет благоугодно! — смеется Вайдеман, сидя на полке и болтая ногами, словно мальчишка. Пауль принимается за еду, обижено на него поглядывая. Вайдеман принимается насвистывать.

— Не свистите здесь, — говорит Пауль с набитым ртом. — Нас могут услышать.

— Даже если и услышат, что с того? — отмахивается Вайдеман. — Они привыкли, что арестованные часто говорят сами с собой. Или свистят. Или даже поют. Не спеть ли нам дуэтом? Нет? Ну, как хотите…

Некоторое время они молчат, Пауль жует, а Вайдеман опять занялся расчетами. Лампочка под потолком камеры, израсходовав, видимо, весь свой запас комариного звона, принимается сначала мигать, а потом и вовсе гаснет. Воцаряется полная страхов темнота. Пауль замирает, боясь даже пошевелиться, но положение спасает Вайдеман. Он громко и резко хлопает в ладоши — так что Пауль аж подскакивает — и стеклянная колба возвращается к жизни, опять наполняется мутным пульсирующим светом, снова принимается зудеть и звенеть.

— Как вы это сделали? — с робким интересом спрашивает Пауль.

— Пустяки, — говорит Вайдеман, — совпадение.

— А вы можете сделать так… чтобы лампа… поменьше шумела?

Вайдеман хмыкает, уж не принимают ли его за волшебника, который может все, что захочет? Однако, Паулю кажется, что такое слепое доверие невидимке даже приятно.

— Могу, конечно, — кивает Вайдеман. — Это простой акустический феномен. Можно сказать, базовая способность любого привидения. Как и стоны, завывания и бряцание цепями.

Пауль смотрит на своего визави, как дошкольник на Пер-Ноэля, готовый к магическому представлению.

— Сядьте поудобнее, — командует Вайдеман, — расслабьтесь. Прекратите жевать. Вот так. Закройте глаза. Включите свою фантазию. Представьте себе кухонный кран, из которого сильной струей течет вода. Вообразите его в деталях — вот стенка умывальника, белая, эмалированная, вот большой латунный кран, сверху у него массивный удобный вентиль, как раз под вашу руку, вот течет вода, широкой сильной струей она бьет в дно умывальной чаши, вода брызжет, бурлит, клокочет, пропадая в сливном отверстии. Вспомните все те знакомые звуки, которые издает вода. Представили? Теперь скажите себе мысленно — эта вода и есть звук, исходящий от лампочки. Смотрите на воду и слушайте звуки, соедините их, слейте воедино. Получилось? А теперь протяните мысленно руку и положите ее на вентиль крана. Ощутите холод и твердость металла. Скажите себе — вот из крана истекает звон и шум, но я сильнее, я тут хозяин, сейчас я закручу кран, и звон исчезнет, потому что я так приказал. Теперь закручивайте кран, закручивайте!

— Он не крутится! — беспокоится Пауль. — Он застрял, не поворачивается!..

— В другую сторону! — командует Вайдеман, простирая руку, — По стрелке, по ходу часовой стрелки!

— Да-да, — бормочет Пауль, — теперь получается, спасибо, теперь идет…

— Вы слышите, как исчезает шум, как вместе со струей воды истончается и пропадает звон лампы, вы крутите все сильнее, и натура вам подчиняется, уступает, звук лампы стихает, уходит, вот он совсем исчез. Все, можно больше не крутить. Откройте глаза. Посмотрите на лампу. Слышите ли вы ее тишину?

— Слышу, — шепчет пораженный Пауль. — Это удивительно. Это… этого не может быть!

— Вы слышите, что ничего не слышите, — важно констатирует Вайдеман.

— Но… но как же это?!

— Ментальный блок. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось… э-э… не снилось никому, короче.

— И я теперь никогда больше эту лампочку не услышу?

— А зачем вам ее слышать? Живите, наслаждайтесь жизнью! Я дал вам в руки могучее оружие — точно так же вы можете убирать любые звуки, образы, снимать боль… Нет больше зубной боли, стоит только закрутить кран!

Пауль представляет, как он проходит по жизни этаким водопроводчиком, завинчивая бесчисленные краны, один, другой, сотый, снова и снова… Есть в этом что-то неживое, думает он, что-то механическое, компонистское. Нет, это ему не нравится, никак не нравится.

— А я могу открутить кран снова? — осторожно интересуется он.

Невидимка тем временем сверяется со своим хронометром.

— Можете, но не сейчас, — говорит Вайдеман, поднимаясь. — Теперь у нас другое на очереди. Стучите в дверь, зовите вахмистра.

— З-зачем?!

— Скажите ему, что вам надо в клозет. Пусть он вас отведет, он обязан.

— Но я могу еще потерпеть, я пока не очень хочу…

— Делайте, что вам говорят. Речь не идет о вашем удобстве, черт возьми, но о вашей свободе! Вы ведь хотите вырваться на волю, бежать, хотите или нет? Зовите профоса, ну же!

— Вы его убьете?! — шепчет потрясенный Пауль. Какой ужас, ведь жертва даже не сможет разглядеть своего врага! Вайдеман невидим, это же нечестно! И потом опять заподозрят его, Пауля!