Виктор Мар - Последний is человек

Юрий с тоской посмотрел на лифт и пошел на лестницу вслед за командиром. Парни спустились, прошли по туннелю и остановились перед дверью в покои Алексы.

– Прошу.

– Что прошу, открывай.

– Командир, она же нас убьёт, а если не убьёт, то…

– Открывай!

– Бог свидетель, Я этого не хотел.

Юрий провёл КОСЛОДОМ 18 18 КОСЛОД – ручной многофунциональный инструмент. над аркой и дверь разъехалась. Янек робко заглянул в комнату.

– Алекса, Алекса ты тут? Ответа не последовало. Янек позвал громче, почти криком.

– Алекса, ты здесь? Мы должны войти!

Янек повернулся к Юрию.

– Заходи!

– Точно говорю: ноги вырвет, глаза выдавит.

Парни зашли в помещение. Девушек не было. Пол, палас и часть панели были забрызганы чернилами. Посреди помещения, поверх рассыпавшейся кипы листов пергамента, была набросана одежда. Юрий заглянул в хамп и прошёл к стойке санузла. Остановился, прислушался и с заговорческой улыбкой поманил командира.

– Тихо, иди сюда!

Янек поколебался несколько секунд, но юношеское естество в конце концов победило в нём функционера. Он на цыпочках подошёл к Юрию.

Парни, затаив дыхание, отодвинули занавеску и заглянули внутрь. От увиденного у них вытянулись лица и подскочила эрекция. За стеклом душевой кабины, сплелись, лаская друг друга, два прекрасных женских тела Алексы и Унь.

Юрий издал легкий стон, дёрнулся несколько раз в конвульсиях, схватился за намокшие брюки и, полусогнувшись, посеменил прочь. Янек, сам еле сдерживая оргазм, зажал член рукой и поспешил за бортинженером. Он догнал Юрия уже в тоннеле, возле санитайзера. Юра активно пользовался полотенцем.

– Тебе нужно? – Юра протянул Янеку рулон.

– Нет, спасибо, я ещё не того, не успел. Держусь.

– Ты это видел? Нет! Ну ты это видел? Мы значит тут, а они там вдвоём! Нет! Это надо видеть!

– Я видел, я в шоке.

– Да, что они думают?! Нам что, тоже тут вдвоем начать? Или дрочить до конца веков?

Юра показал рукой на свои запачканые спермой штаны.

– Ну, какие они всё-таки красивые…

Юра привалился к стене, сполз на пол и заплакал. Янек неспеша подошел и сел рядом.

– К чёрту эту капсулу и все их идеи, и науку с будущим человечества – всё к черту! Просто девку хочу, много хочу, разных. Хочу теплых, холодных, потных! Хочу их трогать, нюхать! Пусть они пукают, рыгают! Все равно хочу, и чтобы они меня хотели, всегда, всегда хотели и утром хотели и в обед…

Янек подсел ближе, обнял рыдающего Юру и по-дружески потрепал его по голове. По-дружески! (примечание автора)

Несколько экранов вспыхнули одновременно. Проведя рукой, Алекса собрала их в один побольше и отодвинула. С экрана на команду смотрел старый измученный болезнью отец Алексы. Том покашлял и сплюнул прямо на пол.

– Простите. Так вот. Клин, клином. Меня тогда прям попёрло. Видно, из-за сильного стресса подсознание активизировалось и для спасения собрало в кучу и построило огромное количество информации, услышенной мной в Ватикане, а затем помножило всё это месиво на моё педагого-историческое образование. И получилось очень логичное про «клин клином». Тут же вспомнился трактат о том, как маленькому и слабому государству одолеть сильных соседей.

Том наморщился, закашлялся и застонал, схватившись за живот.

– Вот и в моей голове сформировалась чёткая доктрина о том, что нужно стравить между собой этих мощных соседей, то есть стравить два этих вируса, или как их там. Короче, заставить Это конфликтовать с себе подобным. Что должно привести либо к ослаблению, либо к полному уничтожению этой гадости. Вот так, если кратко. Когда, тогда на Папском форуме, я закончил говорить воцарилась тишина. Никто не спорил и не дискутировал. В этот день уже никто больше не выступал. Все, погружённые в мысли, разошлись по кельям.

Том покашлял.

– Зато на следующий день началось. К обеду карцер был заполнен на неделю вперёд. К ужину количество наказанных перевалило за сотню. И сам понтифик, посовещавшись со священным Синодом, всех амнистировал.

Том закашлялся, видео прервалось и съехалось в точку.

Юрий встал и переложил носитель в карман.

– Это пока всё, но думаю в ближайшее время сможем посмотреть ещё два блока.

– Молодец, продолжай не откладывай.

Унь сдула вьющуюся прядь волос с лица.

– Может от отца Алексы мы наконец узнаем на кой черт нас сюда заслали.

– Да, было бы неплохо, – процедил Юрий.

– А ты раньше знала, что он имеет отношение к миссии?

– Нет, пока мы не увидели послание. Наверное, догадывалась, но никогда ничего прямо не обсуждалось.

– Поясни.

– Вообще, чем бы он не занимался, будь то спорт или тетр, даже ремонт – он всегда и во всём докапывался до самой сути. Казалось, что этим он занимается всю жизнь и знает об этом всё. Так же и с миссией.

– Командир, а если не от Тома, то, как мы получим инструкции. Как мы узнаем о часе Х и что делать после его наступления?

– Пока я не могу обсуждать эту тему, мы действуем согласно инструкции.

Юрий отвернулся и пробурчал.

– Вчера тоже по инструкции действовали?

Юрий смутился и покраснел. Девушки с интересом переглянулись. Неловкую паузу прервал Янек.

– Алекса, скажи, а на семейном видео не было ничего интересного, ну по миссии информации? Алекса вжалась в кресло, она ненавидела ложь в любых её проявлениях, но сейчас пришлось соврать.

– Нет, командир, только архив из детства.

– Ну что, это всё на сегодня? – Янек поднялся.

– Нет, подождите. Кажется, не всё посмотрели, есть ещё концовка этого фрагмента, – вспомнил Юра.

Экран вспыхнул, через искажения Том продолжил говорить с полуслова.

– …суть все одобрили, но до вашей миссии, да что миссии, до первой мысли о её создании, было ещё очень далеко…

Через два дня прений по моей теме, хотя это уже была и не моя тема. Тема развилась и обрасла так, что про меня никто уже и не вспоминал. Даже обидно было.

Так вот, отвлекся, через день или два на сходняк, или на это наше совещание не явились ни понтифик, ни его сановники. В зале вообще не было никого из церковников, присутствовали только мы, гости, и гвардейцы. К вечеру стало жутковато. Появились мысли, что нас всех сейчас – в расход, поимели и в расход. Но ужин в конце этого дня был фантастический, а вино волшебное. Не знаю, как это стало возможно по церковным канонам, но испив вина, моя душа вознеслась и переместилась в женскую обитель, часов на пять или даже на шесть.

Том на экране засмеялся. Зрители заулыбались. У Алексы сквозь улыбку навернулись слезы. Унь заметила это и осторожно взяла Алексу за руку.

На экране смех Тома перешёл в кашель. Ещё с минуту он кашлял и чистил глотку, затем продолжил.