Алекс Тарн - Хайм

В-третьих, по-хорошему, я уже давно должен был съехать из этого дома на сменную площадку; с каждым прожитым здесь днем опасность влипнуть в крупные неприятности становилась все более и более реальной. А тут еще задержка на неделю плюс возможная огласка: что делать, если этот пикантный с точки зрения прессы случай попадет на перо местному репортеру? Нет-нет, вызов полиции просто-напросто исключался. Мы должны были избавиться от трупа каким-то другим способом. Но согласятся ли с этим мои компаньоны?

Признаться, я приступал к разговору с большим беспокойством. Как поступить, если Трай потребует нормальных похорон? В конце концов, она имеет полное право на кладбище и могилу – ведь речь как-никак идет о ее личном теле! Конечно, в этом случае Найт поддержит жену, не говоря уже о Постуме. Что тогда? Поразмыслив, я пришел к выводу, что это не оставит мне иного варианта, кроме немедленного бегства. Впрочем, такой финал нашей совместной истории не слишком мне улыбался – не знаю почему.

С одной стороны, я мог и в самом деле уйти в любой момент: новые квартиры были уже куплены, оборудование завезено, оставалось лишь вытащить из кухонного шкафа аварийный кейс с деньгами и документами, сунуть в сумку ноутбук и выйти за дверь. С другой – я успел привязаться к этим людям, особенно к Найту. Смешно сказать, но за это время он стал мне чем-то вроде брата… или сестры… короче, чем-то вроде семьи. Куда он денется без меня, такой недотепа? Бросать их наедине с мертвым телом… брр… И все же я сознавал, что если они начнут настаивать на вызове полиции, то у меня просто не останется выбора.

Мы разговаривали в Хайме, в гостиной их семейного дома. Я настоял на присутствии Постума, поскольку хотел, чтобы решение было общим. Вкратце обрисовав ситуацию, я изложил причины, делающие нежелательным вмешательство властей, и замолчал, ожидая ответа. Он оказался совершенно неожиданным.

– Если бы только это, – вздохнул Найт и посмотрел на жену.

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросил я.

– Ну как это… – Найт развел руками. – Ты что, забыл? Последний укол…

Я решительно ничего не понимал, и, по-моему, Постум тоже. Трай молча разливала чай. Наконец она вернула чайник на место, села за стол и вызывающе уставилась на меня.

– Найт имеет в виду, что смерть не была естественной, – сказала она.

Постум охнул.

– Не была естественной? – эхом повторил я. – Что ты имеешь…

– А то и имею, – перебила меня Трай. – Ты ведь закончил сбор данных, так? Закончил. Надобность в нем отпала, так? Отпала. Спрашивается, зачем заставлять его мучиться и дальше? Ты ведь уже выкачал из него все содержимое. Осталась оболочка, никому не нужная кожура.

– Секунду! – вмешался Найт. – Ты ведь говорила, что Программер в курсе… Трай! Как ты могла…

Трай вскочила и вызывающе наклонилась вперед. Лицо ее пылало. За этот месяц она успела накупить много новой мимики.

– А так и могла! Это было мое тело, слышишь?!

Это был мой снаружист! Мое решение! – она с размаху бухнулась на стул и отвернулась.

Мы помолчали. Потом Постум тронул Найта за плечо:

– Можно я посмотрю телевизор?

– Что? Да-да, сынок…

Мальчик отошел от стола к дивану, взял в руки пульт, но телевизора не включил – так и сидел, уставившись на пустой темный экран. Если б я мог, то с удовольствием последовал бы его примеру. Я просто не знал, что сказать. Не знал, что думать, как определить случившееся. Может, мы действительно еще не всё понимаем? Не можем осознать значения происходящих перемен? Ведь Трай – первое в мире существо, которое прошло через смерть, но при этом осталось в живых… или даже обрело бессмертие… Было бы странно, если бы такой опыт остался без последствий.

И все же… В решительности, с которой она избавилась от своего физического тела, было что-то… как бы это назвать… – что-то необычное. Нельзя сказать, что Трай радовалась уходу своего снаружиста, нет. Но и особенной печали она тоже не выказывала. Скорее всего, тут имел место какой-то другой взгляд на его смерть: наверно, так же отнеслись бы к подобному событию какие-нибудь инопланетяне. «Мое тело – мое решение…» Трай расценивала случившееся строго функционально: физический объект завершил свою функцию, спасибо за службу, точка. Мало того, судя по ее поведению, она требовала подобного же отношения и от нас. Возможно, в этом была определенная логика. А главное, такой подход абсолютно соответствовал цели затеянного мною разговора. Лишь осознав это, я почувствовал, что вновь обрел дар речи.

– Найт, – сказал я со всей доступной мне мягкостью, – Трай во многом права. В конце концов, ей было известно о его мучениях намного больше, чем кому-либо из нас. А значит, и решение принадлежало ей, и только ей. Давайте на этом и закончим. Оставим это в прошлом, о’кей? Будем думать о будущем, потому что главные проблемы там. Итак, все согласны, что в этой ситуации мы не можем обращаться к властям?

Я обвел их взглядом. Найт молча кивнул, Постум даже не пошевелился на своем диване.

– Конечно! – фыркнула Трай. – К властям? Что за глупость!

– Тогда… как? – пробормотал Найт. – Как мы его похороним? В саду за домом? Я даже не умею копать…

Он с сомнением посмотрел на мои руки, вот уже два десятилетия не знавшие иных орудий труда, кроме клавиатуры и отвертки.

– Копать? – переспросила Трай с неподдельным изумлением. – Ты с ума сошел? Зачем копать?

Мы с Найтом молчали, глядя на нее во все глаза. Трай твердо прихлопнула ладонью по столу, словно ставя печать на еще нигде не записанное, но уже принятое и безоговорочно утвержденное решение.

– Сделаем так, – сказала она. – Этой ночью вы оденете его и вынесете из дома. Это не так тяжело: тело сильно исхудало в последние дни, кожа да кости. Пальто весит больше. С двух сторон закинете руки на плечи и поведете, как водят пьяных. Если кто увидит, то так и подумает. Слева по улице на углу есть скамейка. Усадите его туда. И все. Полиция найдет, в морге вскроют, увидят то, что внутри осталось, и снова зашьют. Еще один безымянный бомж, причина смерти ясна.

– Причина смерти ясна… – отдаленным эхом отозвался Постум.

Найт посмотрел на меня. В глазах его ясно читались смятение и тоска. Трай снова хлопнула по столу:

– Хватит! Что вы переглядываетесь, как будто я подбиваю вас на что-то дурное? Поймите уже: есть мы – и они!

Она яростно ткнула пальцем в сторону окна, за которым светился прекрасный весенний луг, но все мы знали, что на самом деле Трай имеет в виду выходящую на улицу дверь моего дома.

– Есть Хайм, и есть наружный мир, и это разные вещи! Разные! Наружный мир помогает нам снаружистами, но во всем остальном он чужой. Там – грязь, холод, болезни, боль! Там смерть! Смерть живет не у нас – ее место там, у них! А значит, и труп принадлежит им. Им, а не нам. Вот и отдайте его. Просто отдайте чужую вещь ее истинным хозяевам. Они все там мертвецы – не сегодня, так завтра. Пусть мертвецы хоронят своих мертвецов – это ведь так естественно! Естественно, а не преступно… Ну?..