Ян Валетов - Не время умирать [litres]

Острозубая была южанкой. В ее жилах кипела такая смесь кровей, что сам Беспощадный не смог бы разобраться в ее происхождении. Герла встала рядом с окровавленным хантером, клацнула несколько раз своими звериными челюстями, демонстрируя частокол треугольных зубов, и пролаяла на здешнем странном языке:

– Тебе нужна я? Так спрашивай с меня!

Книжник изобразил на лице хладнокровие и безразличие (очень надеясь, что получилось убедительно), пожал плечами и задал первый вопрос. Острозубая так же просто ответила. Судя по всему, скрывать что-либо не входило в ее планы – она не видела в том необходимости.

Со слов острозубой стало понятно, что отпускать попавших в Долину чужаков местные не собирались. Ни раньше, когда загоняли добычу в ловушку, ни сейчас, когда дичь показала зубы. К сожалению, Книжник оказался прав в своих самых пессимистичных предположениях! Он слушал рассказ острозубой, изредка переспрашивал, но в основном – внимательно слушал, анализируя полученную информацию.

Понятно, что рассказ о событиях, которые произошли почти сто зим назад, больше напоминал легенду или страшную сказку, чем документальное повествование, но знания Книжника об истории мира, почерпнутые в Вайсвилле, позволяли ему вычленить из легенды реальные детали. Впрочем, реальные детали оказались страшнее придуманных сказок.

Книжник слушал и холодел внутри. Он без особого труда мог представить, что должны были пережить дети, приехавшие на экскурсию за сотни миль от дома и в результате навсегда оставшиеся одни в удаленной горной долине.

Несмотря на удаленность от центров цивилизации, Беспощадный добрался сюда легко – с первым же поездом. Начался мор и паника, и уже через неделю выбраться из Долины во внешний мир стало настоящей проблемой. Слишком далеко было до ближайших городов, слишком опасной оказалась дорога. Никто и никогда так и не узнал о судьбе тех, кто решился отправиться за помощью.

Шло время. Люди Долины, сами того не желая, оказались хозяевами стратегически важной точки – они контролировали короткую дорогу на юг через хребет Скайскрепер. Крутые вершины и глубокие ущелья защищали здешних челов от вторжений и непогоды, запасов еды, как во всяком туристическом месте, оказалось предостаточно, с водой проблем не было. На небольших сортировочных станциях в предгорьях, вроде той, где Книжник нашел взрывчатку, скопилось множество грузов, которые можно было растаскивать.

Вся жизнь племени протекала здесь, в горах, в Музее поездов. Здешние обитатели искренне верили, что когда-нибудь сядут в кэрроджи, разведут пары в топке старого локомотива и уедут из Долины, поэтому содержали паровоз и вагоны в идеальном порядке – ни капли ржавчины, ни одного заедающего крана, ни одного несмазанного сочленения! Все выглядело, как в день их приезда, а может, даже и лучше.

Герлы (в те времена они еще не были острозубыми) стали Хранительницами Последнего поезда. Они следили за тем, чтобы все процедуры исполнялись согласно Книге (как понял Тим, Книгой они называли инструкции по обслуживанию техники, хранившиеся в музее). Постепенно смысл действий, которые ежемесячно приходилось совершать с вагонами и локомотивом, был утрачен. Процедуры по техническому обслуживанию превратились в малопонятные для непосвященного ритуалы, более напоминающие шаманские камлания и пляски.

Книжник мог понять, как поезд постепенно превратился в фетиш – в его родном племени приносили дары и жертвы к статуе Белоснежки, стоявшей посреди фонтана, а уж сколько историй сочиняли о ней киды – так просто не сосчитать! Чем старый локомотив хуже рухнувшей статуи? Да ничем! Тима интересовало другое: как племя Долины из обычных, брошенных на произвол судьбы детей выродилось в острозубых монстров, в челоедов, пожирающих по частям пленных?

Он слушал. Для того чтобы понять, надо было слушать. Но никого прощать он не собирался. Пусть их прощает Беспощадный, Книжнику это было не по силам.

Жили люди Долины тяжело, но, если верить рассказу, не хуже, чем в Парке. Да, оторвано от всех остальных, не имея возможности использовать ништяки, за которыми нужно было отправлять отряды в большие города, но жили. По причинам удаленности от центров цивилизации в племени не было новой одежды, было плохо с оружием, совсем плохо с патронами, приходилось обходиться тем, что доступно, а доступного оказалось немного. Охотились на расплодившуюся дичь с помощью луков, копий и пращей, ловили рыбу, понемногу разбойничали, что было выгоднее, чем собирать дань с тех, кто пытался пройти через горы. Молились своему поезду – тому, что привез их сюда, просили, чтобы увез домой, всем племенем натирали детали локомотива до блеска, приносили жертвы, но тогда еще не человеческие, до этого в ту пору дело еще не дошло.

И вот однажды, много зим назад (может, пять полных рук, может, даже и больше), с юга в Долину пришли олдеры.

В этом месте рассказа острозубой Книжник недоверчиво хмыкнул.

Взрослые? Через пятьдесят лет после Дня Смерти? Нереально!

Если даже предположить, что кто-то в мире имел врожденный иммунитет к Беспощадному, то через полсотни зим эти челы оказались бы или глубокими стариками, или покойниками!

Но острозубая только осклабилась в ответ: можешь не верить, дело твое.

Олдеры были одеты в странные желтые костюмы, на головах шлемы, лица закрыты прозрачным стеклом. За спиной они несли большие рюкзаки, но это были не рюкзаки, а какая-то машина, с помощью которой чужаки дышали.

Они пришли впятером: четверо челов и одна герла – отлично вооруженные, но очень беспечные, уверенные в себе. С собой они принесли специальные прозрачные шатры, в которых они могли есть, спать и справлять нужду без костюмов, но перед тем как раздеться, олдеры закрывали вход и напускали в шатры особый вонючий туман.

Они сказали, что пришли с миром, и принесли людям Долины надежду. Они уверяли, что знают, как исправить мир, который сломался. Чужаки не учли, что каждый кид в племени вместе с молоком матери всасывает: верить олдерам нельзя, они приносят смерть. Они всегда обещают вернуться и никогда не возвращаются.

Люди Долины улыбались и проявляли гостеприимство, чтобы не вспугнуть непрошеных гостей. Улыбались и слушали олдерскую ложь. И ждали удобного момента.

В этом месте Книжник снова невесело усмехнулся.

Мир, который сломался…

А если ты изначально живешь в сломанном мире? Если это твой мир и ты не знаешь иного? Не просто не знаешь, а даже не догадываешься, что может быть по-другому. Нет книг, нет знаний, нет воспоминаний. От старших к младшим передается только то, что поможет при выживании. Ничего другого нет, потому что нет времени на бесполезное знание.