Алек Янц - Последние капли радуги

– А вы на чьей стороне? – девчонка, стоящая поперек малочисленной толпы, потянулась к ним, и их телефоны одновременно пискнули сообщениями. О, промоутеры, – Вы считаете, что правительство поступает правильно?

Полина обогнула девушку, как предмет мебели, и пошла дальше, игнорируя слова, летящие вслед.

– Там в другом коридоре стоят, вы с ними тоже не соглашайтесь! Свободу! Свободу Пегасу!

– Нас не касается, – сказала Полина, когда Поль на ходу достал телефон, чтобы прочесть рекламную листовку.

– Они продвигают тэги #спаситепегаса и #посадитепегаса. Флэшмоб, где пишешь причину, почему с ним надо сделать то или другое. «Люди разделились на два лагеря», – Поль нахмурился, – Кто-нибудь в Рунет заходил сегодня? Там всё так серьезно?

Маша испуганно захлопала ресницами.

– Покричат и успокоятся. Всё равно от них ничего не зависит, – прекращая пустые разговоры, Полина затащила их в «Золотой купол» и подтолкнула Поля к вешалкам, – Давай, братишка. Покажем Машеньке наш отменный вкус.

Через десять минут перепуганная девушка стояла в примерочной с охапкой одежды в руках, растерянно глядя в глаза собственному отражению. Казалось, она в жизни не видела такого количества ярких вещей, и это при том, что сердобольные близнецы старательно подбирали то, в чем их новой знакомой должно быть комфортно.

– Давай, примеряй. Твоему отцу мы уже написали, что вы с Полем будете на ужин в семь, так что у нас целых пять часов, – Полина просунула голову между тонкими шторками примерочной, глядя, как Маша неуверенно расстегивает пуговицы рубашки, – Начни с платьев. Не найдем – пойдешь в брюках.

Девушка взялась за края рубашки и смущенно посмотрела на Полину через зеркало. Та закатила глаза.

– Да чего я там не видела?

Взгляд Маши стал еще испуганней, а лицо и шею залил неровный, яркий румянец. Она так мило краснела, будто кто-то медленно наливал в бокал густое вино. Полина прекрасно понимала, почему её взгляд сейчас так торопливо скользит по отражению худого тела. Ищет следы. Или изменения.

Полина вздохнула.

– Да не трогали мы тебя. Поль хотел, но…это было бы как-то неправильно.

– А вы всегда поступаете правильно? – за утро девушка так редко открывала рот, что Полина уже начала забывать, как звучит её голос. Стянув рубашку, бриджи и оставшись в одном простеньком комплекте, Маша, прикрываясь, обернулась к близняшке, и та поняла, что вопрос был отнюдь не риторический. Она улыбнулась, очень осторожно, чтобы девушка не подумала, что смеются над ней.

– Хм. Не всегда. Очень-очень редко, на самом деле. Нам до правильности, как тебе до грешной жизни.

Маша вздрогнула и край железной застежки выскользнул у неё из рук. Полина мгновенно подхватила его, потянула вверх и застегнула платье до конца.

– Нет, не то, – под пристальным взглядом Маша смутилась окончательно, по цвету сравнявшись с бордовой облегающей бедра тканью, – Тебе нужно что-то нежнее.

– Мне?

– Конечно. Ты вся такая…светлая, – Полина с улыбкой коснулась острого подбородка девушки и посмотрела в зеркало на её вытянувшееся лицо. Вместе они смотрелись странно. Невысокая, аккуратная, ярко-рыжая и короткостриженая Полина была почти на голову ниже очень худой, остроплечей Маши, то и дело дергающей головой, чтобы откинуть назад темные волосы, лезущие в лицо. Даже в джинсах и рубашке Полина выглядела женственнее, чем её знакомая в вечернем платье. Лицо близняшки словно светилось изнутри, в то время как Маша казалась болезненно бледной и абсолютно подавленной на её фоне.

Ненадолго. Полина прикрыла глаза, разрывая этот очень похожий на повторное знакомство зрительный контакт, и медленно выдохнула, чувствуя, что с воздухом из груди вырывается болезненный стон.

– Сейчас вернусь. Померь пока другое.

Братишка стоял у стойки с телефонными аксессуарами и разглядывал чехол с изображением подмигивающего президента, когда Полина подошла к нему.

– Если хочешь выпендриться, возьми тот, с Тайной Вечерей, – слабо ухмыляясь, сказала девушка, опускаясь на диван для посетителей, – Хлоп-хлоп?

Аксессуары мгновенно были забыты.

– Сестрёнка, что с тобой?! – Поль сел возле неё, испуганно заглядывая в глаза, – Тебе плохо?

– Много выпила вчера, – Полина коснулась его щеки, но улыбнуться у неё никак не получалось, только уголки губ бессильно дрожали, – Последний косяк тоже был лишним. Всё хорошо. Я посижу и буду в порядке. Ты иди к Маше, а то она подумает, что мы её бросили.

– Полина… – в его голубых глазах девушка видела свой силуэт, облаченный в нежность, любовь и испуг. Наклонившись к близнецу, она поцеловала светлый лоб, шепнула:

– Иди.

И откинулась назад, на спинку дивана

Поль гораздо охотнее остался бы с сестрой, но ведь спорить с ней…юноша вздохнул, поворачиваясь и спиной ощущая её взгляд. Телефон, оставленный отцом, жег бедро через ткань. Поль носил его с собой непрерывно. Папа сказал звонить только в экстренном случае, но что этот случай должен означать для Поля? Разве то, что Полина не доверяет ему – не экстренный случай? То, что не говорит всей правды – не он? Поль сейчас чувствовал себя телепатом, который вдруг потерял свои способности. Это не только раздражало. Это пугало. Очень сильно. Будто связь, связывающая их с Полиной с рождения – пуповина прочнее алмазного сплава – вдруг треснула у самого основания.

Бред. Такого быть не может. Ни из-за них самих, ни из-за внешний обстоятельств. Не было ничего, что могло бы привести близнецов к этому. Но Поль всё равно нервничал. Поэтому взгляд, которым он одарил Машу, заглянув в примерочную, был чуть более неприязненным, чем требовалось.

– Плохо. Снимай.

– Ой. Поль, – девушка торопливо стянула с себя изумрудное платье, обнажив острые лопатки, – Прости, я тут…

– Как ты узнаешь нас? – выпалил юноша, и этот вопрос от чего-то заставил девчонку улыбнуться. Очень осторожно, так, будто улыбка была чем-то запрещенным. На самом деле, улыбалась она некрасиво. Губы были слишком тонкие и искусанные, а верхние зубы выходили за нижние, что придавало девушке схожесть с каким-то зверьком. Поль не очень-то любил животных, особенно диких. Полина любила.

– Нас даже родители путают.

– Это не трудно, – Маша через них натянула новое платье, цвета шампань, и обхватила себя руками, пытаясь дотянуться до застежки на спине, – Я просто всегда знаю, кто передо мной. Вы ведь очень разные.

Через плечо она встретила его недоверчивый взгляд и попросила:

– Застегнешь?

Поль зашел в примерочную и свел края платья, соединяя их железной пуговицей. Ни для одного из них это не было ничем, кроме помощи, и оба это понимали.

– Ты вторая в нашей жизни, кто так говорит, – они заглянули в отражение, и уже через мгновение Поль помогал ей надевать новое, – Не знаю, хорошо ли это.