Эрик Ингобор - Этландия

Куарт.Я работал для человечества, а не для вашего рынка, господин Бординг.

Бординг.Ах! Ах! Что это за фирма «Человечество»? Это — концерн или бакалейная лавочка? У нее есть в банке текущий счет? Ничего нет? Вы круглый дурак. Попытайтесь устроиться чертежником куда-нибудь и повесьте все это в уборную. Впрочем, ваши чертежи и там не пригодятся. Они жесткие. Понимаете, жесткие. А в уборной нужна мягкая бумага. Кушайте цукаты, молодой человек, не стесняйтесь, курите сигару и не обижайтесь на резкость человека опытнее вас. У вас очень интересная жена. Это очень странно, что у вас интересная жена. Я мог бы ее… устроить в контору. Пришлите… Я устрою… Нехорошо красивой женщине голодать, пока ее муж занимается чепухой… Я со временем помогу и вам. Ну, хоть бы чертежником… ну, или что-нибудь… Кушайте цукаты, молодой человек, не стесняйтесь, курите сигару. Впрочем, не курите, у меня астма…

Комната в доме г-жи Шлюк. Она пуста. Ее тишину стережет «Энрик-9». Вбегает Мария. Собирает быстро в чемодан вещи. Останавливается.

Мария( пишет ). «Ты должен понять…» Он давно понял… О чем тогда писать? Только не думать о том, как одиноко будет ему… Тогда я ничего не сделаю. Останусь и буду реветь. Я ему буду помогать… Его опытам. Как бывшему мужу. Мужу?.. Муж — это сила, мощная рука, опора, на которую кладется слабая рука женщины. Бординг прав… ( Задумалась. ) Мой уход может убить его, может не убить. Оставшись здесь, я убью себя наверняка… Молодость. Жизнь. Я не могу. ( Пишет. ) «Опять голод, нищета. Смерть, купленная на гривенник, брошенный в газовый автомат. Ночи открытия формул… Может, это удел великого — твой. Но я не великая, я обыкновенная маленькая женщина. И я просто хочу жить. Жить! Все, окружающее нас с тобой, зовет умирать. Последним остатком сил я хочу прорвать кольцо удушья, нищеты. Я ухожу. Тебе будет легче. Не будешь больше мучиться мыслями обо мне. Прощай, Энрик!..» ( Кладет записку на стол. Подошла к автомату. Стала между его расставленных ручищ. ) Прощай, «Энрик-9». Ты — грозное божество, которому в жертву хотел принести меня твой конструктор… У тебя крепкие мускулы. ( Прижимается всем телом к «Энрику-9». ) Очень крепкие. Как у господина Бординга. Чувствуя их, делается спокойно. Ты мог бы крепко меня обнять… мужественно защищать, сражаться за то, чтобы я была счастлива. Ты ведь сильный? Нет. Хотя у тебя доспехи. Ты не рыцарь. Ты можешь только собирать автомобильные шасси. Больше не увидимся, «Энрик-9». Береги Куарта. ( Застывает в объятиях «Энрика-9». Потом поворачивается, хочет идти к чемодану и не может. В ужасе кричит. ) A-а! Пусти… Освободи свои руки. Пусти меня. ( Резко поворачивается к нему и начинает истерически хохотать. ) Как я испугалась. Я думала, ты меня схватил и держишь, ( Освобождаясь. ) А это только зацепилось за крюк мое платье… Какая ерунда!..

Поднимает голову, глядит на «Энрика-9», умолкает, пятится, схватывает чемодан и выбегает из комнаты. Минутная тишина. Входит Куарт. Вяло сбрасывает шляпу. Отдергивает занавеску у кровати.

