Эрик Ингобор - Этландия

«Ни один смертный не поднялся еще так высоко, как это сумел сделать Кеплер, и все же он умер в нищете. Он умел доставлять наслаждение только умам, и потому тело его оставили без хлеба».

Найти дом, в котором я живу, гораздо легче… Для этого стоит зайти в первую попавшуюся лавчонку… ну, хотя бы в ту, с вывески которой смотрит двумя ягодами глаз облупившийся турок. По замыслу живописца он должен беззаботно курить кальян. И хотя мы видим страшные глаза и голову, обвитую змеями (так изобразил художник дым), это не лавка, где продают на вес удавов и кобр.

Уважаемый г-н табачник! Нам не нужно благоухающих сигар по пять фени за десяток и трубочных Табаков. Мы нуждаемся в вашем совете: где найти скромную комнату с мебелью для молодого человека неопределенных занятий?

Табачник, закрыв ящик с сигарами, ответит вам:

— Вы можете снять комнату в доме напротив, у господина Шек, советника в отставке. Для вас, пожалуй, больше подойдет мансарда в угловом доме у госпожи Фишпе. Но ни в коем случае не снимайте комнаты в «Ноевом Ковчеге» у госпожи Шлюк… В этом доме живут сумасшедшие…

Дорогой читатель! У вас — мой адрес. Я живу именно у г-жи Шлюк.

Ветхий дом, с подслеповатой мансардой и слегка покосившимся коньком крыши, с парадной дверью, над которой висит потемневшая вывеска:

Что хотела сказать этим миру г-жа Шлюк, остается в тайне. Уже двадцать лет эта проржавевшая вывеска рождает всякие догадки, издевки, недоумения… Одни в ней видят формулу строгого разграничения жильцов в доме Шлюк.

Так, в первом этаже живут «чистые пары» (мясники, прачки, счетоводы); на верхнем этаже, мансарде и чердаке ютятся явно «нечистые пары», всякий ученый сброд… потомки Кеплера.

Или, может быть, г-жа Шлюк хотела бросить вызов потопу уличной грязи, по которой плывет, слегка накренясь, ее ковчег? Или в хищной, высохшей голове г-жи Шлюк некогда рождались более возвышенные и символические мысли? Возможно, среди потопа житейских неудач этот домишко стал ее спасительным ковчегом, дав спокойную жизнь и неплохой доход? Находятся мистические проходимцы, которые в ржавом куске вывески раскрывают еще более зловещие смыслы. Мой дорогой читатель! Изложение всех сплетен, гипотез, слухов и прогнозов о «Ноевом Ковчеге» завело бы нас слишком далеко… Вы окоченели?

Вы и не заметили, как улица погрузилась в молочный туман… Бегите от потопа сырости и тьмы в душные кубрики ковчега. Нагните голову! Осторожно, тут не хватает двух ступенек! Держитесь ближе к стене. Перил нет. Берегитесь! там торчит кусок железа… Зажгите спичку.

Мы у старта! Отсюда начнется наше плавание на «Ноевом Ковчеге»!

Проживают:

Г-Н ПУТЕК — мясник с бойни «Вуквер и К°».

Г-ЖА ЭЗЗИ ПУТЕК, его супруга.

Г-Н БУНК — сторож общественной уборной на площади Победы.

Г-ЖА КОРБАК АННА — прачка, вдова.

Г-Н ЛЮНЕ С ЖЕНОЙ — счетовод фирмы «Ортиг и Сыновья».

Д-Р МЕДИЦИНЫ ПИКЕРИК.

Г-Н БИГОП — безработный.

М-ЛЬ ЭЛЛИ НАМЕЛЬ — линотипистка.

ДОКТОР ФИЛОСОФИИ ЭПИГУЛЬ.

ИНЖЕНЕР КУАРТ С ЖЕНОЙ.

Г-Н ГЕМС — химик.

Г-Н МАУПЕ — биолог

и

ЭРИК ИНГОБОР — человек без определенных занятий.

