Наит Мерилион - Хороший список

Правило первое для любого, кто хочет выжить. Ночёвки в общественных местах – самое опрометчивое решение. Сегодня ты пьешь с хозяином трактира, ешь чуть ли не из одной миски (и такие времена бывали), а наутро он может сдать тебя наемнику за не самое щедрое вознаграждение. Странно, что опытный мокрушник Азиак этого не усвоил, или же пренебрёг правилом, думая, что я вовсю отмечаю своё попадание на порог хорошего списка.

– Что ж, я вернусь часикам к шести, надеюсь, к этому времени он очнётся.

– Полагаю, что так, потому что сегодня вечером у него было какое-то важное дело.

– И ты не выяснил какое? – усмехнулся я.

– Нет, мы обсуждали предстоящее восстание и Аманти, мне было не до его сугубо личных дел.

Мы поговорили ещё немного, а потом я распрощался и вышел из «Гриняка».

Извилистый, хорошо знакомый переулок, где я взял все, что срочно потребовалось, привёл меня на параллельную улицу, и я пробрался к трактиру с чёрного входа.

Есть различные виды поджогов. Некоторые делаются для того, чтобы просто припугнуть. Некоторые для того, чтобы сжечь только лишь имущество.

Я планировал дать возможность спастись тем, кто окажется на первом этаже. И надеялся, что Пивака не поднялся наверх, чтобы вздремнуть.

В такой час в «Гриняке», как и во всех близлежащих общественных домах, трактирах и тавернах, все ещё отсыпались после буйной ночи. А потому я, спокойно пробравшись на второй этаж через подсобное помещение, успел обработать керосином коридор и разбросать огневички по полу возле каждой из комнат.

У меня была ровно минута до того, как они зажгутся и превратят трактир в полыхающий кошмар.

Сбегая по лестнице в подсобку, я услышал вдалеке голос Пиваки, он отчитывал трактирщика за какой-то пустяк. Вскоре и трактирщик, и Пивака будут страшно жалеть о глупой перепалке, из-за которой они не сразу обратят внимание на надвигающуюся гибель «Гриняка». И переулок впадёт в страшную панику. Конечно, через время Пивака догадается, кто сгубил его любимое место и лишил дохода, но к тому времени я ему возмещу все сполна.

Возможно.

Азиак погибнет, скорее всего, от удушья во сне. Разве может его смерть быть более гуманной?

В полумиле от таверны меня резко остановила передавшаяся по наследству презренная совесть, вечно она путалась под ногами.

Я ничем не лучше Азиака, просто быстрее его. Продал душу дьяволу окончательно еще вчера, когда вошёл в дом сенатора и теперь действовал как заядлый убийца. Более того, как человек без понятий и чести.

– Мне не нужна эта честь, – процедил я сквозь зубы молчаливым стенам базилики святого Макуса. Со временем потеряв часть лица, его каменная статуя все еще смотрела с укоризной на землю Левого берега и людей его с их прескверными делами.

Зеленоватая вода канала исказила наши лица. Вот мое, грешное, пропащее, качается по волнистой поверхности воды. Чуть выше – его неполноценное лицо, сдавшееся течению времени.

Кто я – трус или же расчётливый убийца?

Боковым зрением я уловил движение между камнями.

– Веревка!

– Сссссссссс, чудовищно.

– Мне нужна твоя помощь, – я опрометью кинулся назад к трактиру, позволив веревке обвиться вокруг руки, чтобы она смогла выслушать мои указания.

Целый этаж людей.

Кто руководил мной в тот момент, когда я устраивал чертов поджог? Все животный страх за свою никчемную жизнь.

Черный дым уже поднялся над крышами домов, зловеще рассматривая бегущих к пожару людей, властно накренился над улицей, выбирая жертв, когда мы с верёвкой, наконец, оказались в гуще галдящей толпы.

Святой Макус! Свидетели пожара всюду одинаковы, в основном никогда не знают, что нужно делать в чрезвычайной ситуации. Второпях разливают воду, не успев добежать до очага пламени, иные стоят как вкопанные, когда каждые руки на счету и могут стать спасением.

– Огневик!!! Помоги! – взревел Пивака, беспомощно бегая вокруг трактира. – Помоги, дружище, горит! Горит родимый!

Я бы удивился, если бы он переживал за горящих заживо людей, конечно, он рыдал из-за здания.

– Тащите песок, а не воду! – заорал я на глотающих горький дым зевак.

– Зачем песок?! – вопил Пивака не в силах понять моих указаний.

– Песок тащите! Сыпьте под окна, люди будут прыгать в него!

Не из милосердия я оставил им шанс спастись через окна, лишь от нехватки времени, а также от понимания того, что, спрыгнув, они в лучшем случае останутся калеками.

– Веревка, если на районе есть кто-то из твоих, пусть мгновенно ползут сюда.

– Я тебе говорила мы не ссспасатели, мы шпионки!

– Тогда пошпионь-ка ты за мной.

Я бросился по лестнице соседнего здания, попутно срывая простыни с верёвок. Разве возможно в нашем влажном климате заиметь сухое белье за одну только ночь? Очевидно, что нет, но сейчас… С обмотанной головой и руками я выскочил на крышу здания, трактир, к счастью, был чуть ниже, и я смог перепрыгнуть на него. Знакомая дыра размером с городской люк так и осталась незаделанной. Пивака хоть и любил свое детище, но никак не мог заставить себя доводить дела до конца. Вместо того чтобы починить крышу, он застелил дыру непромокаемой тканью. Я прыгнул вниз, прорвав ее, и свалился прямо в полыхающий коридор второго этажа.

Снова в самом сердце пожара. Быть огневиком – это не только поджигать, это ещё и уметь усмирять свершившуюся катастрофу.

Но в данном случае моей целью были бедолаги, запертые в комнатах.

Вдруг ночью в трактир забрела беженка с детьми из раздираемой религиозной войной Риохии? Или же Пивака дал приют пилигриму, бредущему за прощением к святой Алейской горе? Или нищему старику?

Но порой судьба имеет прескверное чувство юмора.

Обжигая руки, задыхаясь от нависшей гари, я обнаружил пять из шести комнат пустыми. И в шестой метался в предсмертной панике мой будущий убийца.

– Шикарно, просто шикарно, – зашуршала веревка, прячась от огня мне под рубашку, – и что теперь, ссссс?

– Помогите! Помогите, пожалуйста!

Дверь открыть я смог, но огонь заполонил весь проем.

– Выбегай, давай! – прикрикнул я на метавшегося по комнате парня.

– Не могу! Пожалуйста, помогите, сеньор!

«Помогите, сеньор» и этот голос. Сколько ему лет? Заядлые убийцы не употребляют слово «сеньор». Бред какой-то.

– Веревка, прижмись.

Я рванул в комнату сквозь полыхающие прожорливые языки пламени. Когда тело загорается, нужно не паниковать. Я знал, что внизу нас должен ждать песок. Знал не наверняка, однако. Додумались ли эти идиоты насыпать горку песка или просто побросали мешки под окна? Достаточно ли там песка? Горящими руками я схватил свою несостоявшуюся жертву с голосом мальчугана и странным лексиконом и бросился в окно. Если что, мой убийца смягчит мое падение.