Андрей Кудин - Времена философов

Но когда я собрался уходить, заметил движение в его взгляде. Всмотревшись в его глаза, почувствовал, что они что-то выражают. Я не мог знать наверняка, что, но… из всех возможных чувств, пожалуй, больше всего подходила тоска. А потом… из россыпи звёзд в тёмном небе образовались две большие, живые звезды. Стало ясно: он смотрит на меня, смотрит и видит. Не делая никаких других движений, пришелец медленно протянул ко мне руку и приложил палец ко лбу. В этот момент карусель начала вращаться. И сразу же разогналась до сумасшедшей скорости, на которой меня выбросило из неё. Падение, удар, кратковременная агония, смерть, какая-то даже глупая смерть – всё это за мгновение промчалось в моём сознании. Но полёт явно затянулся… На самом деле это была иллюзия, ощущение, вызванное выходом из тела. Едва поняв это, разум перенёсся куда-то очень далеко, возможно, на край Вселенной. То, что я там увидел и почувствовал, трудно описать. Небесный океан, полный красок и света, в котором повсюду плывут, купаются подобно восходящему солнцу в облаках, гигантские пузыри. Все они обвиты и связаны между собой светящимися волокнами, – точно коконы, но только прозрачные. Каждый из них, как подсказывало мне чувство, это отдельный мир.

Я направился к тому, что был ближе ко мне. И он тут же стал расти, уплотняться и темнеть. Вблизи он уже не походил на прозрачный пузырь.

Заслонив собою всё прочее, мир затягивал меня, затягивал в водоворот своей жизни, в свои законы, в свою вероятность и постоянство. Как только я вошёл в него, сразу же столкнулся, будто с неким мифическим существом, с его тьмой. Это было невероятно, ведь вдалеке он выглядел совершенно иначе… Но ещё больше я поразился, когда тьма вдруг отступила. Огромной массой она ринулась вниз, увлекая и меня за собой. А затем… ощущение телесности, твердь под ногами, дыхание, открываю глаза, вижу и вспоминаю: я там же, где и был, и при этом со мной всё в порядке. Одно только но: вместо долговязого пришельца напротив меня сидит человек. Мне очень хорошо запомнилась его внешность. Большое жизнерадостное лицо, добрый, но в то же время и пронизывающий до дрожи взгляд; крепкие плечи… На нём был тёмный сюртук, а под сюртуком светлая рубашка с открытым воротом; на голове его сидела классическая шляпа.

Я спросил:

– Кто вы?

Он ответил:

– Фокусник, как и вы!

Эти слова буквально перевернули моё сознание. В тот вечер со мной произошёл не один случай, а два совершенно разных и почти не связанных друг с другом события. И сказать, какое из них потрясло меня в большей степени, не так-то просто. Судите сами. В результате первого мне стал повсюду грезиться человек, занимающийся тем же, чем и я. Всё, что не было создано мной и моими друзьями, было создано им, а не являлось действиями каких-то потусторонних сил, как все считали, как считал и я сам. Мистический парк… никакой не мистический, он – просто арена двух заигравшихся иллюзионистов. И как только все об этом узнают, одна из самых таинственных и нашумевших в современном мире историй в одночасье превратится в одну из самых нелепых. Только представьте, какие последствия повлекла бы за собой столь вопиющая правда!

Зато пережитый мной духовный опыт вселял чувство оптимизма, которое не угасало даже при мысли о том парне. Я думал: неужели ему так хотелось заявить о себе, что он разыграл со мной эту сцену? На то должно быть честолюбие и вполне заурядный ум. Однако его глаза говорили совсем о другом, в них отражалось знание и богатый опыт. Возможно, я что-то недопонял, возможно, его слова имели какой-то иной смысл. Но тогда какой?

Я долго думал над этим вопросом, но удовлетворительного ответа так и не нашёл. То, что произошло со мной в тот вечер, могло бы навсегда остаться загадкой, если бы однажды… если бы однажды вот за таким же столом, в такой же тёплой, домашней атмосфере я не рассказал об этом своим друзьям. Каким же я был дураком, что не сделал этого раньше!

Поначалу они были в том же недоумении, что и я. Но потом Мэгги попросила меня описать виденного мной человека. Когда Мэл, Тед и Алан взглянули на выполненный ею портрет, они изменились в лице…

– Это был мистер Джефф, – закончил вместо него я и поочерёдно встретился взглядом с Мэлом, Тедом и Аланом.

– Об этом человеке я даже не слышал. Но они много рассказали мне о нём; упомянули в своём рассказе и дерево мудрости, и друга детства Винера Степса. В свою очередь я вызвал у них удивление, сказав, что последнего знаю довольно давно, и что он является также и моим другом. Когда разговор зашёл о Вине, всё мгновенно прояснилось. Мы легко и быстро пришли к единому мнению: если, кто и сможет положить конец истории заброшенного парка, так только тот, чьими руками было посажено дерево мудрости, тот, кто обладает даром просветления, как и мистер Джефф. Я написал Вину в Далмак, и он откликнулся. После прибытия на родину, он почти неделю не выходил из дома. А потом отправился в парк и пробыл в нём с вечера до утра. В тот же день, нисколько не сомневаясь в своём друге, я сделал заявление для прессы. Ну, и через день после того мы встретились с вами в парке.

– Это мистер Винер… указал на меня? – спросил я.

– Хотите знать, зачем ему это было нужно? – задал мне встречный вопрос Алан.

– Кажется, я знаю, – ответил я.

– И всё же – чтобы вы не сомневались на свой счёт – скажу вам. У этой истории бессловесное начало; таким же может быть и её конец. Люди так и не узнают, что произошло, либо в большинстве своём не поймут. Но с помощью слова (с вашей помощью, Вил) есть шанс это изменить.

– Но не только в этом причина. Вин хотел, чтобы прежде, чем чудеса канут в лету, вы получили ценный опыт, – добавил Мэл.

– Почему именно я? И потом, рассказать эту историю может любой из вас. Разве нет?

Мэл несколько секунд сверлил меня взглядом, едва заметно улыбаясь при этом, а потом произнёс:

– Просто профессор Рольпер, знакомя нашего друга с делом о заброшенном парке, не обошёлся без упоминания о вас. Но, позвольте, задам вам встречный вопрос: почему не вы?

В комнате на какое-то время воцарилось молчание. Затем детский голос его прервал:

– Мистер Уилл, но вы так и не сказали, кого встретили тогда в парке.

– Я сказал, что это был пришелец. Ты прослушал, Дейл.

– А потом вы говорили о человеке…

– К счастью, человек, о котором я говорил, растворился. Не было никакой иллюзии в том, что я видел. Но знаешь, хорошо, что ты вернул меня к этой теме. Мне хотелось сказать ещё вот что.

С чувством и расстановкой Уилл продолжил:

– Я часто об этом вспоминаю: согласно моему описанию пришелец спал; на самом же деле это больше относилось ко мне. Что сделал он, увидев меня перед собой? То же, что делаем мы, когда входим в тёмное, или, скажем, слабо освещенное помещение. Протянул руку и зажёг во мне свет. Сначала он пробудил меня, и только после этого дал подсказку.