Щедрая природа снабдила г-жу Шлюк всем необходимым инвентарем для трудного ремесла квартирохозяйки.

Для зловещего стука в двери квартирантов она дала г-же Шлюк две костлявые руки.

Для подслушивания у дверей, заглядывания в щели и чужие кастрюли она снабдила ее длинной морщинистой шеей и острым носом. Природа не забыла также пробуравить маленькие пронизывающие глаза, от которых не могли укрыться ни припрятанные продукты (свидетельствовавшие о полученных жильцами деньгах), ни малейший огонек лжи в глазах квартиранта (когда он клялся, что у него денег нет, но что они обязательно будут завтра). Глаза г-жи Шлюк, как рентген, просвечивали до костей.

Снабженная такими орудиями, г-жа Шлюк в своем доме сумела подняться почти до божественного всезнания, вездесущести и всемогущества. И когда острый палец ее устремлялся в кучу неубранного мусора, а глаза вонзались в вашу фигуру, вы испытывали леденящий страх. Ваши ноги начинали дрожать, и вы прятали глаза, как собака, слопавшая запретный кусок мяса.

Если чем-то похожим на любовь у г-жи Шлюк пользовался ее жилец Путек, ибо он иногда приносил ей кишки, требуху и косточки с бойни (и тогда лицо госпожи Шлюк покрывалось сеткой благородных морщин), то химически чистую ненависть она питала к самому молодому из своих жильцов — инженеру Куарту, снимавшему с женой мансарду и чердак.

Г-жа Шлюк знала все, что делалось в ее меблированных комнатах. Она знала, с кем изменяет Путек своей толстой дуре, где и как заработала Элли две недели тому назад пятнадцать стейеров. Она знала точно, что сегодня скажет своей жене, вернувшись с работы, счетовод Люне, что принесет на ужин старик Бунк, какие пациенты будут в четверг у доктора Пикерика и какого цвета кальсоны у г-на Бигопа…

Об инженере Куарте она ничего не знала. Тут перед ее всезнанием стояла стена. Она повергала г-жу Шлюк в бешенство. Понимаете? Ничего! И не только потому, что белобрысый, подслеповатый молокосос со своей бесстыжей женой (вечно подмазаны губы) жил на отлете, в мансарде. Нет. Сколько раз г-жа Шлюк поднималась, тихо ступая по старой лестнице, подслушивала часами… ничего! Словно там живут мертвецы. Ни поцелуя, ни ссоры, ни крика! Первые два месяца г-жа Шлюк пыталась проникнуть в мансарду, но молодой негодяй в очках не пускал ее дальше дверей. И она ничего не успела подметить, кроме пары старых ботинок, стоявших у двери.

И только на днях (совершенно неожиданно), случайно (с ужасом!) г-жа Шлюк почувствовала, что приподняла завесу какой-то тайны или преступления. Позавчера она поднялась, чтобы напомнить: «Завтра срок квартирной платы». Постучалась в дверь Куартов. Ей никто не ответил. Она тронула ручку. Дверь открылась. В комнате никого не было. Стояла неубранная кровать. На столе валялись остатки бедного завтрака и немытая посуда. В комнате было слишком пусто, чтобы так усиленно охранять в нее доступ. Разочарованная г-жа Шлюк уже хотела вышмыгнуть, как вдруг наверху, над потолком, она услышала странный шум. (Да! Ведь он снимает еще чердак!) На чердаке, куда вела узенькая лестница, послышался звон… затем стук, похожий на далекий шум колес: та-та-та… Старой опытной кошкой Шлюк бросилась по лестнице и приложила ухо к люку. Теперь она ясно услышала: там работает какая-то машина!.. Она открыла дверцу. У самого люка стоял инженер. Увидев хозяйку, он растерялся. (О! Видели бы вы его глаза! Это были глаза убийцы, пойманного на месте преступления.) «Вам что угодно, госпожа Шлюк?» — «Я хотела бы получить деньги за квартиру», — сказала Шлюк и сделала попытку войти на чердак. Инженер загородил дорогу: «Деньги будут завтра». И захлопнул люк!