Анджей Бодун - Слепые идут в Ад [litres]

– Что вы имеете ввиду? – с тревогой перебил его мой учитель. – Нам угрожает смерть?

– Вы должны были быть к этому готовы, когда отправлялись в Тибет. – сухо отрезал Рампа. – Я уверен, что сегодня нас постараются убить. Мое посвящение не позволяет им сделать этого открыто и обычным способом: магический этикет строг. Скорее всего на нас натравят банду голодных демонов, порабощенных братией.

– Вы это серьезно? – доктор Штранге отказывался понимать смысл речей Рампа.

Однако, мой материализм после свидания с танцующим мертвецом был настолько потеснен со своих позиций полчищами суеверий, что у меня не возникало желания перебивать Хайдеггера.

– Вы можете воспринимать мои слова в переносном смысле, если вам так удобнее. – спокойно ответил Рампа. – Я не прошу вас верить мне. Из всех здесь присутствующих я один знаю, как провести обряд. Смысл его сводится к тому, что это мистическая трапеза, во время которой совершающий послушание предлагает себя в качестве пищи всем голодным и страждущим духам во искупление за то, что сам всю жизнь жил за счет смерти других существ. Тшед разрывает порочный круг, когда духи пожирают несчастного. Многие этого не выдерживают.

– Но ведь это происходит на астральном плане? – неуверенно промямлил Бауэр.

– Иногда человек, порождая свой волей химеры, утрачивает над ними власть, и они уничтожают его. – Хайдеггеру, кажется, доставляло мало удовольствия объяснять нам элементарные, с его точки зрения, вещи. – Тшед – всего на всего детская ступень в магических упражнениях, но для непосвященного эта игра воображения кончается обычно трагически. Известны случаи смертей и умопомешательства.

– Но ведь вы посвященный! – воскликнул доктор Бауэр. – К чему же эти рассуждения? Вы сами называете тшед – детской забавой.

– Я говорю не о себе, а о вас… – Хайдеггер смерил его взглядом, говорящим: "навязались вы на мою голову" – и обернулся ко мне.

– Герр Лагер, прошу вас держите оружие наготове. Я боюсь не духов, придущих пожирать мое тело, а монахов, которые только и поджидают удобного случая, чтобы избавиться от нас. Во время обряда, как вы понимаете, человек впадает в транс и готов принять за демона-гостя кого угодно. Бывали случаи, когда на отшельников, совершающих тшед в пустынных местностях, нападали дикие звери или разбойники, которым несчастные слепо предлагали свою плоть на растерзание. Кто нам поручится, что в разгар транса в пещеру не войдут с обнаженными мечами добдобы, или братья не приведут сюда парочку волков из зверинца Его Божественной Милости?

Рассуждения Хайдеггера показались мне здравыми.

– Что вы предлагаете? – раздраженно осведомился Бауэр, доставая сигарету и нервно закуривая.

– Нашли место и время! – сорвался Рампа. – Ваше дело сидеть тихо и не обращать внимания на то, что я буду делать. Повторяю, главное не концентрировать на мне внимание: не отвечать на мои вопли, просьбы и движения. Это самое сложное. Лучше вообще на меня не смотреть. И не слушать! Не поддавайтесь, не дайте себя сбить с толку и вовлечь в круговорот моих чувств и мыслей. Я буду совершать тшед, а вы сделаете все возможное, чтоб эмоционально в нем не участвовать. Соберитесь и наблюдайте вокруг, чтоб нас не застали врасплох.

– А нельзя вообще ничего не делать? – осведомился Бауэр. – Кто нас здесь видит?

Рампа рассмеялся.

– Мне начинает казаться, что азиаты правы, считая белых умственно неполноценными. Вы хотите попасть на путь? Если мы не очистимся, это станет невозможным по ряду чисто мистических причин. Сегодня вечером у вас была свобода выбора. Можно было отклонить предложение великого гомпштена, сказав, что мы слабы, и выбрать иной обряд очищения. Теперь этой свободы уже нет. Надо отвечать за свои слова.

– Не читайте мне морали! – вспылил Бауэр. – Вы все усложняете, Хайдеггер.

– А для вас все просто! Раз вы ничего не видите, значит этого и не существует! – Рампа покраснел от гнева. – Не спорьте со мной! Вы думаете, что можно возбудить аппетит демонов легковесными обещаниями, а потом оставить их голодными! Отказаться подать им пищу значит оскорбить тех, кто сильнее и могущественнее нас. Вы навлечете на наши головы бедствия и в конце концов погубите дело! – он перевел дух и попытался успокоиться. – Неужели вы возомнили, что я буду рисковать собой ради вас? – презрение и горечь зазвучали в его голосе. – Ради человека, который даже не понимает, на что он обрекает другого? Впрочем, вам это и безынтересно. Интеллигентское вы дерьмо.

Рампа разложил на полу маленький костер, вынул из мешка канглинг, сделанный из человеческой берцовой кости, и затрубил в него, приглашая демонов на пир.

От этого тоскливого пронзительного звука мне сделалось не по себе, где-то высоко в горах ему ответил волчий вой. Или это были не волки? Я почувствовал, как холод прошел у меня по спине. "Зачем Хайдеггер рассказал нам все это?" Мы сели к стене, стараясь внимательно следить за входом в пещеру, так как именно оттуда, по нашему мнению, могла прийти реальная опасность. Однако это оказалось не так-то просто. Завывания и речитативы Рампа постоянно отвлекали внимание.

– Интересно, что он сейчас видит? – испуганно спросил Штранге, тронув меня за рукав. Я обернулся. Хайдеггер сидел, скрестив ноги и запрокинув голову, глаза его были полузакрыты, губы беззвучно шевелились. Вдруг он издал горлом странный глотающий звук и повалился навзничь. Штранге было вскочил, чтобы броситься к нему, но Бауэр удержал его. Профессор сам в ужасе смотрел, как Рампа, сотрясаясь всем телом, начал кататься по полу и сдавленно стонать.

– Кто бьет в барабаны? – прокричал я, потому что моих слов не было уже слышно.

Раскатистые звуки доносились не снаружи. Казалось, они зарождались прямо здесь в пещере. Стены и потолок нашего убежища начали ровно сокращаться, как легкие при дыхании.

– Вы это видите?! – закричал Бауэр, в ужасе указывая пальцем на Рампа.

Из головы Хайдеггера, пробив темя, взмыл к потолку пещеры узкий язык пламени. В нем плясала, оскалив зубы, маленькая дьяволица с непроницаемым лицом богини Ники. Она была прозрачна и в то же время осязаемо реальна, в руках у нее сверкала кривая сабля.

Казалось, тело Хайдеггера распалось на множество полупрозрачных оболочек, одну из которых и принялась терзать дьяволица. Она быстрым движением отсекла Рампа голову и перевернула ее, как чашу, горлом вверх. Острый запах крови ударил мне в нос, и не только мне… Со всех сторон, шелестя крыльями, к обезглавленному телу Хайдеггера устремились какие-то безобразные существа. Они были столь же прозрачны и столь же реальны, как убийца Рампы. Нас они не замечали.

Настоящий Хайдеггер лежал на земле, громко крича от переживаемой боли. Между тем ужасная хозяйка пиршества отсекала от его астрального тела руки и ноги, с поклонами раздавая их гостям, сдирала с туловища кожу и наконец к вящему восторгу вампиров вспорола живот. Оттуда на пол вывалились внутренности, ручьями хлынула кровь. Омерзительные гости разом набросились на угощение, раздирая, грызя и смачно чавкая.