Фредерик Пол - Торговцы космосом [сборник litres]

Примерно две тысячи лет ползли мы, шажок за шажком, пока луч моего фонаря не высветил на полу металлический полумесяц. С помощью свистка Геррера установил купол прямо над ним. Это оказался люк. Не переставая дуть в свисток, Геррера трижды топнул по нему ногой – и люк распахнулся нам навстречу.

– Ты первый, – сказал Геррера.

Я нырнул в люк, не заботясь о том, что там внизу. Упал на что-то мягкое – и несколько секунд валялся, не в силах встать, приходя в себя после пережитого. Миг спустя Геррера приземлился рядом, и люк над нами захлопнулся. Геррера встал, потирая плечо.

– Та еще работенка! Дуешь, дуешь, причем сам ничего не слышишь. Рано или поздно эта штука сломается, а я и не замечу, – усмехнувшись, добавил он.

– Джордж Гроуби, – представил меня Геррера. – Это Ронни Боуэн.

Я пожал руку невысокому флегматичному потребителю в деловом костюме.

– А это Артуро Денцер.

Денцер был совсем юн на вид и явно нервничал.

Мы находились в небольшом, ярко освещенном помещении с бетонными стенами и полом, с регенераторами воздуха под потолком. Здесь стояли письменные столы и коммуникационные устройства. Трудно было поверить, что единственный способ выбраться из этой вполне обычной на вид конторы – пройти через гору белковой массы наверху. И еще труднее поверить, что эта бездумная гора мяса снова расступится перед нами, повинуясь неслышному писку ультразвуковых волн.

– Рад, что ты к нам присоединился, Гроуби, – заговорил Боуэн. – Геррера говорит, ты парень с мозгами. Никаких анкет заполнять мы не просим, однако расскажи немного о себе.

Я принялся рассказывать о Гроуби. Когда упомянул невысокий уровень образования, Боуэн подозрительно поджал губы.

– Буду откровенен, – сказал он, – речь у тебя как у человека образованного.

– Знаете, как иногда бывает у детей, – ответил я. – Читал запоем, впитывал знания. Нелегко быть средним среди пятерых братьев и сестер. Ты и не старший, чтобы тебя уважали, и не младший, чтобы баловали. Хочется чем-то выделиться. Вот так и я – просто хотел выбиться в люди.

Такое объяснение его устроило.

– Что ж, честный ответ. Теперь скажи, что ты умеешь делать?

– Ну… мне кажется, листовку вашу смог бы составить получше.

– Так-так. А что еще?

– Ну, вообще пропаганда. Например, можно распространять слухи так, чтобы никто не догадывался, что они исходят от конс… от нас. Рассказывать истории, которые помогут людям пробудиться от спячки и ощутить недовольство.

– Хм, мысль интересная! Например?

Что-что, а импровизировать на ходу я умел!

– Например, распустить в столовой слух, что создан новый белок: на вкус точь-в-точь ростбиф и стоит всего по доллару за фунт. Сказать, что о его создании сообщат через три дня. Пройдет три дня, ничего не произойдет – и тут мы запустим в народ какую-нибудь шуточку. Например: «В чем разница между ростбифом и Цыпочкой?» Ответ: «Между ними сто пятьдесят лет прогресса». Что-нибудь такое, что привлечет внимание и ненавязчиво натолкнет людей на мысль, что в прежние времена жилось лучше.

Как видите, ничего сложного. Не в первый раз я использовал свой талант для рекламы того, в чем сам ни малейшего смысла не видел.

Боуэн записывал мои слова на бесшумной пишущей машинке.

– Хорошо, – кивнул он. – Очень хорошо придумано, Гроуби! Непременно нужно попробовать. А почему ты считаешь, что нужно подождать три дня?

Не мог же я дать ему ответ из учебника: три дня – оптимальный период для распространения ключевой фразы-катализатора в закрытом социальном кругу. Пришлось потупиться и пробормотать:

– Ну… мне просто показалось, что это подходящий срок.

– Что ж, обязательно попробуем. Теперь, Гроуби, тебе надо пройти обучение. Существуют классические труды основоположников консервационизма – ты должен их прочесть. Кроме того, необходимо следить за изданиями, представляющими для нас интерес: это «Статистические данные», «Журнал космических полетов», «Биометрика», «Сельскохозяйственный бюллетень» и многие другие. Если встретится что-то непонятное – а встретится наверняка, – не стесняйся спрашивать. Пройдя обучение, выберешь наиболее привлекательную для себя область и начнешь в ней специализироваться. Без образования консервационисту никуда!

– А почему «Журнал космических полетов»? – спросил я, стараясь не выдать волнения.

«Может быть, здесь я найду ответ? – мелькнуло у меня в голове. – Диверсия Ранстеда, мое похищение, явный саботаж проекта… Что, если все это заговор консов? Если в их извращенных умах родилась мысль, что космические полеты «препятствуют выживанию человечества», или как там они говорят?»

– Это очень важно, – ответил Боуэн. – О полетах в космос нам необходимо знать все.

– Чтобы им помешать? – попытался я прощупать почву.

– Разумеется, нет! – воскликнул Боуэн. – Включи мозги, Гроуби! Подумай, что значит для нас Венера: нетронутая планета, полная полезных ископаемых и прочих природных богатств, так необходимых человечеству!

Выходит, я ошибся. Загадка осталась неразгаданной.

Я присел в углу со стопкой номеров «Биометрики» и начал их листать, время от времени прося пояснений, в которых вовсе не нуждался. «Биометрика» – настольный журнал рекламщика, один из основных наших источников информации. В нем приводятся данные о количестве населения, изменениях в уровне IQ, росте или падении смертности, причинах смерти и так далее. И почти все, над чем стонут и заламывают руки консы, для нас хорошие новости.

Рост населения – всегда хорошая новость. Чем больше людей, тем больше продаж. Падение уровня интеллекта – новость просто отличная! Чем меньше мозгов, тем, опять-таки, больше продаж. Однако консы смотрят на дело совсем иначе, и какое-то время мне придется делать вид, что я с ними согласен.

Через некоторое время я переключился на «Журнал космических полетов». Здесь новости были хуже некуда. В обществе царит равнодушие к космосу. Ощущается глухое сопротивление росту налогов, необходимому для финансового обеспечения полетов на Венеру. Ходят упорные слухи, что создать поселения на Венере не удастся, а если и удастся, колонисты скоро вернутся домой несолоно хлебавши.

Черт бы побрал Ранстеда!

Но хуже всего была новость на задней стороне обложки. Заголовок гласил: « Джек О’Ши получил медаль Почета из рук президента. Прелестная подруга поздравляет его поцелуем ». И «прелестной подругой» оказалась не кто иная, как моя жена Кэти, прекрасная как никогда.

Выбравшись из подполья, я принялся за работу. Через три дня столовая уже гудела недовольством. Через неделю потребители начали вести крамольные речи вроде: «Эх, не повезло мне – чего стоило родиться на сотню лет раньше!», «Какого черта мы живем в такой теснотище? Повернуться негде!», «Блин, хотел бы я обзавестись хоть клочком земли, только собственным, и работать на себя!».