Ян Валетов - Не время умирать [litres]

– Я могу объяснить, – сказала Сибилла. – Ты зубки у того чела видел?

Сибилла снова смотрела на Книжника недоброжелательно, видно, так и не могла простить ему сбежавшую от справедливого возмездия Исцеляющую.

– Так это она, а не чел, Сибилла. Герла. – ответил Книжник, пожимая плечами. – Я думал, ты тоже заметила… Да не смотри на меня так, Бегун. Можешь проверить!

– Зубы точат не для красоты, – сообщила Сибилла ухмыляясь. – Так что близко к ней не подходи, загрызет с одного укуса. И еще – они врут. Они что-то скрывают! И это что-то мне заранее не нравится!

– Щас! – хмыкнул вождь. – Щас мы все про все узнаем! Всю правду! Главное – знать, как спросить. Резчик мне свидетель! Правда, Книжный Червь? А ну-ка, иди ко мне, зубастая моя!

Он повернулся, держа автомат наизготовку, и замер в недоумении.

Там, где минуту назад лежали лицами в пол четверо пленников, не было никого. Они исчезли, не выдав себя ни звуком, ни шорохом. Испарились беззвучно, словно вода на солнце, только гораздо быстрее.

– Трахни меня Беспощадный! – выдохнул Бегун и бросился вон из пакгауза, на ходу передергивая затвор.

Книжник крутнулся вокруг своей оси, шаря взглядом по освещенной факелами части платформы. Отобранное у охотников оружие так и осталось стоять возле дрезины.

Снаружи загрохотал автомат. Две короткие очереди, сухие щелчки одиночных выстрелов. Потом Бегун громко и со вкусом выругался, слышно было, как он топает ногами по гравию.

Книжник метнулся было на подмогу, но…

– Не спеши, – остановила его Сибилла. – Бессмысленно. Убежит один или все – нам уже без разницы. Тот, кто сбежит, обязательно предупредит остальных. Надо было сразу их прикончить. Жаль, не сообразила. Так что стой на месте, Бегун уже возвращается.

Вождь запрыгнул на платформу, злой, как только что упустивший дира вольфодог.

– Как улетели, блядь! – прорычал он в сердцах. – И даже кустик не шевельнется! Их пушки хоть здесь?

– Здесь, – подтвердил Книжник.

– И то хорошо…

В палатке, перепуганный криками и пальбой, заплакал бэбик. Заскулил, словно щен, зашелся пронзительным плачем…

– Вот теперь мы и узнаем точно, надо ли было их застрелить… – Сибилла откинула полог и презрительно фыркнула, обернувшись к Тиму. – Думаю, что надо было. Твоя герла говорила правильно, Червь. Добрый – значит мертвый.

– Ну, пока-то я живой! – бодро объявил Книжник, понимая, что его авторитету, если он вообще существовал для жрицы, нанесен непоправимый урон.

– Это пока, – отозвалась Сибилла, исчезая за пологом.

– Поглядим! – сказал Тим ей вслед, но жрица вряд ли его услышала.

– Выезжаем с рассветом! – обратился он к вождю.

– Оглянись, – голос Бегуна звучал безрадостно и устало. – Уже рассвет.

И вождь зевнул во всю свою редкозубую пасть.

К тому времени, как они попали на затяжной подъем, солнце уже подобралось к зениту. Воздух леденил, но лицо у Тима горело от солнечных лучей и обжигающего ветра.

Колея пролегала по узкой полке, вырубленной в камне.

Кое-где еще виднелись остатки металлических сеток, с помощью которых предки улавливали осыпающиеся камни, но по всему было видно, что Рейлой никто не пользуется. Головки рельс покрылись ржавчиной, безжалостные время и ветер изгрызли бетон шпал и разрушили крепления. Все должно было рухнуть еще много лет назад, но каким-то чудом оставалось в рабочем состоянии. Впрочем, если бы по рельсам передвигалась не маленькая и сравнительно легкая гребная тележка, а загруженный роувинг с полусотней гребцов на борту, полотно могло не выдержать.

Книжник и Бегун ритмично качали ходовой рычаг. Поскрипывал привод, тяжело дышали уставшие гребцы. Книжнику казалось, что удары его сердца разносятся на мили вокруг. С каждым ярдом высоты дышать становилось сложнее, и пересыхающее горло требовало влаги. Все пассажиры дрезины, включая самого маленького, постоянно пили, но вода уходила, как в сухую землю, и холодный воздух снова драл высохшие глотки.

Сибилла сидела на ящиках сверху, держа на коленях автомат, и внимательно, как хищная птица, высматривающая добычу, наблюдала за окрестностями. Малыш спал у нее в ногах, прикрытый от ветра пластиком и картонками. Ребенок был абсолютно спокоен, сыт и мог не думать о том, что ожидает их впереди. Но Книжник не мог позволить себе спокойствия.

– Есть другой путь в эту самую Долину, – сказал Бегун, хлебнув воды. – Зуб даю!

Он снова взялся за рычаг дрезины.

– Где-то тут есть дорога покороче. Или ущелье какое-то, или другой подъем.

– Зубы побереги, – отозвалась жрица, не переставая оглядывать окрестности. – У тебя их и так не осталось. Тут явно давно никто не ездил. И похоже, что и не ходил… Что там по карте, Книжник?

– Справа должен быть автомобильный мост, – прохрипел Тим, закашлялся и тоже потянулся за флягой. – Мы поедем левее, по мосту с Рейлой. Потом будет два тоннеля: один для машин, другой для трейнов. Вообще-то тоннелей всего три…

– Три Трубы, – сказала Сибилла. – Как и говорил этот мелкий засранец. Три Трубы, которые давали их племени доход.

– Доход за проход, – пошутил Бегун. – Да сидели они на этих Трубах, как Косолапый с Сиплым на бридже между Тауном и Сити. Много ума не надо, сиди себе да дань собирай…

– Ума для этого надо поболе, чем для беготни всем племенем за пиг-отцом, вождь, – резонно заметила Сибилла. – Без обид.

– Да я и не обижаюсь, – Бегун ухмыльнулся, хотя Книжник чувствовал, что сказанное его задело. – Было бы с чего собирать дань, так я бы ее собирал, но Парк на отшибе, не с кого брать было. Вот и приходилось за пигами и дирами гоняться да на рэббитов силки ставить. А не поймаешь рэббита – так жрать нечего и выменять жратву не на что. Фармеры даром муку не дадут, им ништяки подавай… А где нам, убогим, брать ништяки? Вот скажи мне, Сибилла, в Сити голодали? Голодали так, чтоб думать, кого из своих сожрать до конца луны?

– Всякое было, – ответила Сибилла сдержанно. – Но своих не ели, врать не буду.

– При мне тоже своих не ели, – голос Бегуна звучал спокойно, но ощущалось, что разговор ему очень неприятен. – Потому что соблюдали Закон. Каждый чел должен охотиться. Каждый. А тот, кто не охотится, тот жрет объедки, если есть объедки. А нет объедков – так ничего не ест. Не заработал.

Он кивнул на Книжника.

– Вот он знает… При мне у него хоть были объедки. А вот до меня, в голодуху… Было всякое.

Они преодолели подъем, и дрезина покатилась вниз, медленно набирая скорость. Можно было впервые за всю дорогу перевести дух, но не забывая подтормаживать, особенно на широкой дуге поворота.

– За поворотом начинается ущелье, – предупредил Книжник. – Тоннели и мост там.