Fenix Antureas - Эльксарим. Дети-киборги 2

Эрих заметил его практически сразу. Ну может, не совсем сразу – но уж точно задолго до того, как его ненавистный начальник впервые пристал к нему с подобными разговорами. Может, после той самой жопы… Ну нет, по жопе ничего не поймёшь. Тогда может, после той карикатуры?.. Жопа там или карикатура – что бы ни показало его – несомненно, это был талант. И как только Эрих осознал, с чем столкнулся, им овладело желание… гораздо более важное, чем желание отругать нерадивых студентов за жопу, собранную из микросекционных форм. Только бы генерал ничего не понял! Как утаить самородок в мешке?..

Приготовившись к первому занятию, посвящённому микросекционному моделированию, профессор Кастанеда разложил всё необходимое в аудитории, и уже собирался начать урок (время подходило, и новые студенты уже собрались) – как вдруг его срочно вызвали по важному делу. Пришлось отлучиться. Возвратился он не позднее чем через пять минут. И на первом столе его поджидала… жопа. Тщательно сконструированная из микросекционного набора модель задницы.

– Кто это сделал?! – строго произнёс Эрих. – Вы что, сюда шутки шутить приехали?!

Конечно же, раздражение стало его первой реакцией. Нет, ну а вы что бы почувствовали, если бы кто-то использовал дорогой ультрасовременный секретный инструмент для создания… задницы, да ещё сунул сие творение вам под нос на первом же уроке?! Студенты, конечно же, не сознавались. Пришлось Кастанеде аккуратно разобрать жопу и начать урок. И только закончив занятие, он вдруг осознал, что некий шутник из его новой команды желторотиков собрал свою первую микросекционную модель безо всяких указаний с его стороны, за каких-то пять минут! А может, и того быстрее. Модель жопы была превосходного качества.

Но как оказалось, то были всего лишь цветочки. Перед следующим уроком по секционному моделированию Эрих специально оставил набор в аудитории с прошлого вечера. И на занятии его ожидал сюрприз в виде скульптурной карикатуры его самого! Голова профессора с выпученными глазами и искажённым злобной гримасой лицом выглядела так натуралистично, что сам оригинал опешил на пару минут! Теперь уже он не был раздражён, его охватило восторженное волнение.

– Кто. Нет, я серьёзно – кто это собрал? – спросил он, оглядев подопечных.

– Ну брось ты, Рассел! Он всё равно тебя вычислит!

Студенты зашептались, и наконец вытолкнули вперёд смущённого юношу с растрёпанными тёмными волосами и в мятой рубашке, видневшейся из-под незастёгнутого халата. На вид он казался ещё школьником.

– И… извините, – пробормотал он, пряча глаза и нервно почёсывая за ухом.

– Рассел Флинт? – Кастанеда сверился с личными делами учеников в базе данных компьютера.

Профессор вспомнил, как только получив досье на студентов и бегло их просмотрев, он сперва не обратил особого внимания на запись в деле одного из них. «Увлечения и хобби: скульптурное моделирование, скульптуры из глины и резьба по дереву». Так вот оно что… Кто бы мог подумать, что парень окажется настоящим виртуозом в таком необычном увлечении…

– Да…

– Сегодня в четыре часа вечера у нас элькса-мутация. Будешь присутствовать, – скомандовал студенту Эрих и, чуть подумав, добавил. – Вместе с Эйвери.

По группе прокатился гул изумлённых голосов.

– Почему это Расс?! Вот так сразу?! Элькса-мутация?! Чёрт, да его там стошнит!

Не стошнило. Правда, делать в тот раз ему, разумеется, ничего не позволили. Всё, что мог тогда Рассел – стоять у стеночки, не прикасаясь ни к чему и практически не шевелясь, да наблюдать расширившимися от страха глазами, будто едва вылупившийся цыплёнок.

С тех пор минуло не много и не мало – но всего четыре года. В один примечательный день Кастанеда привёл Рассела вместе с Эйвери в катакомбы на самом нижнем уровне базы. На этаже было тихо, ещё от самого лифта до учёных донеслись всхлипывания ребёнка.

– Генерал всё ещё занимается этим? – спросил молодой ассистент у Эриха, увидев малыша, который сидел, сжавшись в комок, на холодном бетонном полу камеры, и отчаянно плакал. – Я думал, мы превращаем в эльксаримов тех, кто хочет этого сам…

– Занимается, – покачал головой Кастанеда. – Иногда ему кажется мало добровольцев… Вот и сейчас. Велел мне сделать этого мальчика.

– Он такой малыш… – пробормотал было Рассел, но его перебил тоненький голосок панты.

– Я не малыш! Мне уже пять лет!

Насупленные глазки уставились на ассистента из-под растрёпанной красно-бардовой чёлки. Профессор Кастанеда достал ключи и отпер стальную решётку. Рассел невольно отшатнулся: на ребёнке не было никаких кандалов.

– Это не опасно, профессор?.. – слегка испугавшись, спросил он. – Он панта, и вроде как настроен враждебно…

Вместо ответа Эрих кивнул на стоявшего у них за плечами эльксарима.

– А… Ну да, – сразу же понял Рассел.

А мальчишка поднялся на ноги и осторожно, словно опасаясь чего-то, вышел из своей клетки. Нет, он не кинулся бежать. Но сразу замер, глядя на органокиборга с раскрытым в изумлении ртом. Эльксарим Орис присел на корточки и, протянув руку, отёр ещё не успевшие высохнуть слёзы с его щёк.

– Не бойся, брат, – спокойно произнёс он. – Всё хорошо.

– А ты эльксарим?.. – пробормотал панта, всё ещё всхлипывая. – Я знаю про вас.

Профессор склонился и потрепал мальчика по яркой шевелюре.

– Какие у тебя красивые волосы, – улыбнулся он. – Это ты сам попросил их покрасить, или мама захотела?

– Никто их мне не красил, я от природы такой! – возмутился мальчик, оттолкнув его руку.

– М… – Кастанеда приподнял брови, задумавшись. – Интересное явление. И бьюсь об заклад, торчат они так вот здесь, по бокам, тоже неспроста.

– Красота такая, жалко, если в ходе эксперимента выпадут, – высказался Рассел.

Профессор кинул на него тревожный взгляд, но ребёнок продолжал возмущаться как ни в чём не бывало.

– Да чтоб они выпали! Меня из-за этих волос все дразнят… Хотя… я ведь туда больше не вернусь…

Он снова принялся плакать, и Орис обнял его, успокаивая.

– Здесь хоть меня не будут дразнить? – спросил, наконец, малыш, прекратив реветь и утерев слёзы.

– Не будут, – улыбнулся Кастанеда.

– Хоть что-то… хорошее, – понуро пробормотал мальчик. – А этот эксперимент… сегодня на мне проводить будете?

– Не торопись. Посмотрим, – сказал ему профессор.

Он сделал знак эльксариму, тот взял малыша за руку, и все вместе поднялись на верхний этаж базы.

– Надо же, и совсем не буйный, – прошептал Рассел на ухо профессору, когда они уже ехали в машине, и маленький панта, измученный пережитым стрессом, уснул сзади, на коленях у эльксарима. – Даже убежать не пытался.