Fenix Antureas - Эльксарим. Дети-киборги 2

«Какого дьявола Милеон – панта?!

Что здесь происходит?»

Эльксарим Орис взял на руки испуганного малыша. Лицо его было обращено в сторону медика, абсолютно нейтральный бездонный взгляд – направлен куда-то сквозь пространство. Несомненно, он уже знал. Он должен был чувствовать…

Когда подошло время эксперимента, весёлое настроение Киирана испарилось. Орис принёс его в лабораторию на руках, и теперь Рассел был уверен, что если б не это – панта точно бы сбежал. Он вцепился в мокрую от собственных слёз майку эльксарима, так что побелели пальчики, всхлипывал и трясся от страха.

– Я не хочу! Не надо! – отчаянно прокричал он, крутя головкой.

– Всё хорошо, брат, тебе просто помогут развиться, – тихо произнёс киборг.

– Они сделают мне больно!

– Да. Но это не важно. Ведь потом ты сможешь ощутить Гармонию.

– Гармонию? – переспросил Кииран, вытерев лицо о его майку. – Это приятно?..

– Очень.

– А Гармония – это больше приятно, чем элькса-мутация – больно? – запутанно перепросил он.

– Да, – сразу ответил эльксарим.

Он отвечал так быстро и с такой уверенностью, что не поверить ему было попросту невозможно. Маленький панта смог немного расслабиться.

– Тогда я потерплю…

«Наверное, интересно стало, что это за Гармония такая, – внутренне усмехнулся Рассел, заканчивая приготовления. – Любопытство пересилило страх». Кастанеда подошёл сзади и прошептал ему на ухо:

– Рассел, ты ведёшь. Эйвери ассистирует. Я вас подстрахую, если понадобится.

– Орис нас слышит, – так же шёпотом ответил юноша.

Эрих бросил взгляд на эльксарима, который закреплял тело панты эластичными ремнями на операционном столе.

– Орис знает, – прошептал он. – Он не проговорится генералу без прямого вопроса.

Рассел только повёл головой. «Сделал из него двойного агента, – подумал он про себя. – Должно быть, это весьма неприятно эльксариму. Ещё бы он узнал, что Эрих собирается убить генерала… Интересно, он бы тогда предупредил его? Однако я должен сосредоточиться на эксперименте». Убедившись в полной готовности приборов и наличии всего необходимого, проверив на мониторе объект, а также подтвердив готовность своей ассистентки, он поставил на весы блюдце и, достав из шкафчика банку со знаком радиации, сделал навеску препарата. «Один грамм». Серебристые крупинки порошка эльксагена переливались сиреневатым и малиновым оттенками, испуская еле заметное свечение.

– Погнали, – произнёс Рассел, оглядев собравшихся.

А потом поднёс блюдце к лицу панты. «Интересно, он хоть знает, что это такое?» Вполне вероятно, что Кииран не знал. Но увидев препарат, он шумно вздохнул, приоткрыл рот, и дыхание его сразу заметно участилось. Не колеблясь ни минуты, он слизал вещество языком с поверхности блюдца и запил водой из стакана, который подал ему Рассел. Похоже, ему не нужны были знания для этого, достаточно инстинкта.

– Катализатор введён, время: шестнадцать ноль две, – констатировал ассистент и сделал запись в журнале.

– Признаки реакции влечения, – отметила Эйвери.

– Да, были. У него элькса семьдесят.

– Хорошее. Должно без осложнений всё пройти.

«Только если я справлюсь», – прозвучал предательский голос в мозгу Рассела. Велев Эйвери следить за жизненными показателями панты, он пододвинулся на кресле к операционному столу и спросил у мальчика:

– Кииран, ты любишь футбол?

– Нет, я его не смотрю, – равнодушно признался тот.

– И не играешь?

– Нет. Я люблю плавать.

– Ты уже плавать умеешь?! – поразился медик.

