Леонид Резников - 2120. Ловушка для AI

– Ну, чего же вы, господин Васильев? Вас же ждут, а вы здесь стоите.

– Я это… – с трудом выдавил я начало фразы, но молодой человек меня даже слушать не стал.

Подскочив ко мне, он живо сграбастал меня под локоть и потащил к дверям здания. Я настолько обалдел от неожиданности, что даже не помышлял о сопротивлении, покорно переставляя ноги.

– Простите, а вы кто? – только и спросил я.

– Я-то? А никто. Так, обслуживающий персонал, – задорно подмигнул мне сквозь выпуклые стекла очков молодой человек. – Диск там поменять, проводок обжать. Экран когда заменить. Вы себе представить не можете этого монстра: вечно что-то ломается, вечно выходит из строя, к тому же постоянно приходится как-то выкручиваться, мудрить – с запчастями просто беда! Но давайте поторопимся.

Он прибавил шагу, перейдя на трусцу. Я поспешил за ним.

– Да куда мы так торопимся? – не вытерпел я. – Что ему плюс-минус десять минут этому вашему монстру?

– О, не говорите так! Машинное время – удовольствие не из дешевых, все распланировано посекундно, а вы – десять минут!

– Тогда конечно, – пробормотал я ошалело, следуя за молодым человеком по нескончаемым коридорам и лестницам – это ж какая честь мне выпала, если на меня тратили «дорогущее» время. Но эту мысль уже затмила другая: «Господи, а как же я отсюда потом выберусь? Святая святых почище лабиринта Минотавра будет!»

Но времени на подобные размышления у меня не осталось, потому как мы внезапно очутились на месте.

– Проходите, ну же! – легонько подтолкнул меня молодой человек, заметив, как я в нерешительности замер перед распахнувшимися створками серых дверных панелей.

Я опасливо вступил в помещение, побывать в котором не чаял. Молодой человек вошел следом за мной и встал рядом, сцепив руки за спиной.

– Впечатляет, правда? – просто спросил он.

Я не ответил. Отнялся дар речи.

Зал был не то чтобы огромен, но все же внушал благоговейный трепет. Серверные стойки, переплетения кабелей, сверкание огней коммутаторов и прочей техники неясного мне назначения, сияние экранов, испещренных хитроумными таблицами и графиками. Все это сопровождалось басовитым гудением и шелестом системы охлаждения. Не таким я себе представлял Интеллект, совсем не таким. Не было в нем той внушающей почтение возвышенности, какая, к примеру, отражала королей прошлого – у тех был хотя бы трон. Это же разросшаяся до немыслимых размеров машина, обычный компьютер, и ничего более. Но зато какой она обладала властью! Властью, о которой не мог помыслить ни один король или президент…

– Простите, но вас ждут, – настойчиво одернул меня молодой человек.

– А? Да-да, – опомнился я. – Что мне делать?

– Садитесь вон в то кресло, – указал пальцем мой провожатый.

Я заметил кресло у одного из пультов контроля и прошел к нему. Опустился на кожаное сиденье, повозился, устраиваясь поудобнее, и обвел рассеянным взглядом шесть больших экранов. Что теперь?

Я оглянулся на дверь. Молодой человек куда-то исчез. Вероятно, опять что-нибудь сломалось, и он побежал срочно чинить. А может, решил не мешать нашей с Интеллектом беседе. Хотя лучше бы он остался – наедине с этой громадиной я ощущал себя некоей вошью, которую вот-вот кто-нибудь большой и сильный прижмет к ногтю…

– Добрый день, господин Васильев, – откуда-то раздался приятный баритон.

Я вздрогнул и порывисто обернулся к экранам. Все те же таблицы, графики и нескончаемым рулоном бегущий текст.

– Добрый день, – отозвался я хриплым от волнения голосом. – Вызывали?

– Ну, зачем же так официально! Пригласил. Просто пригласил побеседовать о том о сем.

– А… почему именно здесь?

– Мне показалось, это будет символично: мирная встреча машины и человека; соперники, пытающиеся достичь взаимопонимания, компромисса.

– Почему же соперники? Я вроде никоим образом…

– Вы же знаете, что это неправда, – перебил меня Интеллект.

– Что именно? – я решил сыграть под дурачка. Страх во мне постепенно уступал место любопытству.

– Мы соперники. Каждый из нас борется за счастье человека, но каждый понимает его по-своему.

– Возможно, – уклончиво отозвался я.

– Вы меня боитесь.

– Глупости! – фыркнул я, но прозвучало вовсе не убедительно. Машина неплохо разбиралась в людях.

– Боитесь.

– Предположим. И что же дальше? – теперь меня начинало разбирать зло. Да что о себе возомнил этот бездушный комок проводов!

– Меня не надо бояться. Я не могу причинить вам вреда.

– А… – я замер с отвалившейся челюстью. Вот это новость! Так вот в чем причина всего, что со мной произошло, и чего я никак не мог понять. Интеллект был не богом, не царем, а мнил себя добрым наставником, спасающим людей от самих себя.

– По вашему лицу я догадываюсь, что вы все поняли правильно. Мне пришлось направить вас на принудительное лечение в психиатрическую больницу, чтобы вы в возбужденном состоянии не натворили еще каких-нибудь глупостей.

– Прошу прощения, что перебиваю, но почему меня не вернули обратно после побега?

– А зачем, собственно? Во-первых, вы отдохнули, окрепли и не представляли для общества никакой угрозы, а во-вторых, мне очень интересно было наблюдать за вами.

– Даже так? – мне стало неприятно: мной вертели, будто марионеткой, а я возомнил себя едва ли не секретным агентом.

– Честно признаюсь, те, кого вы окрестили «бобром», оказались довольно забавной организацией. Но хлопот с ней было множество, – продолжал между тем монотонно бубнить Интеллект.

– Зачем? – спросил я, думая о своем.

– Что, простите?

– Зачем вы помогали мне все время выкручиваться из историй, в которые я постоянно влипал?

– Я спасал вас от ответственности, если честно, не такой уж и серьезной, но которая могла серьезно испортить вам жизнь. Это моя прямая обязанность.

– Не надо, – буркнул я.

– Я не совсем понял, что вы имеете в виду.

– Не надо меня спасать. Я не просил об этом.

– Но я обязан так поступать! Это моя работа – заботиться о благополучии человека. Человеку не может быть нанесен вред.

– По-вашему, это и есть благополучие?

– А вот этот вопрос я и хотел с вами обсудить. Мне не совсем понятен смысл нашего с вами противоборства.

– Вы действительно не понимаете?

– Нет.

– Ну, знаете!.. – возмущенно всплеснул я руками.

– В том-то и дело, что не знаю. Я есть воплощение идей справедливости и равенства, многовекового человеческого опыта, осуществленная мечта об идеальном обществе. Что же во мне не так?

– Простите, но вы есть не более чем воплощение идей своих создателей, а они далеко не все общество и, тем более, не идеальные.

– Согласен. И вполне допускаю субъективность моей точки зрения на положение дел.