Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Кроме загадочной судьбы героини, проблемной орфографии, отсутствия данных по географии, флоре и фауне мира, кроме главного героя, о котором я все уже сказала, и героях второстепенных, для коих и прилагательное «картонные» было бы комплиментом, есть еще один очень важный момент, без которого повествование невозможно. Линия времени и причинность. То есть логика и причинно-следственные связи. И подруга, претендующая быть соавтором с понятными уже результатами, раз сто сказала мне, что за линию времени — даты и порядок событий — она отвечает и совершенно в них уверена. С помощью редактора-добровольца починив орфографию и восстановив в правах знаки препинания, я обнаружила, что отвечать за линию времени тоже придется мне, что значило еще как минимум один этап вычитки. Проблема выглядела как указание на две даты одного и того же сюжетообразующего события, что рушило всю последовательность сюжета при исправлении одной только этой найденной неточности. В ту минуту у меня опустились руки. Единственное, что я придумала, чтобы продолжить работу — это позвонить уже год как не подруге и высказать претензии, не выбирая выражений. И встретила уже знакомый саботаж. Сперва ей было неудобно говорить — магазины, дети, прогулка с собакой, что-то еще — в общем, заботы дня все время оказывались важней. Позвонив наконец в удобный ей момент, я поняла, что слушать она не заинтересована. Перебив меня на второй же фразе тоном матери, отчитывающей ребенка, впавшего в капризы без причины, она, даже не пообещав просмотреть текст, сказала, что хронология по главной героине проверена многократно, известна наизусть и никаких ошибок в ней нет и быть не может. И добавила, что я совершенно зря пришла с претензиями и вообще сама придумываю себе лишнюю работу. Собственно, не первый раз: с картой мира она тоже не видела никаких проблем. Только публиковать текст очень боялась, даже для узкой группы. И предпочитала саботировать работу над своим же проектом. На деле — кроме трех крупных сбоев, рвущих таймлайн в клочки, замеченных при очередной вычитке, занявшей еще полгода, мы обнаружили длинный список небрежностей уровня назначения днем революции седьмого октября. Я не возьмусь представить себе нормы, в рамках которых устранение подобных неточностей можно счесть лишней работой.

Напомню, что в договор о передаче прав на текст экс-подруга вписана как равноправный автор, с указанием доли труда — явно завышенной. На самом деле она, как можно видеть из изложенного, не более чем заказчик. Причем недобросовестный. Но по договору, если бы он с самого начала был оформлен правильно, выставленную сумму за работу можно разве что повесить на стену в рамочке. Потому что если сложить цену труда со счетом за потраченное время (назвав его рабочим, хотя это чем-то напоминает проституцию), выйдет цена немаленькой квартиры в не самом плохом районе Санкт-Петербурга. А у человека, способного заварить подобную кашу, таких денег нет и быть не может. Я изначально публиковала текст только затем, чтобы ограничить поползновения этого человека потратить еще часть моего времени и внимания. И еще для того, чтобы люди, которых я попросила быть свидетелями и читателями, не чувствовали себя обманутыми. Ради этого текст и доведен до завершения. Ради этого и сделан, по возможности, читаемым. Хотя я предпочла бы в принципе не участвовать в этом всем.

Вообще, идеи, положенные подругой в основу текста, и то исполнение, которое видно читателю, встретиться были не должны никогда. Эта встреча, как и то, что текст дописан, противоречит естественным закономерностям. Ведь навык видеть по тексту все то, что автору надо бы не в файл с нетленкой валить, а психотерапевту на стол, не такая уж большая редкость. Просто о нем принято молчать, поскольку белые пальто не особенно в моде в нашем климате. Идея, ради которой этот текст был начат автором, как раз из категории таких — для психотерапевта, а не для читателя. Обычно они читателю на глаза и не попадаются, поскольку несостоятельны даже на этапе черновика. Но если яйцо кукушки подкинуть в чужое гнездо…

На этом можно было бы и закончить рассказ об истории создания книги, но есть еще автор идеи и ее мнение по вопросу. Как я сказала в начале, проект оказался приманкой, позволяющей некоторое время паразитировать на очередном приглашенном помощнике, пока тот ищет конструктив в поведении и логике автора. И решение человека, поперек своих планов вызвавшегося стать посредником, более чем доказательно иллюстрирует то, что текст был только предлогом, поводом для попытки отреагировать эмоции за счет другого, заручившись предварительно его согласием помочь.

Несмотря на длинный список консультантов, к именам которых соавтор отсылалась после каждого моего «почему?», и почтенный возраст концепции, на поверку все вышло строго по Булгакову: «у вас чего ни хватишься — ничего нет». А что случайно есть, то, все по тому же Булгакову, «второй свежести». Несмотря на то, что интерес к этой истории у автора явно был — хватило же у нее мотивации после каждой своей истерики мне в уши вынимать из меня душу по телефону, через мессенджеры и соцсети, повторяя раз за разом: «Я хочу, чтобы эта история была написана», — процесс был затянут ею не менее чем на полтора года. Закономерности — экономические, социальные и природные — для автора концепции были неважны. Как и имена с названиями. Карта, за пятнадцать лет так и не сделанная толком, не имела никакого отношения даже к базовым основам географии. Не было ответов на простые вопросы — кто, когда, сколько и почему. Зато без предупреждения был приглашен третий соавтор, а потом мне год выматывали нервы и время многочасовыми истериками, мешая выполнять обещание, полученное тоже не слишком честным путем.

Целью был такой сюжет, где Алиса (с которой соавтор себя прочно ассоциировала) была бы послушной девочкой и делала то, чего от нее требует мудрый и справедливый князь, не пытаясь умереть. При этом отношение к героине, ради которой текст вообще был задуман и писался, вопреки заявлениям о ее ценности и значимости, оказывалось таким, что по идее, если следовать логике и пожеланиям автора идеи, текст должен был благополучно закончиться главе так на седьмой смертью Алисы и переходом конфликта края с саалан в классическую герилью, которая уже описана сто раз. Но именно этого автор и не хотела, хотя делала все для того, чтобы получить именно такое развитие событий. Обеспечить апельсины с этой осины должна была почему-то я. При этом в виде поводов взять еще кусок моего внимания использовались мелкие цепляния к фактажу и требования привести картинку к желаемому ею виду. Сначала я вносила правки, доверяя замечаниям. Потом начала огрызаться, потому что чем больше я соглашалась поправить по мелочам, тем больше требований всплывало. Во время вычитки выяснилось, что правки, внесенные по требованиям, местами существенно поломали логику текста. Разумеется, соавтора это ничуть не смущало, потому что приоритетом был вовсе не проект и тем более не публикация.