Наталья Антарес - Опасная работа

Даже спустившись в метро и успешно заняв сидячее место в полной электричке, я не могла рационально объяснить, почему вместо того, чтобы ехать домой, я собираюсь выйти на станции «Севериновская» и дождаться Индрека на перекрестке, где мы обычно встречались для передачи денег и ключей. Ярость вытеснила страх, и я с плотоядной улыбкой предвкушала, как выскажу Индреку в лицо все, что я о нем думаю. Не знаю, почему я была так уверена, что он придет, невзирая на принудительное окончание нашего телефонного разговора, но я интуитивно догадывалась, что ему тоже было необходимо на ком-то срочно сорвать злость.

ГЛАВА V

В этом году осень не баловала столичных жителей погожими деньками: весь сентябрь город непрерывно одолевали мелкие, затяжные дожди, и раньше я даже не предполагала, насколько явно монотонно барабанящие по карнизу капли способны отравлять утреннее пробуждение. Одно дело, если ты планируешь до обеда нежиться под одеялом и расслабленно предаваться сладкой дремоте, и совсем другой коленкор, когда тебе назначено собеседование на противоположном конце столицы, и невзирая на все бесчисленные ухищрения, ты все равно переступаешь порог офиса работодателя в виде малопривлекательного гибрида мокрой курицы и драной кошки, смущенно пытающегося куда-нибудь пристроить неизменный зонт, чтобы потом на протяжении всего интервью регулярно напоминать себе, как бы не забыть его в приемной. Надо сказать, пару раз в пылу эмоций я действительно забывала зонты, но для меня неизменно оказывалось гораздо проще расстаться со своим имуществом, чем снова возвращаться в организацию, откуда меня только что унизительно выгнали, как побитую собаку. Чего я только не перепробовала: переобувалась из громоздких резиновых сапог в соответствующие принятому в компании дресс-коду ботильоны, прятала в сумке скрученный в тугой рулон дождевик, изобретала минимально подверженные пагубному влиянию повышенной влажности прически – пока у меня еще были деньги на такси, проблема сохранения относительно пристойного внешнего вида в неблагоприятных климатических условиях не стояла настолько остро, однако, пересев на общественный транспорт, я сполна ощутила на собственной шкуре, как несладко приходиться жить разного рода «безлошадным» гражданам. Сейчас мне даже толком не верилось, что еще недавно у меня была своя машина, и я понятия не имела, к примеру, о жуткой давке в метро, или о форменной душегубке в салоне автобуса… Всё это казалось мне далеким и нереальным ровно до тех пор, пока над нашим семейным бизнесом не сгустилась черная грозовая туча, в итоге разразившаяся бурным ливнем финансовых неприятностей, бесследно смывшим остатки материального благополучия. Не проходило ни дня, чтобы на фирму не наведывались коллекторы, а долги при этом продолжали безудержно расти, и постепенно даже у отца не осталось сил и возможностей сопротивляться неумолимому давлению обстоятельств, хотя такого прирожденного борца еще следовало поискать.

Мои родители начинали с нуля, они уже проходили и через хроническое безденежье, и через крушение надежд – пережитые трудности закалили их сердца и научили стоическому отношению к превратностям судьбы. К сожалению, я не могла сказать того же самого и о себе: с детства окруженная любовью и заботой, я выросла и повзрослела в непоколебимой уверенности, что моя дальнейшая жизнь сложится исключительно удачно, нужно лишь хорошо учиться, добросовестно трудиться и никогда не терять присутствия духа. Данная схема поведения, с малых лет прививаемая мне родителями, практически не давала сбоев: я получила диплом, осела в семейном бизнесе и, по большому счету, была довольна своим нынешним статусом. К тридцати годам у меня уже имелся не слишком удачный опыт гражданского брака, из которого я вынесла один непреложный вывод: если мужчина не делает тебе предложение, значит, он просто не хочет вступать в брак, или, как вариант, не видит в роли будущей жены именно эту женщину, и глупо оправдывать его нерешительность, отказываясь признавать очевидный факт. Человеку может быть с тобой комфортно, но когда он намеренно оставляет для себя лазейку, стоит сразу задуматься, а нужна ли ему вообще семья? Честно говоря, вернувшись после трех лет «свободного плавания» в отчий дом, я внезапно поняла, что навряд ли в скором времени снова захочу с кем-то съезжаться: уж очень болезненным вышло расставание с человеком, которому я беззаветно доверяла, которого я преданно любила, и который, как выяснилось, изначально видел во мне лишь промежуточный вариант. С того момента у меня неоднократно случались романы, но я сознательно избегала серьезных отношений. Вероломно нанесенная мне рана была еще свежа, и я не чувствовала в себе готовности опять броситься в омут. А потом вдруг грянул кризис, и меня всецело поглотили вопросы насущного характера. Впрочем, когда на меня со всех сторон посыпались отказы в трудоустройстве, я мрачно шутила, что теперь мне больше не нужно опасаться провинциальных ловеласов, воспринимающих меня в качестве бесплатного приложения к машине, квартире, и родительской компании, а самой пора открыть сезон охоты на олигархов и поскорей выйти замуж, пока безжалостные годы не лишили меня «товарного вида». Но так как претендентов на мои руку и сердце не наблюдалось даже в отдаленной перспективе, единственным шансом поправить свое бедственное положение оставались активные поиски работы, а сегодняшний крах в офисе «Весты» недвусмысленно свидетельствовал, что и в этом направлении меня по-прежнему сопровождают сплошные неудачи, и пресловутая белая полоса оказалась всего лишь оптическим обманом.

Я вышла из подземки на «Севериновской» и едва не взвыла в голос: за время поездки в метро солнечное утро успело смениться холодным дождливым днем в комплекте со всей сопутствующей осенней атрибутикой: над столицей медленно плыли тяжелые, набухшие тучи, а под ноги прохожим грузно плюхались первые капли. Я возлагала на это собеседование столько надежд, что вчера весь вечер напролет перебирала свой гардероб, чтобы создать поистине безукоризненный образ. Выглянув перед выходом в окно, я увидела безоблачное небо и ослепительно яркое солнце, после чего решительно отказалась от дополнительной нагрузки в виде зонта. Я впорхнула в приемную в изящных замшевых полусапожках и элегантном кремовом пальто, и светлые цвета в одежде являлись на тот момент зеркальным отражением моего лучезарного настроения. Идеально уложенные волосы струились по плечам крупными локонами, а неброский естественный макияж прекрасно гармонировал с их шоколадным отливом. И вот, пожалуйста, прошло меньше двух часов, но от эффектной, уверенной в себе девушки осталась нервная особа, вынужденная гробить под дождем свою единственную приличную обувь и в бессильной ярости грозить пальцем вслед уносящемуся прочь автомобилю, с головой обрызгавшему ее кашемировое пальто дорожной грязью. Мокрые волосы липли ко лбу и щекам, а у меня даже не завалялось в сумке какой-нибудь заколки. Ледяной дождь усиливался с каждой секундой, но даже если бы прямо надо мной сейчас образовалась смертоносная воронка разрушительного смерча, я все равно продолжила бы свой путь.