Саша Ино - Письма в пустоту

— Сейчас слишком поздно, меня сделали ненормальным.

— Не любишь секс?

— Нет! — нервно вскрикнул Альнтес.

— Вижу, не думаю, что это приятно… Я имею в виду то безобразие, которое ты творишь со своим телом.

— Да, я сплю с мужчинами, — монах потупил голову, — Такой я… Грязный…

— Только поэтому?

— Что?

— Ты ненавидишь себя только потому, что спишь с представителями своего пола?

— Не только. От меня одни неприятности у окружающих, я страшный человек. Даже не желания никому зла, я невольно его совершаю. Да и мое тело любит всю эту скверну, от которой так страдает разум.

Джордж приподнял брови.

— Значит… В душе тебе противно, а организм сгорает от желания по мужскому телу?

— Должно быть, — Альентес дернул плечами, — Чувствую себя проституткой.

— Погоди-ка, с чего вдруг? Разве не Игнасио тебя принуждал? Да он даже не спрашивал, отдавал на растерзание великовозрастным даунам.

— Но… Но… в конечном итоге мне понравилось… быть с ними… Мое тело…

Парень выглядел по-настоящему разбитым.

— Сколько времени им потребовалось, чтобы приучить тебя к себе? Как долго ты держался?

— Два года… Только боль и стыд.

— О, ну это долго.

— А?

— Тебя развратили в подростковом возрасте, когда только начинает складываться сексуальность. Совершенно нормально, что приноравливаясь к ужасной окружающей среде, твой организм выбрал наиболее разумное и полезное для твоей психики решение. Ты полюбил однополые отношения. Иначе ты бы сошел с ума.

— Ты действительно считаешь, что это нормально? — с надеждой произнес Альентес.

— Да. Абсолютно, здоровая реакция психики. Ты был ребенком, ты ничего не мог поделать.

— Но… Это я развратил Ческо и остальных…

— Заткнись, — не выдержал Джордж, — Они — мусор, что не достоин существовать на лице планеты. Ты их развратил? Что за чушь?!

— Джордж…

— Да, что такое? Альентес, ты ни в чем не виноват! Хватит себя ненавидеть и изводить, — раздраженно проговорил Гленорван, — Ты… Да ты чистейшее существо, ты сохранил в душе свет и искренность, несмотря на то, что с тобой сделали. Ты их даже не винишь… Господи… — Джордж помотал головой, — Сама наивность! Святой!

— Опять? Зачем ты меня так называешь?

— Имею право на личное мнение, — иронично хмыкнул американец.

— Но все не так, я… Я ужасен! — Альентес прикрыл глаза рукой.

— Глупый! — Джордж переместился на кровать, играючи разлохматив парню волосы, — Хочешь сегодня составить мне компанию?

— Где?

Монах, кажется, заинтересовался.

— Хочу прошвырнуться по городу. Обещаю идти медленно и неторопливо.

— Хорошо, я буду следовать за своим хозяином.

— Обзывай, как хочешь, только сутану не надевай. О большем не прошу, на то, что ты прическу поменяешь, я даже не надеюсь.

— Нет, не поменяю… Но переоденусь…

— О! Сохранил мой подарок?! Great!

— Да, случайно. Я заметил, когда доставал сутану.

— Кстати, зачем ты накрыл труп той девушки?

— Чтобы она не мерзла…

— Мертвая? — уточнил Джордж.

— Да.

— Блаженный, — улыбнулся американец, — А теперь в душ и одеваться!

— Мы? Вдвоем?

— Опять мечты тащишь в реальность?

Альентес не ответил.

— Быстро, встал и пошел, — изобразил суровость Джордж, но его глаза веселились.

Монах послушно проковылял до ванной.

Гленорван проводил его снисходительным взглядом полным сарказма и любопытства. Очевидно, его забавляло столь оригинальное общение.

— Забудь обо всем, Альентес, — проговорил Джордж в потолок, зная, что его никто не услышит, — Твое братство в прошлом, гори оно в аду со своими архаичными трупами и приданиями! Хах, как по католически прозвучало!

Он непринужденно и задорно рассмеялся.

— Ты знаешь, зачем я тебя вызвал к себе в кабинет? — с долей суровости спросил Дедал у брата Рауля, которого он не так давно пригласил на разговор, и который достаточно сильно отклонился от указанного времени визита.

— Нет, Старейшина, — Рауль стоял, виновато потупив голову.

— Ладно, — Дедал подошел к окну и оперся на подоконник обеими руками. В отличие от своего предшественника он обладал скромными, почти спортивными габаритами, к тому же никогда не улыбался, от чего походил на суровое серое облако, особенно, когда его короткие седые волосы отрастали и торчали во все стороны, создавая вокруг головы мираж ореола.

Оба мужчины молчали.

— Так зачем же вы меня позвали? — первым заговорил Рауль, хоть и смущался, чувствуя себя как под прицелом пистолета.

— Во-первых, извините. С этого тебе следует начать, — произнося свою реплику, Дедал даже не удосужился повернуться.

— Эмм, извините, я… А что я сделал?

— Опоздал, — пренебрежительно фыркнул зам главы, — Сейчас 13 часов, а я назначал на 12:30. Знай, брат Рауль, я не потерплю опозданий, или других нарушений дисциплины. Для меня внутренний регламент ордена одна из важнейших составляющих нашего успешного существования. Понимаешь?

— Да… Да, конечно, — закивал наставник, — Но…

— Без всяких «но», у розенкрейцеров в последнее время было слишком много послаблений. Все в либеральщину играем! — самозабвенно продолжал Дедал, — Совсем распустились, и ничего удивительного, что на нас свалилось столько проблем. Сплошные неудачи по всем фронтам битвы с Акведуком. Испорченность и напыщенность братьев просто убивает, ничего общего с нашими постулатами. Ничего… Поэтому, брат Рауль, имей в виду, тебе надо постараться, соберись и возьмись за ум, я расхлябанности не прощу. С завтрашнего дня ввожу систему наказаний за нарушение дисциплинарных правил ордена.

— Это, несомненно, отличная идея, но… — Рауль в задумчивости почесал затылок.

— Что но?

— Ну, как бы вам сказать, разве Сизиф не будет «против»?

Дедал развернулся и скользнул по наставнику суровым взглядом.

— Ты не в курсе? — строго спросил он.

— Что-то произошло??? — воскликнул Рауль.

— Да, но, похоже, ты все пропустил. Стыдоба! Сизиф сегодня умер, в 12 дня.

— Как…? — растерянно прошептал наставник.

— Надо думать, молча. Его сердце не выдержало, — равнодушно констатировал Дедал.

— И вы…

— Да, с сегодняшнего дня я председатель Лиги Старейшин, нравится это всем остальным или нет. И еще, я не позволю вам расслабляться. Мы здесь не отдыхаем, мы ведем ежечасную, ежесекундную войну за добро. Я не дам вам забыть о нашей святой миссии!

— Да, брат Дедал, — Рауль поклонился.

— Угу, ты понял мою политику?

— Несомненно.

— Вот и хорошо, но, — новоявленный председатель потер руки, — Мне хотелось с тобой обсудить нечто иное.

— А?

— Б! Я видел краем глаза твою реакцию на брата Игнасио…

— Ах, это, — Рауль залился румянцем и снова потупил голову.