Fenix Antureas - Эльксарим. Дети-киборги 2

Вернувшись в дачный домик, все сразу почуяли восхитительный аромат домашней еды: похоже, няня приготовила обедать. Маленький Милеон вертелся вокруг красноволосого панты, принося ему то машинку, то формочки, то ещё какую-нибудь игрушку похвастаться. А тот отмахивался от него, увлечённый компьютерной игрой.

– Вот, я сейчас двадцать бомб соберу – и как бабахнет!!! – восторженно закричал он. – Обожаю взрывы! Милеон, смотри!

– По-моему, Милеон ещё маловат для таких серьёзных игр, Кииран, – улыбнулась нянечка. – Пойдёмте лучше обедать.

– Ура! Еда!

Красноволосый Кииран сразу пулей вылетел из-за компьютера, а двухлетний малыш вдруг «прилип» к его светящемуся экрану, замерев на минуту. А потом полез под компьютерный стол и принялся играть проводами, за что был отруган нянечкой.

– Посмотрите, какой хулиган! Нельзя трогать проводочки! А если тебя током ударит – что я скажу папочке?!

Расселу вдруг показалось необычным его поведение… Он невольно нащупал спрятанный в кармане элькса-тестер, но тут же укорил себя в излишней подозрительности. В конце концов, что тут странного? Любые малыши тянутся к проводам, ведь запретный плод сладок. К чему подозревать, будто он за техногенным компонентом полез туда?! Ну нет, это просто бред. Профдеформация, что ли? Милеон никак не может быть пантой. Блин, да ведь сейчас вовсе не время интересоваться младенцами!

– Профессор, – Рассел приглушённо обратился к Кастанеде, кивнув на Киирана. – А ему вообще можно сейчас есть? Мы ведь собирались…

– Это твой эксперимент, Рассел. Ты и решай, – махнул рукой Эрих.

Юноша, похоже, всё ещё не верил своим ушам.

– Вы действительно доверяете мне вести его элькса-мутацию?

– Рассел, я ведь сказал.

По-видимому, объект эксперимента не кормили с самого похищения, которое состоялось ночью, и конечно, он успел изрядно проголодаться. Сидя за столом, он в нетерпении исходил слюной, ожидая своей порции супа. «Разрешить ему есть? – мучительно размышлял Рассел, наблюдая за ним. – Но тогда придётся ждать ещё два часа… Или не разрешать? Тогда мы сможем запустить процесс прямо сейчас. Но… он ничего ещё не ел сегодня? Значит, организм ослаблен, так не пойдёт! Ведь это колоссальная нагрузка». В итоге он так и не вмешался, и маленький панта смог беспрепятственно удовлетворить голод. Но когда он потянулся за сладкой булочкой, которую няня Милеона заботливо подала на десерт, и сразу откусил большущий кусок, да ещё ухватил заодно вторую…

– Кииран, не надо сейчас есть булки, у тебя живот заболит…

Несмелая попытка контроля со стороны медикомеханика встретила яростный отпор.

– Мои булочки! – закричал панта и, выбежав из-за стола, быстро покинул столовую.

– Если хочешь, мы их на потом оставим!..

Объект эксперимента положительно не желал слушаться.

– Орис!

Кастанеде не пришлось ничего приказывать эльксариму: он уже направился следом, чтобы проконтролировать его и не допустить побега. Однако булки он всё-таки стащил… Теперь ещё всухомятку будет их в себя пихать, давясь и набивая рот, чтобы не отняли. «Как только у профессора получается разговаривать с этими детьми?» – Рассел удручённо вздохнул.

– Это так мило, – обратился к нему Эрих, – что ты сначала разрешил ему есть, а теперь трясёшься над каждым куском, который он в рот себе положит. Ведь ты мог его просто не кормить.

– Но ведь… секреторный коллапс, – пробормотал Рассел растерянно.

– Так поставил бы капельницу: у нас здесь всё есть.

– Это не то!

– Хотя может, ты и прав, – согласился вдруг Эрих. – Боли в животе и тошнота всё же лучше секреторного коллапса. Я доверяю твоему чутью.

– У него инфаркт кишечника будет… – заранее сокрушался ассистент, нервно стуча по столу пальцами.

– Рассел, не комплексуй. Контролируй уровень металла – и не будет ничего, кроме секреторной колики. Главное имплантировать вовремя, – Эрих похлопал его по плечу, ободряя. – Да если и разовьётся – это пустяки. Он ведь станет эльксаримом. Заживёт у него. Давай уверенней. Пару часов выждем – и за дело. Скажу только одно, – вдруг приглушённо добавил он. – Генерал не должен узнать, что ты его создал. Понимаешь, что это значит? Киирану известно, что генерал приказал мутировать его. Следовательно, основным хозяином его станет генерал. Никак не я. Эльксарим Кииран будет помнить подгорную лабораторию. Но он не знает, что это какое-то необычное место. А вот если поймёт, что его автором буду не я – а ты, это точно будет необычным. Он может рассказать генералу об этом. А он не должен быть в курсе твоего уровня мастерства, Рассел. Ты понял? Будь осторожен.

Ассистент напряжённо сглотнул.

Образовавшееся свободное время решили вновь потратить на прогулки и игры. Юный Кииран выглядел столь искренне счастливым рядом с Орисом, а маленькое тельце его казалось столь гармонически правильным и совершенным, столь красивым – что Рассел невольно залюбовался им, наблюдая. Он не мог допустить и мысли о возможности повредить этот молодой организм. Сегодняшний эксперимент просто обязан пройти успешно! Находясь рядом с эльксаримом, маленький панта мог чувствовать себя расслабленно, не думая о предстоящей боли, хотя, несомненно, догадывался о том, что его ожидает. Рассел присел рядом с ним на траву и, протянув руку, коснулся мягкой щеки ребёнка.

– Кииран. Посмотри на меня и не моргай, – попросил он мальчика

Как только тот обернулся, он достал из кармана прибор и посветил ему в глаз.

– Эй! Мне не нравится, – недовольно пробормотал панта.

«Ровно семьдесят», – подметил про себя учёный. Кииран убежал к Орису, а вместо него вдруг возник малыш Милеон и протянул за прибором ручки.

– Фонарик!

Рассел огляделся вокруг. Профессора Кастанеды не оказалось рядом. И даже нянька, похоже, отвлеклась и смотрела в другую сторону. Он не смог упустить такой шанс. Ухватив ребёнка, Рассел прижал его к земле своим телом, быстро раздвинул одной рукой его веки, а другой произвёл измерение. От неожиданности малыш сперва опешил, но потом вырвался из его объятий с такой силой, что юноша даже упал. У него перехватило дыхание, и боль на миг сковала его грудную клетку. Он даже не понял сперва, отчего. И только постепенно осознал, что виноваты были маленькие пухлые ручки, которыми Милеон оттолкнул его. Внутри у учёного похолодело, по спине пробежали мурашки. Неужели снова показалось? Отдышавшись, он быстро схватил откатившийся прибор, взглянул на его экран и… остолбенел. «Какого дьявола?!»

– Плохой дядя! – заревел Милеон, неуклюже ковыляя туда, где Кииран играл с Орисом.

Ну конечно же, он побежал за утешением не к своей няне, к которой должен был быть привязан – а к эльксариму. Потому что инстинктивная привязанность к нему по умолчанию была сильнее… Сам эльксарим, несомненно, видел произошедшее, но не стал вмешиваться, ведь Рассел не причинил Милеону вреда, хотя некоторое насилие и имело место – он просто измерил его элькса-потенциал. Выходит, чутьё его всё-таки не подвело.