Куарт.Марии нет… Что со мной?.. Неделю не могу работать… Хорошо, что Мария устроилась в контору. Не будет голодать. Плохо только, что я не вижу ее совсем… Он дал ей хорошее жалованье. Я не буду брать у нее ни копейки. Пусть питается хорошо. Она у меня бледная. И очень слабая. Мария, любимая… Потом она совсем раздета. Гадко одно — она работает у него. «Повесьте ваши чертежи в уборную…» Повесьте чертежи… в уборную… ( С неистовым криком ненависти. ) Гад! Торгаш! Сало вонючее! ( Бросается к столу, дрожа разворачивает чертежи. Снимает пиджак. Засучивает рукава, готовясь к работе. ) Спокойствие. Голова должна быть светла… Забыть эту жабу, забыть… Немедленно, снова терпеливо за работу. ( Раскрывает кальку, энергично подходит к автомату. Долго смотрит на него. ) У тебя такой вид, словно ты хочешь что-то сказать. ( Сверяет кальку со стальными покровами «Энрика-9». ) Мы еще будем бороться. Мы бросим наземь торгашей… Проверим расчеты грузоподъемности… Тебя надо сделать совсем недорогим. Тогда посмотрим… ( Идет к столу, находит записку, перечитывает ее несколько раз, растерянно бродя по комнате. ) Она права… Здесь можно погибнуть… Я потом подумаю. Мне нельзя сейчас об этом думать… Мне надо работать… ( Бросается с чертежами к автомату. Бодрясь. ) Мы победим! Не падай духом, «Энрик-9»… Знаешь, мы остались одни. Тем лучше. Все ночи мы станем работать, и забудем все… Не падай духом, «Энрик-9». Не падай… ( Голос срывается, и он бессильно кладет голову на стальной локоть «Энрика-9». )

Вечер. Кусок моста. Наверху перила, внизу своды и край берега. Под мостом сидят друг против друга «Энрик-9и Энрик Куарт.

Куарт.Плохо, что около тебя нельзя согреться. Я не предусмотрел. В черные дни безработицы люди могут ночевать со своими «рабами» на холоде… Печи какие-нибудь аккумуляторные мог придумать…

Молчание.

Мы не ели с тобой трое суток… Мы? К счастью, только я… Ты — мой раб, но ты совершеннее меня — у тебя нет желудка. Сталь не съедобна. Так учили нас профессора… Жаль. Мне остается только есть тебя. Все сливается в туман яств… ( Откидывает голову. ) Вот луна… это может быть луна, может быть головка сыра… Далеко тянуться за сыром. Кажется…

Молчание.

Мы с тобой рано родились… Век автоматов еще впереди. Люди — они близоруки. Мы подохнем, а через сто лет нам поставят памятник, нашим именем будут называть чахлые скверы и пыльные улицы… Они думают, что наши сгнившие кости придут от этого в восторг… Почему при жизни мы умираем с голоду, а те, кто замучил нас голодной смертью, вздыхают о нас, ставят никому не нужные памятники. Лучше бы при жизни поставили большой кусок хлеба с надписью: «Инженеру Куарту — благодарное человечество». ( Откинувшись, бредит. ) Мозг. Мозг мой леденит мысль… Неужели Бординги правы? Неужели лучшие умы мира были круглыми идиотами и завели человечество в тупик машинизма? Тогда всем нужно покончить с собой, ибо страшно идти дальше, но еще страшнее вернуться в тьму, в звериную ночь каменного века… О мозг, мозг!.. Ты, то искрящийся, то полыхающий пламенем, куда ведешь ты мое тело? Может быть, ты только играешь… Но эта игра смертельна. ( Очнулся. Придвинулся ближе к автомату. ) Знаешь… Мария меня бросила… Очень тяжело, когда тебя бросает человек… единственный… любимый… После того, как прочел записку, каждый вечер, когда возвращался домой, сердце начинало биться. Скорей домой! Неслись улицы. Скорей домой. Может, все это кажущееся. Может, она тоже не в силах жить без меня. Я приду, и она дома. Но таких сказок не бывает. Ее не было. Каждую ночь прислушивался, нет ли шагов на лестнице… К шагам на улице. Вот идет она! Откроет дверь… и все это окажется шуткой. Но ночи проходят. Мешаются мысли от ожидания. Дом стал невыносим. Ибо секунда в нем, это больное ожидание того, чего не случится… Я благодарен госпоже Шлюк за то, что она вышвырнула меня на улицу… Здесь я не жду Марии… Она не придет… ( Куарт останавливается и вдруг вскрикивает, вцепившись в «Энрика-9». )