– Умею. У меня само получается, – похвастался панта, улыбнувшись. – Я и ныряю глубоко. Хотя мама и папа всё время боятся, вдруг я утонул.

Вспомнив о родителях, он вновь погрустнел.

– Ничего, – ободрил его Рассел. – Станешь эльксаримом – ещё лучше плавать и нырять научишься.

– Интересно, каким я эльксаримом стану? – задумчиво протянул Кииран.

– А мне уж как интересно, – искренне заметил Рассел. – Знать бы заранее, что тебе ставить. Жаль, это невозможно. А в какие игрушки ты любишь играть? Конструкторы любишь? Или роботов?

– Я в компьютер играю.

Они поболтали ещё немного о компьютерных играх, и юношу немало поразило, в какие игрушки, оказывается, играют пятилетние панты.

– …Я тогда играл… за… некроманта. А Бобби – за светлого… мага… – Кииран так воодушевлённо рассказывал о своих играх, что сам не заметил, как начал задыхаться между словами, словно устав.

Глаза его закатились на миг, а ярко окрашенные волосы слиплись от обильно проступившего на лбу пота.

– Рассел, инициация, – раздался со стороны приборов голос Эйвери.

«Как он его заболтал, однако, – изумился Кастанеда, наблюдая. – Мальчик собственной инициации по элькса-типу не заметил. Он не потратил лишних сил на переживания и слёзы – хороший ход». Отойдя, медик записал нужные данные в журнал, а потом намочил полотенце водой из-под крана и, вернувшись к пациенту, принялся сам протирать его тело от пота.

– А ты… за кого любишь… играть? – всё не унимался Кииран, словно всё ещё не замечая нарастающих симптомов.

– За паладина, – ответил ему Рассел.

– Круто…

Вдруг он сдавленно вскрикнул, прогнувшись в спине, и маленькое тельце его охватило дрожью.

– Мне жарко… Очень жарко… – тихо пробормотал он.

– Не бойся, Кииран, с тобой всё в порядке. Сейчас станет больно. Ты не пытайся сдержаться. Хочешь – кричи, хочешь – двигайся, ремни тебя удержат, – объяснил ему Рассел. – Не бойся, ты не умрёшь. У тебя хороший элькса-потенциал. Скоро всё закончится, и ты уснёшь. А когда проснёшься – будешь уже эльксаримом.

– Как Орис? – сквозь зубы выдавил панта.

– Да, вот таким.

Процесс элькса-мутации прогрессировал, и ощущения в теле Киирана становились всё более резкими и труднопереносимыми. Когда Эйвери сообщила о начавшейся секреции металлических частиц его организмом, маленький панта, на удивление, не вырывался и почти не кричал. Но смотреть на него было страшно: лицо его, несомненно, отражало всю степень испытываемого мучения. По щекам непрестанно катились слёзы. Он то приоткрывал, то вновь отчаянно зажмуривал глаза, дёргаясь и мотая головой то в одну, то в другую сторону. Время от времени мышцы его конечностей сводило судорогой, и тогда панта всё-таки вскрикивал. Орис помогал ему перенести страдание, массируя спазмированные области тела.

– Всё в порядке, не бойся, – прошептал он, склонившись над его ухом.

– Рассел, конденсация пошла, – тихо сообщила Эйвери.

– Больно… – сдавленно прохрипел Кииран, сжимая побелевшими пальцами руку эльксарима.

Выражение его детского личика было просто душераздирающим… Глядя на него, Рассел чувствовал, как болезненно сжимается в груди, и оттуда по всему телу распространяется жар. Но с ним самим, конечно же, ничего не происходило. Температура его тела, разумеется, тоже осталась нормальной. То было всего лишь сострадание… «Как он мужественно держится, – поразился он, не решаясь ничего произнести вслух. – Кто бы мог подумать, что этот капризный мальчишка…» Слёзы, катившиеся по щекам пациента, приобрели уже явственный металлический блеск.