Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма [сборник litres]

Хайнлайн подробно перечислял, какими навыками должен обладать выживальщик, что он должен держать в багажнике автомобиля и какие справочники и запасы он должен приготовить в убежище. Впрочем, ужасы атомных бомбардировок он описывал лишь для того, чтобы читатели ухватились за другую альтернативу – надавить на конгрессменов и сенаторов и провести через парламент нужные политические решения. Международный контроль, международные военно-воздушные силы по поддержанию мира с атомными бомбами и тому подобное.

Помимо статей он вынашивал и литературные планы: роман о двадцатиминутной Третьей мировой «После Судного дня» и «Час ножа» – о принуждении к миру и завоевании Америкой мирового господства. Статьи оказались гласом вопиющего в пустыне, а литературные планы так и остались планами. Кое-что из них воплотилось позднее – в повестях «Свободные люди» и «Год Джекпота» и, конечно же, в романе «Свободное владение Фарнхэма».

Что ж, никаких «международных военно-воздушных сил» так и не возникло, вместо них возникли Североатлантический альянс и Варшавский договор. Бывшие союзники Второй мировой войны настолько стремительно превратились во врагов, что перспектива международного контроля над атомным оружием (если она вообще когда-то существовала) растаяла как дым. А вот атомные страшилки, описанные Хайнлайном, остались. Несколько лет спустя они начали потихоньку вползать в сознание американских обывателей. Это был долгий процесс, слишком велика была инерция мышления.

23 сентября 1949 года президент США Г. Трумэн выступил с обращением к американскому народу:

«Я полагаю, что американский народ имеет право быть информированным обо всех событиях в области атомной энергии в максимальной степени, не противоречащей интересам национальной безопасности. По этой причине я предаю гласности следующую информацию.

Мы имеем доказательства, что в период последних нескольких недель в СССР произошел атомный взрыв…»

Госсекретарь поспешил пояснить, что ничего неожиданного не произошло, что власти давно этого ждали и заранее подготовились, что Америка всегда стояла за эффективный международный контроль над оружием массового поражения, но только за эффективный, а не за абы какой, и вообще мы за мир во всем мире, да.

Госсекретарь напрасно суетился – американская общественность вообще никак не отреагировала на эту новость. Откликнулись только несколько встревоженных ученых, но их мнение никому не было интересно. «Народ – победитель в Великой войне, спасший планету от порабощения фашизмом», мирно почивал на лаврах или предавался повседневным заботам, снова потеряв интерес к международным событиям. Для того чтобы пробудить в нем тревогу, требовалось что-то посущественней пары галлонов испорченного воздуха.

Хайнлайн не был исключением – после войны в его жизни обнаружилась куча проблем, которые нужно было решать. Идею о международных миротворцах с атомной дубинкой в руках он вложил в «Космического кадета», и теперь оставалось лишь ждать, пока его юные читатели подрастут и займут места на самом верху, и тогда можно будет поднять этот вопрос снова. Надо будет назвать его как-нибудь покрасивее, скажем, Стратегическая оборонная инициатива или что-то в этом духе. А пока… Пока у писателя было полно других забот. Услышав новости с Камчатки, он пожал плечами и пробормотал себе под нос: «Ну вот, а я ведь предупреждал» – и вновь переключился на более актуальные хлопоты: он пытался обустроить дом и свить семейное гнездо с Вирджинией Герстенфильд.

…пришел инспектор стройнадзора, осмотрел участок и проект, поставил свою визу, потребовав, чтобы воробей приобрел одиннадцать различных лицензий на общую сумму в 18 % от строительной сметы, плюс что-то, называемое „специальным сервисом“, а потом…

В 50-е Америка входила с чувством собственной безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Война ушла в прошлое, нормированное потребление отменили, экономика вышла из рецессии, и даже «полицейская операция» в Корее не слишком обеспокоила людей. Кто-то протестовал, кто-то записывался в отказники, но в целом обществу было глубоко наплевать, пока число похоронок из-за океана не перевалило за первую тысячу.

Между тем голоса встревоженных ученых-атомщиков продолжали звучать в прессе. Они немного сменили тональность и уже говорили не о взятии под контроль атомного оружия, а о полной неподготовленности страны к атомной войне. Гражданское население не было защищено никак, и у правительства не было никаких планов для его защиты на случай атомной атаки. В конце концов президент прислушался к этим голосам и 12 января 1951 года подписал указ о создании Федеральной администрации гражданской обороны. Он и не подозревал, какого джинна выпускает из бутылки.

Вместо того чтобы спокойно сидеть в креслах и потихоньку осваивать выделенные средства, назначенные чиновники тут же с энтузиазмом принялись за дело и проявили массу ненужной инициативы. Скооперировавшись с учеными и прессой, они немедленно начали информировать население о том, что из себя представляет атомное оружие и какие угрозы оно несет. Статьи в журналах и брошюрки, выпущенные ГО, живописали гражданам всевозможные ужасы. Пропагандистская машина США внезапно испытала дезорганизующий приступ шизофрении – все ее предыдущие усилия были направлены на формирование позитивного отношения к атомному оружию. Этого требовала обширная программа разработки и испытаний оружия массового поражения.

Крупнейший полигон для испытаний атомного оружия был устроен в пустыне Невада неподалеку от Лас-Вегаса. Первый атомный заряд взорван на нем в 1951 году, с тех пор там провели более 900 испытаний. Грибы атомных взрывов то и дело вставали на горизонте. Владельцы отелей немедленно подняли цены на номера с окнами на северо-запад, а рестораны организовывали «бомбовые вечеринки» во время ночных фейерверков. Компании организовывали экскурсии в пустыню, чтобы полюбоваться атомными грибами с максимально близкого расстояния. Спекшийся в стекло песок с мест испытаний (или его аналог, изготовленный из оконного стекла на домашнем гриле) продавался в качестве «атомных сувениров». У Хайнлайна тоже был подобный кусок стекла, но он был стопроцентно подлинный, с места первого испытания «Тринити», и он все еще слегка излучал. Сувенир этот как будто притягивал к себе неприятности, поэтому Боб хранил его в тайнике вне дома.

Статус национальной администрации ГО резко скакнул вверх, когда в августе 1953 года на Семипалатинском полигоне была взорвана первая в мире водородная бомба. Президент Эйзенхауэр воспринял новость из Казахстана со всей серьезностью и пошел на уступки лоббистам Гражданской обороны США. Повсюду появились плакаты ГО, в городах начали проводиться учебные тревоги. В обиход американцев вошла команда «Duck and cover!» – «Свернуться и закрыться!». Это означало лечь на пол лицом вниз, прикрыв лицо и спрятав открытые участки кожи. Родителям рекомендовалось каждый вечер проводить с детьми подобные тренировки. Однако реальных способов защитить население по-прежнему не было – проекты децентрализации городов и строительства массовых гражданских бомбоубежищ оказались чудовищно дорогостоящими и были отвергнуты.