Саша Ино - Письма в пустоту

Я тогда был покорен, как мне казалось, душа наставника раскрылась передо мной во всей своей божественной красоте. Диего, я все же был наивным ребенком, и именно ты виноват в моей столь неоправданной доверчивости.

Игнасио банально боялся последствий. Даже с его репутацией было бы сложно объяснить смерть воспитанника. А еще, вздумай Старейшины проверить мое тело, и уже пришлось бы придумывать оправдания моей изувеченности.

Неважно, я не умер и хорошо…

Вообще, благодаря Игнасио я стал лучшим бойцом и лучшим учеником ордена. Мои успехи во всех сферах поражали. Я занимал первые места в рейтинге учебных дисциплин розенкрейцеров. В той же математике, я возглавлял список отличников, тогда как ты, Диего, плелся где-то в низинах хит-парада. Даже по физкультуре я смог обогнать тебя, на тот момент лучшего учащегося по данному предмету. Прогресс был на лицо, так как до участия Игнасио в моей судьбе я являлся серой посредственностью, проигрывающей тебе, Диего, во всем.

Мой драгоценный друг, ты ведь понимаешь, что, скажем сидя в подвале, имеешь гораздо больше времени для анализа и самообразования, нежели веселясь на речке со сверстниками?!

Ты наслаждался солнцем, я же дрожал под давлением тьмы. Как видишь, разница между нашим взрослением огромна. У меня не было выбора и приходилось учиться. К тому же, Игнасио методично использовал систему наказаний за невыполненный урок или неудачу. Как раз посещение пяти парней являлось той самой карой, так что стимул стараться у меня был гигантский.

Диего, не переживай, все в прошлом.

Я уже делился с тобой, как мастерски научился избегать наказаний, угадывая логические ловушки, ловко расставленные Учителем. Помнишь, я говорил о книгах, которые мне задавали читать на три дня? Обычно стопка состояла из пяти томов, осилить их можно было только одним способом — непрерывно читая, не отвлекаясь даже на сон, еду и туалет. Халявить не получалось, качество работы проверялось специальным тестом, разработанным лично Игнасио.

Я буквально падал в изнеможении после такого обучения, но, если я не успевал прочесть книги или делал это невнимательно, меня ждали городские отморозки… Естественно с ними я хотел встречаться меньшего всего на свете. Получив внушительную мотивацию, я разработал настоящий алгоритм, позволяющий избегать наказания и выполнять работу в срок с минимальными потерями. Более того, я сумел научиться читать так быстро и вдумчиво, что у меня уходило на все про все два дня, на третий же я просто отсыпался, восстанавливая силы.

Правда, Игнасио догадался о моем успехе и проверил меня. Я, конечно же, попался на крючок. Учитель вместо пяти томов положил семь, и, по всем законам логики прочесть книги за один срок я не мог. Но когда я сделал это, Игнасио понял, что я скрываю что-то. Усадив меня напротив себя, он заставил признаться. Учитель меня похвалил за успех, но вечером все равно отвез к парням. Я был наказан за ложь и замалчивание результатов.

Вскоре Игнасио увеличил число томов до десяти, а отпущенное мне на чтение время сократил до двух дней.

Чисто физически я не мог выполнять нового плана. У меня даже случались обмороки, и кровь шла носом от перенапряжения. Но образы парней витающих дамокловыми мечами надо мной заставляли двигаться вперед, ища пути к спасению.

Вскоре я решил ребус. Видишь ли, вчитываться в каждую букву не обязательно, достаточно просматривать печатный текст по диагонали. Но… здесь есть один нюанс. Помимо зрительного понимания должно возникнуть внутреннее. Ты должен вгрызаться зубами в суть самого автора, в его личность. Поняв автора, ты совершенно точно сможешь спрогнозировать сценарии его книг, а, вычленив логику, ты сможешь предугадать язык и метафорические приемы, используемые писателем. Благодаря этому ни один тест Игнасио не казался мне сложным.

Вскоре, догадавшись, что я опять хитрю, Учитель повысил планку. Но я справился и на этот раз. После такого поворота событий Игнасио перестал меня нагружать чтением и оставил в покое, назвав мои успехи критериями гениальности. Конечно, все произошедшие со мной изменения Учитель приписал себе в заслуги.

Я не спорю, это он меня сконструировал. Только вот… Ладно, Диего, не хочу загружать тебя своими мрачными мыслями.

Знаешь, пусть ты и уступаешь мне в гениальности, но зато ты провел светлое детство и юность, а это компенсирует неумение быстро читать или владеть в совершенстве десятью языками. Твоих знаний тебе хватит с лихвой. Сама по себе технология обучения в ордене доведена до идеального абсолюта. Изыскания Игнасио всего-навсего его личный выбор и энтузиазм, которые излишни.

Я надеюсь, твой наставник был тобой доволен, а, зная Рауля, думаю, что так оно и было. Мой же учитель никогда меня не хвалил. Успехи воспринимались как должное или как его личные достижения, за неудачи я неотвратимо платил. Игнасио обучил меня всему, что я знаю или умею.

Владением Реновацио я так же обязан стараниям Учителя, который мастерски обращался с копьем, да и любым другим оружием ближнего или среднего боя. К сожалению, из-за слабого сердца ему отказали в звании бойца ордена, а напрасно.

Учитель стоил многих. Наверное, жутко обидно быть лучшим мастером боевых искусств, но при этом вынужденно находиться в постоянном резерве. Игнасио жутко уязвляла его судьба, он вообще подвержен быстрой смене настроения. Иногда хватало пылинке лечь не так, чтобы Учитель взорвался. Он мог то спокойно сидеть за книгой, не обращая на меня никакого внимания, то вскочить и начать остервенело хлестать плетью, снабжая действия страшными ругательствами.

Но я все ему прощал.

Лишь однажды я взбунтовался.

Ты помнишь эту историю, Диего?

Мне тогда едва стукнуло девятнадцать лет, оставался всего год до выхода из-под опеки наставника. Стояло жаркое лето, в воздухе томился плавящийся изнуряющий июнь, и, казалось, не было спасения от пекла.

В одно утро Игнасио сообщил мне, что собирается на несколько месяцев взять на поруки уже взрослого брата из дочернего монастыря. Вроде его наставник погиб, а парня некому приютить, поэтому на время пока не найдут ему нового покровителя, Игнасио берет его под опеку.

Я признаться честно, очень удивился столь неожиданной доброте Учителя. Вообще-то он никогда не впускал в наши с ним отношения кого-то еще. Он старательно избегал любого вида вмешательств, поэтому я даже не имел права общаться со сверстниками.

А тут, на тебе, пожалуйста!

Диего, я, конечно, догадался, что дело здесь нечисто, но что я мог?

Парня звали Гарсиа, он приехал из монастыря на Мальте и был младше меня на два года. Несмотря на это, выглядел он как типичный воспитанник наших широт, высокий, смуглый, мускулистый. Развитием тела он опережал свой возраст, и едва ли при взгляде на нас двоих можно было сделать вывод, что я старше.