Алек Янц - Последние капли радуги

Элен.

Железный темный урод тянулся, кажется, вечность, не собираясь никого пускать на территорию школы, но кто-то (какой-то добрый, замечательный, прекрасный человек!) очень хотел туда попасть и проделал в заборе дыру. Элен метнулась в обнаруженный просвет и вскрикнула, когда отломанный край забора вонзился в её бедро, разорвав джинсы.

– Твою мать!

У девушки совсем не было времени изображать неженку, поэтому она просто рванулась в сторону, позволяя железке вспороть её кожу. Ногу пронзила острая боль, по бедру потекло что-то теплое, но Элен высвободилась из плена забора и, прихрамывая, поспешила в сторону школы, сделав вид, что не заметила крови, которую оставила на грязной железке. Если она из-за этих ублюдков подцепит какую-нибудь заразу…

– Без ноги обойдусь, – сама себе сказала Элен, – Не помру.

На самом деле, она спалилась только в самом конце, когда двум полицейским отчего-то резко приспичило проверить её карманы. Девушка была уверена, что у неё ничего ниоткуда не торчало, и придраться к ней решили из-за цвета волос, однако потребовали служители порядка вывернуть именно карманы, а этого Элен сделать не могла. Выслушав вежливый отказ, полицейские не менее вежливо повторили просьбу, а затем, всё так же вежливо, попытались схватить девушку, видимо, решив, что такая толстуха не убежит далеко. Ха-ха, придурки. Если бы Элен плохо бегала, то давно бы гнила за решеткой.

Интересно, сможет ли она бегать теперь? С каждой секундой нога все больше наливалась тягучей болью, наступать на неё становилось все труднее, а ампутации нынче не дешёвые. Тяжёлый карман не облегчал передвижения, но прибавлял уверенности в собственных действиях, что было куда важнее физического состояния. Элен добралась до чёрного хода, постучалась трижды и ещё два раза после паузы, как было оговорено. Охранник открыл дверь и посторонился, впуская хромающую девушку внутрь.

– Пятнадцать минут до «Рассвета», – сказал он. – У тебя мало времени.

– Сама знаю. Этаж?

– Второй, кабинет 203. Что с ногой?

– Ерунда, – девушка ладонью прикрыла кровоточащую рану. – Дело сделаю и зайду в травмпункт.

– Смотри, не заляпай тут всё.

– Постараюсь, – девушка поставила здоровую ногу на первую ступеньку и подтянула больную, чувствуя, как от движения растягивается рана на бедре.

– И не помри по дороге, Элен. Ты нам нужна.

Девушка обернулась на него через плечо. Охранник запер чёрный ход и теперь сидел на своем месте, уставившись в экран компьютера, передающего многочисленные картинки с камер наблюдения. Если её поймают или их секрет раскроется, в первую очередь именно его карьера и свобода, скорее всего, окажутся под угрозой.

Но он был прав. Она им нужна. Как и то, что оттягивало её карман. Ради этого стоило рискнуть.

– Всё будет нормалек, Джон. Ночь кончится.

– И солнце взойдет, – он улыбнулся и нажал кнопку, отключающую камеры на втором этаже. – Десять минут.

Элен повезло, что 203-й кабинет оказался одним из первых в коридоре, потому что после подъёма по лестнице девушке чудилось, что её ногу набили, как подушку, вместо перьев использовав раскаленные гвозди с заостренными шляпками. Рваная джинса потемнела от влаги и теперь омерзительно липла к бедру. Отдирать её будет больно. Очень, очень больно.

«А ведь по ноге проходят важные вены», – подумала Элен, но тут же отбросила эту мысль как можно дальше. Она не была биологом или врачом, она была воином, а воины должны сражаться, а не стонать.

Снова кодовый стук в дверь, и Элен буквально упала в крепкие объятья Ника, стоящего на пороге.

– Моя пампушка!

– Пошел ты, стручок, – рявкнула Элен и попыталась оттолкнуть его, но Ник, несмотря на внешнюю разницу в габаритах, держал крепко.

– Что с ногой?

– Ерунда, – её голос должен был звучать уверенно, но он звучал жалко и походил на писк заморенной мыши, поэтому Элен добавила, – у нас мало времени.

– Время есть всегда, – Ник ухватил её за плечо и заставил сесть. Ух, если бы у неё не была больная нога, она бы ему так… ой-ой-ой!

– Охренел?! – взвилась девушка, когда он попытался оторвать от раны штанину. – Клешню свою убрал, извращенец!

– Не интересуюсь, либлинг . Сиди смирно, сейчас достану аптечку.

– Да в жопу её! Сначала дело!

Николас на секунду закрыл глаза и медленно выдохнул. О да, его всегда раздражало то, как наплевательски Элен относится к себе, и вряд ли потому, что сам заботился о ней. Ему просто по профессии полагалось беспокоиться за разных сутулых псин.

– Мир может и подождать, пончик, – сказал он, зная уже, что проиграл.

– Не может… брокколь.

– Они не употребляются в единственном числе.

– Да пофиг.

Ник помог девушке добраться до розетки и многочисленных проводов, лежащих на полу у доски. Элен опустилась перед ними на колени и извлекла из кармана то, ради чего всё и затевалось. Черная коробочка с красным огоньком на крышке не выглядела такой уж особенно важной, если только не знать, что именно она может делать. Воткнув вилку в переходник, второй провод Элен пристроила сзади к ноутбуку, который Ник предусмотрительно включил заранее.

Ах, любимый момент!

Кейт облегчила её задачу донельзя, поэтому нужно было только включить устройство, запустить его и замаскировать от тех, кто будет его искать. Сейчас Элен справлялась с этой работой за десять секунд, но перед последним нажатием кнопки всегда замирала, закрывала глаза и позволяла этому чувству поглотить её. Девушке каждый раз казалось, что она стоит на крыше и наблюдает рассвет, а солнечный свет постепенно окутывает весь город своим утренним теплом. Невероятное чувство.

– Ночь прошла, – сказал Ник, глянув на часы.

– Да будет Солнце! – Элен ткнула кнопку на ноутбуке, увидела, как огонек на передатчике стал зелёным, и, издав восторженный звук, тут же плюхнулась на стул, понимая, что больше не может стоять. Но оно того стоило, черт возьми, оно того стоило! Элен не видела, но ощущала, как сотни Лучей устремились в это место, в этот самый кабинет, облепили передатчик и теперь греются в его тепле, пряча экраны телефонов от посторонних глаз. Пароль надо будет сменить… потом. А то Ник её загрызет.

– Держи ногу здесь и не ори, прошу тебя, – он склонился над раной, прощупал её, и Элен стиснула зубы, не позволяя себе издать ни звука. В коридоре прогремел звонок, и десятки детей вывалились из классов, радуясь окончанию урока. Никто из них не представлял, что произошло сейчас в соседнем кабинете… литературы?

– Вот почему здесь, – выдохнула Элен, разглядывая портреты писателей и поэтов, не замеченных раньше. – Уверен, что его не используют?