Артем Углов - Предел прочности. Книга четвертая [СИ]

Ни лестницы, ни чурбачка я не нашел, зато в соседней комнате отыскался пластиковый ящик, вполне себе крепкий на вид.

Взобрался на него, предварительно засунув верный «Даллиндж» за пояс. Примерился, присел и что было силы оттолкнулся ногами. Есть контакт – пальцы вцепились в края бетонной плиты. Слишком острые – ладони обожгло огнем и болью. До ушей долетел глухой стук удара – это упал ящик, сыгравший роль лестницы. Хорошо хлопнул - громко, извещая округу о незваном визитере. Да, об этом я как-то не подумал, как и не позаботился о маломальских перчатках. Или хотя бы тряпками ладони обмотал, благо последних здесь целый ворох.

Что, Петька, думал, как на турнике выйдет: подпрыгнул и подтягивайся сколько душе угодно? А вот нихрена - боль стоит такая, что кроме нее ни о чем думать не получается. Ощущаю, как тонкие струйки крови сбегают по рукам, щекочут кожу, редким дождем капая на лицо. Ничего, еще чуть-чуть, еще маленько и… я срываюсь: падаю вниз, пребольно ударяясь задницей о гребаный пластиковый ящик. Пистолет вылетает из-за пояса и с глухим лязганьем скользит в коридор. А оттуда уже доносится шум: топот многочисленных ног, переговоры по рации.

Бездна, как же больно и пистолет… пистолет укатился хрен знает куда. В голове мелькает картинка из далекого прошлого.

Вытянувшийся по струнке Том, а напротив него - красный от ярости Камерон, размахивает огромными ручищами. Только МакСтоун был способен довести тренера до состояния, когда тот начинает менять окраску.

- Где положено находится пистолету?

- В руках.

- Не выводи меня, курсант.

МакСтоун и глазом не моргнул, храбро отрапортовав:

- В кобуре, если не идет речь о фазе активных боевых действий.

- А сейчас какая фаза, активная?

- Никак нет.

- Тогда какого хера он у тебя за поясом?!

- Временная мера, так было удобно.

- Что удобно, яйца себе отстрелить?!

- Никак нет.

- Что никак нет?!

- Пистолет поставлен на предохранитель.

- Да меня не еб..т, куда он там поставлен! Что он делает у тебя в штанах?

МакСтоун молчит и правильно делает, потому как ответов здесь не требуется. А лишний раз спорить, значит увеличивать количество часов, проведенных наедине с ящиками патронов, которых у Камерона таскать не перетаскать.

Тренер еще покричал пару минут для острастки, а после выдал заключительное:

- Ремень нужен для того, чтобы штаны держать, а для пистолета предназначена кобура. Запомните, это курсанты, и однажды это правило спасет вам жизнь.

Я ведь знал об этом, но понадеялся на вечное авось. Делов-то подтянуться и оказаться этажом выше, а оно вон как вышло. И теперь иди ищи этот пистолет, когда весь первый этаж гудит перебуженным ульем. Точнее ползи, потому как боль в отшибленной заднице такая, что вставать не хочется. Содранные напрочь ладони горят огнем, в глазах сплошная темень. И в наступившей темноте, сквозь расплывшиеся стены, вижу человеческие фигуры. Много фигур, с десяток наберется, а может и того больше. Размытые светлые пятна с вкраплениями красных и зеленых цветов, именно так выглядят человеческие тела, если смотреть на них через объектив тепловизора.

Имелся у меня свой прибор, живой и крайне бестолковый. Толку предупреждать об опасности, когда ничего поделать не могу, и даже в коридор выползти в поисках утраченного оружия, потому как на другом конце уже замер противник. Только и ждет, когда высуну голову.

Экая бестолочь Марионетка, а больше всего я сам. История из разряда дай дураку сверхспособности, он и с ними обосрется. Сказочный дурачок и этим все сказано.

От ощущения собственного бессилия растягиваюсь на полу и тыкаюсь носом в пыльный пол. Пахнет кровью… Оно и не удивительно, мои ладони сейчас – сплошная открытая рана: натекло, словно с порося. Но что-то уж больно сильно пахнет, до одурения, до тошноты, заполняя рот железными гайками. Голова начинает плыть и кружиться, да столь резко, что в какую-то секунду представляется - мир перевернулся: пол вдруг стал потолком и я, влекомый неумолимой гравитацией, падаю вниз. Серые стены здания расползись, словно отсыревший картон, и я проваливаюсь в безбрежный океан, именуемый небом. Настолько огромный, что дух захватывает, и трясутся поджилки. Наверное, схожим образом ощущает себя парашютист в первые секунды полета, когда тело пробирает до пяток. Только вот я ни разу не парашютист, у меня и парашюта-то не было. Лежал на полу, цепляясь пальцами за бетонную поверхность, а мысли были только обо одном: как бы не упасть.

Не упал… Внезапный приступ головокружения резко прекратился. Остался лишь легкий приступ тошноты и тело, дрожащее от выплеска изрядной доли адреналина. Отрываю голову от пола и вглядываюсь в пространство перед собой. Именно что пространство, потому как исчезли стены недоделанного санузла. Не было больше проходов и коридоров, а была одна огромная серая площадка, окутанная клубящимся туманом. И лестница по центру, самая обыкновенная, выполненная из знакомых железобетонных изделий. Только вот не было никаких перекрытий, столбов и прочих строительных элементов, способных ее удержать, а должны быть, потому как не поделка из бумаги, а тяжелая конструкция, собранная из массивных лестничных маршей.

Странная фантасмагория, сошедшая с картин экстравагантных художников, того же Сальвадора Дали. Обесцвеченная, со шкалой яркости, выкрученной до минимума. Нет, цвета остались, но совсем уж блеклые, едва различимые. Та же кровь на ладонях приобрела странный, серовато-грязный оттенок.

Первая мысль, промелькнувшая в голове, была о смерти: все, Воронов, доигрался, добегался. Лежит твое тело, распластанное на бетонном полу, а под головой набегает темная лужица крови. И остался единственный путь, пролегающий вверх по лестнице. Очень хочется верить, что в рай, потому как дорога в ад должна вести в обратном направлении. Задираю голову, но вместо парящих ангелов и гостеприимно распахнутых золотых ворот, наблюдаю обыкновенную бетонную площадку, словно некто неизвестный убрал стены, оставив один лишь лестничный пролет, высотой… Прикинул на вскидку, и вышло что на восьмой этаж. Ровно столько уровней успели возвести строители, пока проект не канул в лету, а ушлый заказчик не получил причитающиеся отступные от федерального правительства.

Это что же получается, мне туда? Делаю два шага вперед и едва не падаю от слабости. Отбитая задница болит, ладони саднит, а голова легкая и дырявая, словно сито. Мысли утекают водой, не успевая задерживаться. Попытаешься ухватить какую, и разум моментально погружается в туман. Колесики «соображалки» с трудом ворочаются и скрипят, словно не были предназначены матушкой-природой для столь трудоёмких процессов. Туман, сплошной туман, который где-то видел. Точно видел, такой же густой и клубящийся.