Мэтью Рейли - Забег к концу света [litres]

Я с облегчением выдохнула. Брату удалось добраться до Убежища, а затем, вероятно увидев приближение нападающих, он удрал с острова, но оставил мне сообщение.

– Ох, Рэд, – произнесла я вслух, что заставило Дженни обернуться и подойти поближе:

– Любимый пляжный домик твоего отца? Что это значит?

– Маяк Рейс-Рок. Это на острове Фишерс, недалеко отсюда.

Надежда на то, что Рэд смог выбраться из Убежища живым, приободрила меня, и мои мысли вновь вернулись к собственному затруднительному положению. Я сосредоточилась на поисках следующих апартаментов – и они нашлись чуть дальше по коридору. Тяжелая стальная дверь была слегка приоткрыта, и лишь резиновая прослойка по периметру кое-как удерживала ее в дверном проеме. Табличка на двери гласила:

КОЛЛИНЗЫ

Семья Коллинзов погибла плохо. Картина, открывшаяся передо мной, была вполне очевидна: они умерли не как другие – от удушья, прижавшись друг к другу в своих герметичных апартаментах.

На полу лежали пять давно разложившихся тел. На них все еще была та же одежда, что и двадцать два года назад. Сумки лежали в углу, даже не распакованные. То, что дверь была прикрыта, не позволило животным попасть внутрь, так что трупам в некоторой степени повезло сохранить свою целостность. Только разрушительное воздействие времени повлияло на них: все пятеро сморщились и истлели, кожа присохла к костям. Я заметила, что ногти на телах продолжали расти в течение некоторого времени после их смерти, и это выглядело просто омерзительно.

Мистер Конрад Коллинз – отец Мисти, преуспевающий застройщик и потомок колонистов с «Мэйфлауэра», – скорчился у дальней стены, и его лицо было практически неузнаваемо. Пули изрешетили его серый костюм, все тело было в крови и испещрено многочисленными пулевыми отверстиями. Тот, кто стрелял в него, долго не отпускал пальца со спускового крючка своего автомата. Рядом с ним, все еще одетая в модные, отделанные бриллиантами джинсы и обтягивающий топ, лежала высохшая оболочка девушки, которой когда-то являлась Честити Коллинз. Две пули прошили ей затылок. Старли Коллинз, все еще в бело-золотом брючном костюме от Гуччи, также была расстреляна в упор. Я подошла ближе и сдвинула воротник ее пиджака, проверяя шею.

– Вот черт! – выругалась я.

– Что там? – спросила Дженни у меня за спиной.

– На ней нет ожерелья, – ответила я. – Ее восьмерки с драгоценным камнем внутри. Я надеялась, что она надела его, когда приехала сюда.

Я подошла к двум последним телам. Мисти и Оз. Они лежали лицом вниз, один на другом. Я поддела верхнее тело ботинком, и на меня уставились мертвые глаза двух незнакомцев. Это были не Мисти и Оз, а двое каких-то несчастных, которых застрелили во время стычки. Я резко развернулась на месте, внезапно испугавшись.

Мисти здесь не было. Она не скрылась в Убежище, покинув город вместе со своей семьей четырнадцатого марта. Это открытие потрясло меня. По какой-то причине мне больше не хотелось здесь находиться. Я вдруг вспомнила, как Мисти усмехнулась тогда в школе: «Честное слово, ты же не думаешь, что вы с Бо были первыми, кто покинул туннель и исследовал этот мир, не так ли?» Неужели Мисти проделала весь этот путь сюда? Неужели она узнала, что произойдет в Убежище, и поэтому в настоящем не поехала туда со своей семьей?

Я определенно не хотела здесь больше оставаться. После быстрого поиска в багаже Коллинзов стало ясно, что там нет никаких драгоценных камней, ни Мисти, ни ее мамы. У меня было отчетливое чувство, что Мисти каким-то образом взяла надо мной верх, что даже сейчас она была на шаг впереди меня.

– Пошли, – сказала я Дженни.

– Куда?

Я посмотрела на нее:

– Поскольку у нас нет других вариантов, мы последуем за моим братом.

Любимый пляжный домик отца, маяк Рейс-Рок, на самом деле находится не так уж далеко от Плам-Айленда – чуть дальше чем в тридцати километрах. Но добраться туда оказалось не так-то просто – нужно было переплыть канал, который выходит в Атлантический океан. Погрузив в нашу маленькую лодку канистры с горючим, мы покинули Плам-Айленд и через несколько часов прибыли в Рейс-Рок. Нам повезло, что море было относительно спокойным.

Мы привязали лодку к маленькому причалу у коттеджа, похожего на пряничный домик, стоящий на невысокой скале недалеко от острова Фишерс.

Последние посетители этого коттеджа закрыли ставнями все окна и двери, прежде чем его покинуть. Так что, открыв входную дверь, я обнаружила, что внутри маяка сухо и непривычно опрятно. В доме было пусто, и лишь одинокий конверт с надписью «Блу» лежал на кухонном столе, придавленный камнем. Я разорвала конверт. Одна строчка почерком Рэда: «Я отправился туда, где пропала Свобода».

Прочитав послание через мое плечо, Дженни нахмурилась:

– Где пропала свобода?

Я разглядывала записку.

– Он специально напустил тумана, на случай, если кто-то другой прочитает это сообщение, – проговорила я. – Мы с папой и Рэдом часто проводили здесь летние каникулы, избороздили под парусом тут все вдоль и поперек: от этого маяка до Мартас-Винъярда и дальше вокруг Род-Айленда.

Я на мгновение задумалась.

– Место, где пропала Свобода… – Я улыбнулась: – Я поняла, о чем это. «Свобода» – так называлась знаменитая гоночная яхта. Яхта, которая проиграла Кубок Америки в 1983 году в Ньюпорте, штат Род-Айленд.

Солнце уже клонилось к закату, когда несколько часов спустя мы с Дженни прибыли на нашей маленькой моторной лодке в Ньюпорт, штат Род-Айленд. Сначала я испугалась, увидев людей, вооруженных автоматами, на всех крупных мысах острова, но когда я присмотрелась к ним повнимательнее, то увидела, что они были одеты в джинсы, ботинки и джинсовые куртки: как обычные нормальные люди, а не как психи, арестанты или солдаты. Когда мы вошли в порт, я заметила на Ньюпортском мосту хорошо укрепленный сторожевой пост. Навстречу нам вышел небольшой патрульный катер, при виде меня молодой полицейский за штурвалом сильно удивился и быстро пропустил нас. Меня это порядком сбило с толку, и я хотела выяснить, в чем дело, но, когда мы подошли к городскому пирсу Ньюпорта, все эти мысли вылетели у меня из головы. Я увидела, что в ожидании меня там стоит и понимающе улыбается мой брат Рэд.

Только выглядел он теперь как сорокалетний мужчина.

Черты его лица не поменялись, глаза все так же блестели, а лицо было похоже на эльфийское, но фигура изменилась. Рэд уже не был худым шестнадцатилетним мальчишкой. Он стал более коренастым и крепким, а предплечья были перевиты жгутами мускулов. Само лицо теперь выглядело заметно старше: вокруг глаз залегли морщинки от привычки щуриться, а кожу выдубил загар. За три дня, прошедших с тех пор, как я видела его в последний раз, мой брат стал старше на двадцать два года и возмужал. Нужно упомянуть и еще кое-что: на нем была надета форма шерифа с блестящей бронзовой звездой.