Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Черт побери! — вскипел Маклин. — Будь ты проклят!

Он толкнул снова, изо всех сил, но только еще больше выдохся. Вентилятор не собирался выпускать их наружу.

Маклин прислонился щекой к холодному алюминию и попытался сосредоточиться, представить себе план «Дома Земли». Как устроены эти вентиляторы? Думай! Но он не мог правильно воссоздать план — тот дрожал и распадался на части.

— Слушайте! — воскликнул Роланд.

Маклин замер, но до его слуха доносились только сердцебиение и хрипы в груди.

— Я слышу ветер! — сказал Роланд. — Я слышу: наверху дует ветер.

Он протянул руку и почувствовал движение воздуха. Легкий шум пронизывающего, сильного ветра слышался прямо над ними. Роланд поводил руками по стене справа, потом слева — и обнаружил железные ступеньки.

— Здесь есть выход! Другая шахта прямо над нашими головами!

Ухватившись за расположенные выше скобы, Роланд стал подниматься.

— Я полез, — сказал он Маклину.

Шум ветра усилился, но света все еще не было. Роланд одолел примерно двадцать футов, когда его рука коснулась металлического махового колеса над головой. Его пальцы ощупали потрескавшуюся бетонную поверхность. Роланд подумал, что это, должно быть, крышка люка, наподобие входа в боевую рубку подводной лодки, которая открывается и закрывается с помощью махового колеса. Но из-за люка ощущался сильный поток воздуха, потому что крышка не была больше плотно закрыта.

Мальчик уперся в колесо и попытался его повернуть. Оно не шелохнулось. Роланд подождал минутку, собираясь с духом и силами. Если когда-нибудь ему и требовалась мощь Рыцаря Короля, то такой миг настал. Он атаковал колесо снова. На секунду ему показалось, что оно сдвинулось на полдюйма, но он не был в этом уверен.

— Роланд! — позвал снизу полковник Маклин. Он наконец собрал в уме план воедино. Как раз в этом секторе расположена вертикальная шахта, которой пользовались рабочие, чтобы менять воздушные фильтры и заслонки. — Там должна быть крышка! Она открывается на поверхность.

— Я нашел ее! Пытаюсь открыть! — сообщил Роланд.

Он ухватился одной рукой за ближайшую перекладину, а другой за колесо, стараясь сдвинуть его хоть на йоту. Мальчик дрожал от напряжения, чувствуя каждый мускул, глаза его были закрыты, а капельки пота катились по лицу.

«Давай, — понукал он судьбу, или Бога, или дьявола — того, кто занимался такими вещами. — Давай же!»

Роланд продолжал бороться, не в силах остановиться.

Колесо сдвинулось. На дюйм. На два дюйма. Потом на четыре.

— Открыл! — закричал он и начал толкать маховое колесо ноющей от напряжения, трясущейся рукой. Цепочка, скреплявшая механизм, загремела, и стало слышно завывание ветра. Роланд знал, что люк открыт, но не видел света.

Он повернул колесо еще на четыре оборота, и пронзительный вой ветра вместе с жалившим гравием яростно ворвался в шахту. Ураган почти выбросил Роланда наружу, и мальчик повис, зацепившись обеими руками за перекладину лестницы, а ветер пытался оторвать его. Роланд ослаб после битвы с маховым колесом, но знал, что если позволит ветру, подобно хищнику, уволочь себя в темноту, то его унесет, словно воздушного змея, и никогда он не сможет вернуться. Он стал звать на помощь, не слыша своего голоса.

Рука без ладони обхватила его за талию. Маклин удержал его. Они медленно стали спускаться по ступенькам обратно в шахту.

— Получилось! Мы сделали это! — закричал Маклин, перекрывая рев урагана. — Это выход наружу!

— Но мы не можем там выжить. Это же торнадо!

— Это ненадолго! Его скоро унесет! У нас получилось!

Полковник заплакал, но вспомнил про дисциплину и контроль, делающие мужчину мужчиной. Он не имел ни малейшего представления о времени, не понимал, сколько прошло с тех пор, как он впервые увидел зловещие объекты на экране радара. Кажется, была ночь, но ночь какого дня — Маклин не знал.

Он мысленно возвращался к тем людям, которые все еще находились внизу, в «Доме Земли», мертвые, безумные или затерянные в темноте. Он думал обо всех мужчинах, которые последовали за ним на эту работу в подземном убежище, потому что доверяли полковнику и уважали его. Рот Маклина дернулся в кривой усмешке.

«Это безумие! — подумал он. — Все опытные солдаты и верные офицеры погибли, и только этот тощий очкарик остался на моей стороне. Какая шутка! Армия Маклина, состоящая из одного тщедушного вундеркинда!»

Но он вспомнил, как Роланд заставил штатских раскапывать завал, как хладнокровно выполнил порученную ему грязную работу в той ужасной яме, где Маклин оставил руку. Паренек обладал мужеством. Но что-то в Роланде Кронингере слегка тревожило Маклина, будто полковник знал, что под плоским камушком, который нужно перешагнуть, прячется маленькая смертоносная тварь. Что-то промелькнуло в глазах Роланда, когда он рассказывал о том, как Шорр подстерег его у кафетерия, и в голосе, когда он произнес: «У нас есть руки». Одно Маклин знал наверняка: он предпочел бы, чтобы мальчишка находился рядом с ним, а не за его спиной.

— Мы выйдем отсюда, когда буря закончится! — крикнул полковник. — Мы будем жить! — И из его глаз потекли слезы, но он засмеялся, чтобы мальчишка ничего не заметил.

Холодная рука коснулась его плеча. Смех Маклина оборвался. Голос Солдата-Тени сказал ему на ухо: «Отлично, Джимбо. Мы будем жить».

Роланд дрожал. Ветер был холодным, и мальчик прижался к Королю, чтобы сохранить тепло. Король помешкал — и положил свою обрубленную руку на плечо Рыцаря.

Рано или поздно буря прекратится — это Роланд понимал. Мир станет ждать его. Но это будет другой мир. Другая игра. Он знал, это будет ни на что не похоже, не похоже на мир, который только что умер. В новой игре возможности Рыцаря Короля ничем не будут ограничены.

Он не спрашивал, куда они пойдут или что станут делать. Не размышлял, как много осталось от старого мира; но даже если все города сметены с лица земли, кто-то должен был уцелеть. Кто-то должен был бродить по пустыне, прятаться в подвалах и ждать. Ждать нового вождя. Того, кто окажется достаточно силен, чтобы командовать ими, подчинить правилам новой, уже начавшейся игры.

Да, это будет величайшая игра Рыцаря Короля. Игровым полем станут руины, призраки городов, выжженные леса и пустыни на месте прежних лугов. Роланд выучит правила по ходу дела, как и все остальные. Но он уже был на шаг впереди, потому что понимал: существует некая великая сила, которую могут захватить умнейшие и сильнейшие. Присвоить ее и использовать как священную секиру, занесенную над головами слабых.

И может быть — только может быть, — он будет рукой, держащей эту секиру. Рядом с Королем, конечно.

Он слушал вой ветра и представлял, что тот окликает его могучим голосом и несет его имя над опустошенной землей, словно обещание силы, что с ним пребудет.