Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

С другой стороны, может, оно и к лучшему? Блеф на какое-то время уравнял их с Фаррисом, включив Блейна в число тех, кого начальник охраны способен понять и с кем готов иметь дело.

Но получится ли блефовать и дальше? Хватит ли выдержки?

«Спокойнее, Блейн, – подумал он. – Никаких резких движений. Будь готов ко всему, но не подавай виду. Как в покере: никаких эмоций. Точно так же, как и при общении с клиентами».

Он решительно зашагал дальше, и охвативший его холод улетучился.

Спускаясь в обитель Мирт, он вновь ощутил ауру древней магии.

Вот она, огромная машина сновидений, непревзойденная мастерица воссоздавать в малейших подробностях самые дикие человеческие фантазии.

Блейн молча стоял в тишине, ощущая величие и умиротворенность, почти блаженство, – словно Мирт была богиней-матерью, заступницей, к которой всегда можно обратиться за пониманием и утешением.

Сунув папку под мышку, он осторожно зашагал к машине, боясь нарушить топотом тишину зала.

Поднявшись по лестнице, он сел в кресло на колесиках, которое могло перемещаться к любой секции большого пульта. Закрепил открытую папку в держателе перед собой, повернул рычаг активации. Индикатор замигал зеленым. Машина готова, можно вводить данные.

Блейн набрал идентификационный код и погрузился в размышления, как это часто с ним бывало.

Он знал, что на другой должности ему будет очень не хватать всего этого. Здесь он нечто вроде жреца, непосредственно соприкасается с силой, которой он поклоняется и которую не способен постичь в полной мере. Никто не знает досконально устройства машины сновидений, настолько она обширна и сложна.

Это был компьютер со встроенной в него магией, свободный от прямолинейной логики в отличие от других, не столь знаменитых компьютеров. Он имел дело скорее с фантазиями, чем с фактами, создавая из введенных в него символов и уравнений причудливые истории различных жизней, которые затем превращались в сновидения.

Блейн начал вводить данные с лежавших в папке листов, быстро перемещаясь в кресле вдоль кодировочной панели. На той замигало множество огоньков, а изнутри машины донеслись первые слабые щелчки реле, гудение приводов, тиканье контрольных счетчиков, едва слышное стрекотание обрабатываемых в памяти карт и мурлыканье каналов построения сюжетов.

Он сосредоточенно вводил страницу за страницей. Время словно прекратило существовать, во всем мире осталась лишь панель с мириадами клавиш, тумблеров, кнопок и мигающих огоньков.

Наконец с держателя полетел на пол последний лист. Время вновь ожило, и вернулось ощущение пространства. Норман Блейн устало опустил руки на колени, чувствуя, как промокла от пота рубашка и прилипли ко лбу волосы.

Машина загудела в полную мощь. Вспыхивали тысячи огней – некоторые постоянно мигали, другие пробегали яркими светящимися дорожками. Могучий гул работающей Мирт заполнил помещение до краев, но в нем все равно слышались глухие удары, щелчки и беспорядочное стрекотание.

Блейн устало поднялся с кресла, собрал листы и уложил в папку, не соблюдая нумерации.

Пройдя в дальний конец помещения, он на мгновение остановился перед защищенным стеклом шкафом, в котором наматывалась на катушку лента. Он смотрел на эту ленту, и его в очередной раз поразила мысль, что на ней записана чья-то мнимая жизнь, которая может длиться сто или тысячу лет, – сновидение, сотворенное настолько искусно, что оно никогда не потускнеет, останется свежим и реалистичным до самого конца.

Повернувшись, Блейн направился к лестнице. На ее середине остановился и оглянулся.

Он знал, что это его последнее сновидение. Завтра у него будет другая работа. Он поднял руку в прощальном жесте:

– Пока, Мирт.

Машина загудела в ответ.

Ирма уже ушла, и в кабинете было пусто, но на столе Блейна ждало адресованное ему письмо, прислоненное к пепельнице. Конверт был большой и толстый, и когда Блейн его взял, внутри зазвенело.

Норман Блейн разорвал конверт, и оттуда с лязгом вывалилось кольцо с множеством ключей. Следом наполовину высунулся лист бумаги.

Отложив ключи в сторону, Блейн вытащил листок и развернул. Приветствия не было, сразу же начинался текст: «Я приходил, чтобы отдать ключи, но Вас не было, и секретарша не знала, когда Вы вернетесь. Похоже, мне нет смысла тут оставаться. Если хотите встретиться, я к Вашим услугам. Ремер».

Выпустив из пальцев записку, Блейн взял ключи и подбросил их на ладони.

Интересно, что теперь будет с Джоном Ремером? Нашли ему место или Гизи не успел перевести его на другую должность? Или Гизи вообще намеревался от него избавиться? Вряд ли – гильдия заботится о своих сотрудниках и никого не выбрасывает на улицу без крайне серьезных причин.

И кстати, кто теперь станет начальником отдела разработки? Успел ли Лью Гизи перед смертью подобрать человека на этот пост? Вполне подходящими кандидатами могли быть Джордж и Херб, но они ни слова не сказали. А в том, что они уж точно бы проговорились, Блейн не сомневался.

Он снова прочитал записку. Сугубо деловой текст, ни к чему не обязывающий и ничего нового не сообщающий.

И уж точно из него невозможно понять, как чувствует себя Ремер после столь внезапного отстранения от должности. И почему, собственно, его отстранили? Ходят всевозможные слухи о некоей перетряске в Центре, но никто не знает ее причин.

Сам факт, что Блейну просто оставили ключи как знак переданных полномочий, кажется слегка странным. Как будто Ремер бросил ключи на стол Блейна со словами: «Держи, парень, теперь они твои», а потом ушел.

Возможно, он злился. И чувствовал себя оскорбленным.

Но он все-таки приходил сюда. Зачем? Блейн знал: в обычных обстоятельствах Ремер наверняка дождался бы своего преемника, чтобы ввести его в курс дела, и они вместе поднялись бы в архив.

Обстоятельства, однако, необычные. Если подумать, их правильнее назвать исключительными.

Норман Блейн понимал: что-то явно пошло не так. Когда перемещения с должности на должность производились обычным порядком, никаких проблем не возникало. Но в данном случае порядок не соблюден: если бы Блейн не обнаружил Лью Гизи мертвым, не увидел бумажку на полу, он мог бы не получить эту должность.

Что ж, должность он все-таки получил, пусть и пришлось рискнуть. Нельзя сказать, чтобы ему сильно хотелось, но и отказываться он не стал бы. Хоть какое-то, а повышение, очередной шаг по карьерной лестнице. На этой должности лучше платят, она дает престиж и приближает к вершине, по сути являясь третьей сверху – бизнес-агент, охрана, а потом архив.

Сегодня Блейн обязательно скажет об этом Гарриет. Хотя нет – опять забыл, что сегодня вечером с ней не увидится.