Ян Валетов - Не время умирать [litres]

– Не нравится мне все это, – фыркнул вождь недовольно. – Тут вокруг нас чисто, все видно, как на голой заднице. А там… так и жди, что кто-то сиганет на затылок с ближайшей стены!

– Нам нужно убежище, – Сибилла поправила повязку с бэбиком на груди и оглянулась вокруг. – Тут ты не как на голой заднице, Мо. Тут ты как на блюде: равномерно прожаренный и с веточкой перец-травы в зубах.

Словно в ответ на ее слова, с уреза воды раздался истошный крик какого-то зверя, рычание, визг, который оборвался через несколько мгновений. Из темноты послышался топот, звуки борьбы, хрип…

Книжник с трудом сглотнул внезапно загустевшую слюну. У него было хорошее воображение и образ зажаренного Бегуна на блюде при соответствующем звуковом сопровождении мгновенно наполнил его жилы неизвестно откуда взявшейся энергией.

Остаток пути они с Бегуном перли загруженную волокушу не хуже лошадей и пыхтя, как брошенный в начале полей паровоз.

Книжник не ошибся – под ними некогда располагалась улица. Вскоре из песка по обе стороны от них начали подниматься стены зданий. Невысокие чередовались с высокими, рельеф постоянно менялся, песчаные языки беспорядочно наползали друг на друга. Появились густые тени, в которых ничего нельзя было рассмотреть и где могло скрываться все что угодно, и Тим в очередной раз молил о том, чтобы Беспощадный не вспомнил о них этой ночью и не призвал к себе.

С каждым шагом он буквально ощущал, как десятки новых глаз находят их в темноте, как десятки новых взглядов оценивают, насколько они вкусны, насколько опасны, насколько беззащитны. Как десятки новых носов ощущают их запах и запоминают, чем пахнут странные двуногие. Как десятки новых ушей прислушиваются к их дыханию, к речи, к ударам сердца, к шагам, к шершавому току крови, несущейся по жилам…

Возможно, это все он себе навыдумывал. Наверняка им были хорошо знакомы челы, но, судя по всему, челы не были постоянными обитателями этих мест или частыми гостями. Зверье явно вело бы себя по-другому. Любое племя очень быстро заставляет всю живность в округе бояться и мгновенно прятаться или бежать при появлении двуногих.

Он задумался.

Впрочем, если эти места находятся хотя бы в тридцати милях от постоянного обиталища племени, то необходимые навыки у животных вырабатываются не сразу. В любом случае расслабляться не стоило. Если, конечно, не желаешь сдохнуть первым!

Справа от них возникло высокое здание, первый по-настоящему высокий дом, до которого они добрались. Конечно же он был основательно потрепан, но в сравнении с тем, что они видели раньше, его можно было назвать практически целым. Над песчаными наносами поднимались (Книжник дважды пересчитал) девять этажей. Сейчас они находились с обратной стороны строения, его фасад был обращен к океану. Левая сторона постройки выглядела так, словно от нее великан откусил кусок, зато правая сохранилась неплохо, хотя и там в некоторых местах луна просвечивала этажи насквозь.

Книжнику понадобилось всего несколько мгновений, чтобы принять решение.

– Ночуем здесь, – сказал он. – Мо, нам надо подняться повыше. Посмотришь?

– Фонарик дай.

– Держи!

Бегун перевел дух, выравнивая дыхание. Даже сейчас, израненный и вымотанный тяжелой дорогой, он за считаные минуты перешел в режим разведчика. Набросил бронежилет, проверил автомат и тенью канул в ближайший стенной проем.

Сибилла и Тим уселись под стеной рядом с волокушей, не выпуская из рук оружия.

– Ты как? – спросил Книжник.

– Жива.

– Уже неплохо, – усмехнулся он. – Это я вижу. А как Грег?

Она негромко рассмеялась, словно ветер прошелестел.

– Он – лучше всех. Поспал, поел, снова поспал… Если бы еще и не ходил под себя и на меня, я бы любила его еще больше.

– А можно любить еще больше?

– Не знаю, – ответила она серьезно. – Не уверена. Но очень хочу помыться и помыть его. Клянусь Беспощадным.

Малыш спал, положив головку на материнскую грудь. Сибилла нежно, самыми кончиками пальцев, коснулась его виска, и бэбик тихонько заурчал, не просыпаясь.

– Я схожу за водой? – предложил Тим.

– К Оушену, что ли? – она фыркнула. – Не дури. Съедят.

– Не съедят. Тут футов 400 пройти, не больше.

– Вот утром вместе и сходим. Обойдусь. Давай ты не будешь делать глупости!

Наверху что-то зашуршало, Сибилла схватилась за ствол, но тревога оказалась ложной. Из окна наверху в панике выпорхнули несколько то ли птиц, то ли летучих мышей – мелькнули на фоне звездного неба темные силуэты. Захлопали крылья, полетела вниз каменная крошка, и еле слышно выругался невидимый Бегун.

Через мгновение его голова высунулась из окна четырьмя этажами выше.

– Порядок, – прошипел он, стараясь выполнить две взаимоисключающие задачи одновременно: говорить как можно тише и так, чтобы его услышали. – Чисто. Тут никого не было много зим. Нет никаких следов. Сейчас спущусь за вами.

Они втащили ящики с вакциной внутрь здания через пролом в стене, но основательно прятать не стали. Не было ни сил, ни особой необходимости. Вряд ли здесь кто-то мог обнаружить груз до утра.

На лестничных пролетах осталось удивительно мало мусора. Ветер, врывавшийся в здание через многочисленные проломы в стенах, выметал бетон до немыслимой чистоты. Но за счет близости к океану сырость делала свое черное дело. Там, где ветер и солнце не добирались до стен и потолка, резко пахло грибком. Везде виднелись белые и черные разводы, а в некоторых местах с потолка до самого пола бахромой свисали мохнатые нити.

Чем выше они поднимались, тем меньше воняло сыростью, но зато появился явственный запах помета летучих мышей. В нескольких местах лестницы перекосило, но, если говорить честно, Тим ожидал более серьезных повреждений. Здание было построено на совесть, если смогло простоять век под ударами прибрежной погоды.

Они вышли в просторный холл на предпоследнем этаже, и в первый момент Книжник застыл в восхищении.

Он бывал на крышах небоскребов в Тауне и даже (наверное, единственный из живущих) совершил полет на дельтаплане над городом, но картина, открывшаяся перед ним, была настолько прекрасна, что на мгновение от избытка эмоций у него замерло сердце.

С высоты птичьего полета перед ними открылся сверкающий Оушен с висящей над ним круглой луной. На бархатном куполе неба сияли мириады звезд: крупных, с кулак бэбика величиной, и мелких, как стеклянная крошка в старых развалинах. Оушен уходил за горизонт – бесконечный, сверкающий, вобравший в себя все великолепие висящих над ним светил и волнующее движение вод, накрытых небесным сводом.

В этот момент Книжник внезапно осознал, как прекрасен мир, в котором они живут. Как этот мир хорош, несмотря на всю дрянь, которую приходится постоянно жрать всем, кто родился, жил и умер под этим небом. Несмотря на всю грязь, кровь и жестокость. Несмотря на Беспощадного, царящего на земле вот уже почти сто лет. Несмотря на все горести и разочарования, на подлости и предательства, с которыми Книжник сталкивался от рождения и по сей день.