Наталья Антарес - Любой ценой. Том III

–За сегодняшний вечер я неоднократно говорила вам, что вы слишком торопитесь, в том числе, и с выводами, – мягко упрекнула директора я, – но вы упорно не хотите проявлять терпение и постоянно бежите впереди паровоза.

–Хватит с меня ваших шарад! Прекратите переливать из пустого в порожнее! – потерял самообладание Тагалдызин, – пока я не услышал от вас ничего стоящего, а мое время далеко не резиновое.

–Что вы знаете об Интарсе Радзивилле кроме того, что ему принадлежит комната в сгоревшей коммуналке? – хладнокровно спросила я, – почему вы так уверенно полагаете, что он с радостью продаст свою долю?

–А что она, по-вашему, дорога ему, как память? –вскипел Эмиль Ренатович, – не морочьте мне голову! Я в глаза не видел этого Интарса, потому что он практически не живет в столице. Зачем успешному предпринимателю, ведущему бизнес за границей, отказываться от выгодного предложения риелторов? Да он с радостью избавится от этого балласта, особенно, если покупатель не будет скупиться.

–Не хотелось бы вас разочаровывать, – с притворным огорчением вздохнула я, – но вы слишком оптимистично настроены. Если мы с вами так и не придем к консенсусу, то вскоре вас ждет повторение истории с Макушевской, только уже с Интарсом Радзивиллом в главной роли.

ГЛАВА IX

По стремительно наливающимся кровью глазам Тагалдызина я поняла, что если я еще раз устрою «минуту молчания», нервы моего собеседника уж точно не выдержат, и он в полной мере обрушит на меня свой праведный гнев. Затяжные паузы в разговоре регулярно возникали на самом интересном месте и тем самым доводили директора управляющей компании до белого каления, заставляя вскипать от ярости, но, к своему вящему сожалению, я при всем желании не могла назвать себя гением импровизации и потому вынуждена была периодически «подвисать» на особенно сложных моментах. Эмиль Ренатович был, однако, уверен, что я не просто в открытую над ним издеваюсь, но еще и получаю от этого непередаваемое удовольствие, и чем дольше я собиралась с мыслями, тем сильнее накалялась обстановка в кабинете. Я прекрасно сознавала, что подобные игры с огнем, как правило, ничем хорошим не заканчиваются, и если я в ближайшее время не взорву в прямом эфире информационную бомбу, все мои предыдущие «сказки про белого бычка» так и не принесут нужного результата, и офис «Жилсервиса» я вынуждена буду покинуть несолоно хлебавши. Для вдохновения я залпом осушила чашку с кофе, промокнула губы салфеткой и задумчиво накрутила на палец выбившуюся из косы прядь. Да гори оно всё синим пламенем! Я же не резидент на спецзадании, чтобы от моего провала зависели судьбы целых государств, а учитывая, что теперь мне известна настоящая фамилия Интарса (всем фамилиям, кстати фамилия), в крайнем случае я смогу раздобыть его контакты и без помощи Тагалдызина. Нет, я несомненно попытаюсь развить достигнутый успех и сделаю всё от меня зависящее, чтобы вывести Эмиля Ренатовича на откровенность, но и проливать горькие слезы, безутешно заламывая руки, если вдруг что-то пойдет не так, я принципиально не буду.

–Вы знаете, что общего между моей покойной тетушкой и ныне здравствующим Интарсом Радзивиллом? – вопросительно взглянула на директора я, – есть у вас на этот счет какие-нибудь идеи?

–Никаких! – рявкнул Тагалдызин абсолютно не соответствующим его тщедушной комплекции басом, -предупреждаю вас, Доминика, я изрядно устал от вашего общества, и либо бы начинаете говорить по-существу, либо я попрошу вас освободить мой кабинет. Посмотрите на часы – я уже должен быть на полпути домой!

–Сразу видно, что история никогда не была вашим любимым предметом в школе, – сокрушенно вздохнула я, – а зря, иначе вы бы вы сразу сообразили, к чему я клоню. Известно ли вам, уважаемый Эмиль Ренатович, что Радзивиллы – древний и знатный литовский род, игравший значительную роль в политической жизни Речи Посполитой? Когда-то Радзивиллы владели обширными земельными угодьями на территории нынешней Беларуси, им принадлежало множество городов и деревень. А еще среди представителей Радзивиллов было немалое количество меценатов, галеристов и даже основателей мануфактур. Одним словом, в жилах потомков этой знаменитой фамилии течет голубая кровь литовской аристократии, и для Марианны Андреевны, которую соседи, между прочим, далеко неспроста прозвали «Графиней», Интарс был единственным лучом света в царстве окружавших ее «клошар». Уровень образования и воспитания, внутренняя культура, дворянские корни –совокупность всех этих качеств в итоге позволила Интарсу завоевать расположение тетушки, сохранившей из раннего детства воспоминания о том, как в их семейной гостиной давал домашние концерты сам Шаляпин. Она почувствовала в нем родную душу, а он, в свою очередь, воспользовался ее причудами и убедил написать на него завещание.

–Всё это весьма познавательно, но вы снова уходите в сторону от ответа на мой вопрос, – не слишком впечатлился кратким историческим экскурсом директор, – на мой взгляд, пусть этот Радзивилл окажется хоть королевской особой в изгнании, но вы так и не объяснили мне, каким образом факт его благородного происхождения может повлиять на решение о продаже якобы унаследованной от Макушевской комнаты.

–Самым непосредственным, – безапелляционным тоном рубанула я, – вы Тургенева читали?

– Ну и…? – облокотился о стол Тагалдызин, – хотите вступить со мной в литературоведческие дискуссии?

–Не смею и мечтать о таком счастье, – фыркнула я, – а если серьезно, есть у Ивана Сергеевича одно замечательное произведение, «Дворянское гнездо» называется. Так вот для моей тетушки коммуналка на Суворовском бульваре как раз выступала своеобразным родовым имением. Эти стены впитали дух канувшей в лету эпохи, они сохранили незримое очарование серебряного века и до сих пор пробуждали волнение в душе, невзирая на то, что печально известное «уплотнение» превратило дорогую сердцу квартиру в пестрое сборище различного сброда. Марианна Андреевна надеялась, что однажды справедливость восторжествует, и опостылевшие «клошары» навсегда исчезнут из бывшего доходного дома.

–Если Радзивилл согласится на отчуждение обеих комнат, то всё именно так и произойдет, – прищурился Эмиль Ренатович, явно заподозривший в моих словах определенный подвох, – к риелторам стоит очередь из потенциальных покупателей. После пожара квартира резко упала в цене, а для многих это реальный шанс приобрести элитную недвижимость по низкой стоимости. Но поверьте мне, за деньгами дело не встанет, и Радзивиллу заплатят столько, сколько он потребует за свои несчастные квадратные метры, лишь бы побыстрее оформить договор купли-продажи.