Наталья Антарес - Предначертание. Том I

–Я его люблю! – сбросила мамину руку я, – делай, что хочешь, это ничего не изменит, мы с Эйнаром всё равно будем вместе!

ГЛАВА III

С мамой мы тогда разругались вдрызг, притом, что за всю свою недолгую жизнь я не могла припомнить ни одного инцидента по настоящему крупной ссоры. Мама всегда была не только самым близким на свете человеком, готовым в любой момент оказать бесценную моральную поддержку, но и своего рода лучшей подругой, с которой я открыто делилась сокровенными тайнами, точно зная, что мои подростковые проблемы не будут ни высмеяны, ни восприняты в штыки. Мы с мамой разговаривали абсолютно обо всём, между нами существовала наивысшая степень доверия, и я была не столько раздосадована, сколько удивлена, когда Эйнар внезапно стал камнем преткновения в наших отношениях. До этого дня я и не представляла, что однажды буду реветь белугой в своей комнате и яростно молотить ногами по кровати в приступе бессильного отчаяния, но непреходящая обида на вселенскую несправедливость заставляла меня снова и снова давиться рыданиями. Мой уютный мирок неумолимо рушился на глазах, а моим чувствам к Эйнару предстояло пройти первое серьезное испытание на прочность. Я не хотела и не умела обманывать родителей, мне претило бегать на свидания украдкой и каждый раз выдумывать правдоподобные оправдания своим задержкам после уроков, я никогда этого не делала, но теперь у меня, похоже, не осталось выбора. Мама слов на ветер не бросала, и, если уж она решила, что меня необходимо строго контролировать, шансы незаметно ускользнуть из-под опеки у меня практически отсутствовали.

И всё же мы с Эйнаром не прекратили коротких, но от этого еще более сладостных встреч. Я неслась к нему через сугробы, висла у него на шее и безнадежно теряла голову от счастья в его крепких объятиях, а затем мы медленно шли вдоль застывшей реки, на ходу обсуждая события прошедшего для. Зима в этом году выдалась довольно холодная, и после получаса такой прогулки мы вынуждены были заглядывать в прокуренную забегаловку ради чашки горячего кофе. Парень грел мои озябшие ладони своим обжигающим дыханием, а я прижимала к щеке его ледяные пальцы и мечтала, чтобы время остановилось, и нам еще долго не пришлось бы опять выходить на улицу под пронизывающие порывы вздымающего снежную пыль ветра. У меня замирало сердце, когда я видела Эйнара в тонкой демисезонной курточке и неутепленных кроссовках, я понимала, что с деньгами у него совсем плохо, и безапелляционно отметала периодически поступающие предложения сходить в кино, так как великолепно отдавала себе отчет, на какие жертвы парню пришлось бы пойти во имя покупки дорогостоящих билетов. После того злосчастного знакомства с мамой Эйнар как будто еще острее осознал свою вопиющую нищету, его бесчисленные комплексы многократно усугубились, а пролегающая между нами социальная пропасть угрожающе зияла разверзнувшейся бездной. Парень не мог не догадываться, что свидания с экс-бойфрендами протекали у меня совсем в ином ключе – мы весело катали шары в боулинге, перекусывали в модном кафе с обязательным совместным селфи на фоне барной стойки и не пропускали ни одной громкой кинопремьеры, а регулярно обновляющиеся фотографии на моей страничке в популярной соцсети служили предметом постоянной зависти для менее удачливых одноклассниц, откровенно недоумевающих, почему Ноябрина Смородская вдруг резко перестала наполнять контент. С выставлением своей жизни на всеобщее обозрение я и вправду покончила, но дело здесь обстояло не в том, что я стеснялась застиранной вязанной шапочки Эйнара или находила непрезентабельными его единственные джинсы – просто до меня неожиданно в полной мере дошел смысл расхожего выражения «счастье любит тишину», а после того, как мама фактически объявила нам войну, всесторонняя конспирация обрела дополнительный резон. Я оберегала нашу с Эйнаром любовь, как самое дорогое сокровище, и мнение виртуальных друзей вкупе с итоговым количеством собранных лайков и полученных комментариев заботило меня сейчас меньше всего.

Помимо мамы своим главным секретом я поделилась только с Симкой, которая была посвящена в запутанные перипетии моих романов еще с начальной школы, когда знаки внимания в основном выражались в дерганье понравившейся девочки за косички. Мы без малого десять лет просидели за одной партой, и за эти годы прошли огонь, воду и медные трубы, а возникавшие между нами конфликты по большому счету не стоили выеденного яйца. Мы даже в одного и того же парня ни разу не влюблялись, да и нравились нам диаметрально противоположные типажи. Симку привлекали занудные «ботаники» в очках, денно и нощно корпящие над учебниками, а я, единожды обжегшись с недалеким спортсменом и разочаровавшись в прагматичном математике, предпочитала творческих и в чем-то даже неформальных личностей, наделенных сложной душевной организацией, к сожалению, выражающейся преимущественно в эгоистичном характере, чрезмерном внимании к внешнему виду и нездоровом пристрастии к демонстративному образу жизни. А еще непримиримые бунтари против системы в большинстве своем основательно закладывали за воротник, наплевательски относились к учебе и достаточно быстро мне наскучивали, так как даже самая яркая харизма не в состоянии была компенсировать хроническую необязательность, депрессивные наклонности и зацикленность на себе любимом. Эпатажные прически и провокационные татуировки мне понемногу приелись, хорошие мальчики из приличных семей вроде столь обожаемого мамой Игоря Маркелова интереса не вызывали, и когда судьба преподнесла мне в подарок случайную встречу с Эйнаром, я окончательно и бесповоротно простилась с прошлым. Исчезли ежедневные посты в соцсетях, пропало желание фотографировать каждый шаг, а, принимая во внимание, что телефон Эйнара представлял собой примитивный кирпич-звонилку, разом потеряла смысл и бестолковая переписка в мессенджерах. Пока мои одноклассники самозабвенно зависали в чатах, я считала секунды до следующего свидания в ожидании бесценных мгновений рядом с Эйнаром, я смотрела на прилипших к гаджетам приятелей и не испытывала ничего, кроме сочувствия – моя реальность была так восхитительно прекрасна, что ее не требовалось подменять жалким суррогатом всемирной паутины. Дома у Эйнара не было даже компьютера, и знаниями о современных методах коммуникации парень обладал весьма поверхностными, притом, что в своих мечтах наверняка воображал себя владельцем новенького смартфона с логотипом известного бренда. Мы либо созванивались, либо отправляли друг-другу СМС, и личным общением я дорожила гораздо больше, чем возможностью расставлять приторные хэштеги под обрамленными сердечками фотоснимками. Но если основная масса моих подписчиков вскоре переметнулась на конкурирующий аккаунт и благополучно позабыла о моих недавних публикациях в ленте, то Симка буквально жаждала хоть краем глаза посмотреть на моего нового парня, ревностно охраняемого от любопытных взглядов.