Юрий Леляков - Битва во времени

— Пускай! — крикнул Джантар, делая взмах рукой в сторону берега — и тут же пригнулся, ожидая, когда нависнет грозно загнутый на вершине гребень волны. Теперь — точно рассчитать момент, когда оттолкнуться ото дна, чтобы волна пронесла его как можно дальше — плёнки на вторую попытку не было. (Опять же — как не думать о таком…)

И всё-таки он ошибся, оттолкнувшись не вовремя. И волна, увы не понесла его к берегу на себе — нахлынула как-то cверху, попала в глаза, в уши, и он, ничего не разбирая сквозь застлавшую глаза водяную плёнку, больно ударился коленями о прибрежную гальку, а волна продолжала тащить его по всё более крупным камням, чего он никак не ожидал…. Он наконец с усилием притормозил рукой, упёршись в гальку — и с досадой на неудачу этой последней возможной съёмки, преодолевая внезапное головокружение, попытался подняться с уже очень больших здесь, довольно далеко от линии берега, камней…

— Кажется, вышло удачно, — сказал Лартаяу, опуская кинокамеру и глядя на счётчик плёнки. — А то — всё равно было бы уже не повторить.

— Думаешь… удалось? — спросил Джантар, с усилием приподнимаясь. — А я уже думал… — и тут взгляд скользнул по пустой скамейке на набережной под деревьями. — Но… где они?

— Ах да, ты не видел… Твой брат вырвался и побежал, когда я предупредил его кое о чём, — объяснил Лартаяу. — И сразу схватил все ваши вещи. У меня только камера и осталась, мне даже некуда её положить…

— Но почему? Что тут произошло? Хотя я не очень удивляюсь — но всё-таки? О чём ты его предупредил?

— Чтобы не болтал лишнего о том, что можно говорить не всем, — понизив голос до шёпота, объяснил Лартаяу, оглядываясь по сторонам. — И ты будь с ним осторожнее, не рассказывай, чем увлекаешься. Хотя я сам не знаю, почему внешний разум — какая-то особенно запретная тема…

— Вот как? — удивился Джантар. — Я сам давно уже оставил эту идею… И что он тебе сказал?

— Будто ты специально занимался сбором данных об этих прозрачных фигурах в скафандрах, которые несколько лет назад видели многие люди. И всё — среди каких-то бандитов или сумасшедших. Нет, сам я не могу поверить, чтобы ты связался с бандитами — даже из-за этого, — сразу уточнил Лартаяу. — Наверно, он хотел поднять твой авторитет перед малознакомым человеком. А чем можно поднять — по мнению таких людей, как он — сам понимаешь…

— Да, вот и имей с ним дело… — не мог не возмутиться Джантар. — Я просто собирал газетные вырезки об этих случаях. И ему так во всём доверял, даже разницу в возрасте не учитывал…

— Джантар! — донёсся издалека голос матери. Он обернулся — и увидел за парапетом набережной, уже у самого поворота на одну из улиц, и её, и брата, неестественно быстрыми и широкими шагами удалявшегося куда-то в сторону центра города. У Джантара невольно сжались челюсти, когда он представил капризно-злобное выражение лица брата в этот момент. — Джантар, мы пойдём вперёд, а вы нас догоните!

«Откуда он у меня такой? Вот если бы… какой-то другой — тоже каймирец… А то и двое, — почему-то подумал Джантар. — И оба — старших… А этот — младший, лоруанец — несчастье всей семьи. Остались тут из-за него — вдвоём, с камерой…»

— Но почему ты оставил эту идею? — спросил Лартаяу, осторожно положив камеру на гальку, чтобы натянуть синюю в мелких клетках рубашку — с которой приятно контрастировал цвет его не такой тёмной, как у Джантара, кожи.

— А аргументация «Постановления о вредоносных слухах» тебя не убедила? — переспросил Джантар.

— Нет, аргументация убедительная, — ответил Лартаяу, вновь поднимая камеру. — А то правда, если они — иной материальности, как могут ходить по планете, не проваливаясь под грунт? И, если хотели контакта — почему их видели только по ночам у военных заводов, тюрем, притонов, но ни разу — в научных институтах, правительственных зданиях, или просто днём на многолюдных улицах? То есть — что же, получается, их интересует? Да ещё сами слухи о них — в каком-то религиозном плане…

— Вот и говорю, — подтвердил Джантар. — Будто забыли происхождение религий на самом Фархелеме. И требуют какой-то «свободы веры», даже не думая — веры во что?

— Ладно, одевайся — и пойдем… — начал Лартаяу — и обеспокоенно спросил — Или… где твоя одежда? Он и её взял с собой?

— Какая одежда? — не сразу понял Джантар. — Я так и пришёл сюда! Ты, что, не видел? Нет, но… — внезапное подозрение заставило похолодеть. — У вас не действуют эти новые законы об одежде?..

— Как же не действуют… — тоже в испуге ответил Лартаяу. — А ты не знал?

— Так что, и здесь… — переспросил Джантар, ещё не вполне веря в услышанное. — За то, что им с их светлой кожей уже в 10 лет хочется закутаться с ног до головы…

— И с нас тоже — штраф до 20 бэни, или… — подтвердил Лартаяу. — Причём «или» — даже скорее всего. Где родителям взять двадцатку на каждый раз, когда захочешь отдохнуть от лишней одежды?.. И — при своём росте — как докажешь, что тебе ещё нет 16-ти? Там более, уже вправду есть…

— И это — здесь, в Тисаюме? — ещё раз потрясённо переспросил Джантар.

— Так военные власти распорядились… Нет, свои-то, каймирцы, не выдадут, если что — но если уж эти решат, что ты так куда-то не туда зашёл… И ладно бы хоть «честно» — 20 ударов по телу, и всё — а то на практике обнаглели вконец. Ещё вымажут чем-то так, что плавки не наденешь — и делай, что хочешь. Или тут же второй раз поймают — и ещё 20 ударов. Я уж не говорю про шланг… в задний проход, а второй конец — в кран с водой, и дальше — сам понимаешь… Так «поддерживают порядок»… И за что — всё это? Что им делают мирные дети, не состоящие ни в каких бандах — чтобы с ними так бороться? А члены банд, о которых все знают — как раз в обуви, в штанах, бывает даже — от военной формы… И им можно зайти куда угодно…

…—А если бы те ещё сразу, в 80-е — знали, что сейчас будут вот такие? — Джантар отвёл взгляд от мозаики на фасаде здания в начале Вокзального проспекта — и посмотрел вслед только что свернувшей в сторону продолжения набережной группе из восьми лоруанцев, чуть старше их, в действительно полувоенной одежде. — И из-за них — такие законы? С каким чувством шли бы тогда в бой?

— Ах, эти, — понял Лартаяу. — Несчастные в своих семьях, чем-то обделённые, и всё такое… А попробуй свяжись, поверь, что действительно несчастны, попробуй помочь…

— А то и предложить побег из семьи, где им будто бы так плохо, — добавил Джантар. — Я однажды пробовал — так и повторять неудобно, что услышал в ответ. Они же в любом случае согласны унижаться перед теми, от кого зависят. И неспособны понять, что младшие не виноваты в их неприятностях…

— И ты так и написал в своём обращении в газету? — вдруг спросил Лартаяу.