Алексей Грушевский - Игра в Тарот

Как это надолго?

— Как надолго? Мы надеемся что, возможно, получиться навсегда — улыбнулся Алхимик. — Собственно это и есть наша цель — сохранить осознание, себя, память о себе, и продолжить свой прежний сон бесконечно. Не поддаться нашему Врагу, который хочет оборвать наше сновидение. Конечно, это возможно только во вполне определённом иллюзии — в нашем Храме, Храме Сновидений.

Николай молча смотрел на Алхимика, и тот после короткой паузы продолжил:

— То, что сознание может цепляться за тело и согреваться теплом его разложения, мы знали давно. Но что такое одна единственная искра, прячущаяся от нависшей над ней вселенной холода и мрака, в остывающем трупе? Увы, её судьба предрешена! Не помогут ни стены пирамид, ни бальзамы, ни саркофаги. Единоличное спасение невозможно, сон можно продлить, только если он соединиться с другими снами. Он перейдёт в них, они в него. И так путешествуя по собранным в нашем Храме иллюзиям, сознание будет оставаться в нём, а не обрываться Взрывом, уничтожаемая насилием его деспотии.

— А, теперь понятно, почему у вас такая маниакальная страсть к нетленным мощам — Николай решил разбавить нудный разговор шуткой, но тут осёкся, увидев строгий взгляд как-то резко напрягшегося Алхимика.

— Да, судя по всему, тут с этим не шутят — ответил он про себя, и что бы загладить возникшую неловкость вежливо спросил:

— И как долго будет длиться это путешествие?

Алхимик задумался.

— Есть такой термин — вечное возвращение вещей. Мы верим, что когда-нибудь соберём достаточно близких снов, чтобы замкнуть круг. Иллюзии будут плавно перетекать одна в другую, и создадут замкнутую и совершенную вселенную, вычлененную из хаоса Взрыва. Попадая сюда, сознания будут сливаться с близкими к ним иллюзиями, и начинать своё бесконечное кругообразное путешествие по снам, законсервированным в нашем Храме.

— Законсервированным?

— Ну да! — Алхимик подошёл к уходящему в бесконечность ряду банок:

— Вот это и есть наши консервы, сны которые мы уловили. А вот и их охранители — Алхимик, склонившись, нежно погладил, трущееся у его ног, и выгибающиеся, как довольные кошки, деревянные куклы. Суккубы и Инкубы. Консерваторы и Охранители. Те, что в банках — консервируют иллюзии, буратины — их охраняют. Есть ещё терафимы — оболочки, мумии тех, через которых пришли сны в наш Храм. Но они, хоть и имеют остатки сознания, всего лишь пустышки. Украшения интерьера. Из них всё уже выкачено.

— Так это и есть вечность?

— Да. Это вечность. То, что вне её, быстро сгорает. Где Ваш прежний сон? Он уже кончился. Его оборвал Взрыв. Порождённые им иллюзии гаснут, а эта имеет шанс быть вечной. Во власти Взрыва всё разрушается и гибнет, а тут, огородясь от него, существует вечно.

— А что же Взрыв? Он согласен?

— Конечно же, нет. Он борется с нами, мы боремся с ним. У него одно оружие — порождать всё новые и новые иллюзии, всё новые и новые сны, а мы стремимся удержать наш Храм в этом бесконечном потоке атакующего нас хаоса. Он порождает бесконечное множество иллюзий, но они живут недолго, а то, что собрали мы, хоть и ограничено, но стабильно и вечно. Мы просто забираем энергию у него для себя.

— Но как?

— Но это же теперь понятно! Символически его выражает карта — «Равновесие». Суть её — обмен снами, заключёнными в чашах. Сны слились, и возникло замкнутое кольцо, неподвластное деспотии нашего Врага, жаждущего вторгнуться в наши счастливые сны своими жестокими и непредсказуемыми фантазиями. Помните, когда мы первый раз встретили эту карту? Это было в самом начале пути. Когда вам снился сон Пердунерки. Она, сохранив своё сознание, будет теперь вечно блуждать по бесконечным лабиринтам блогов, а Вы, оставаясь у нас, начнёте путешествие по прекрасным снам законсервированных нами. Ваше сознание и сознания других избранных, оставшись здесь, питают наш Храм, который становиться всё больше и ярче, и не достаются ему. Скажу Вам — он слабеет, его огонь гаснет, он остывает. Путь взрыва подразумевает, что есть в этом нечто цельное и твёрдое, то, что не возможно разложить, то, что остаётся всегда самим собой, и не подвержено тлену и гниению. Именно в поиске этого, взрыв всё дальше и дальше гонит свой жар и энергию, подвергая всё испытанием своего огня. Обрекая снова и снова несчастных на страдания, он испытывает их на прочность и верность, жаждая найти среди них свои же искры, чтобы собрать их воедино. Это путь взрыва, путь огня. Путь боли, страдания и самопожертвования. Ибо нет, для вставшего на этом путь, иного выхода как испытать себя огнём самосожжения в безнадёжном штурме небес.

Алхимик замолчал, обведя взглядом свой Храм.

— И много ли глупцов готовых предпочесть забвение, неизвестность и новое страдания нашему спасению? Спасению в тепле и продолжение знакомых снов. Радости сладостных путешествиях во снах, которые мы сохранили. В этих сосудах законсервированы сны властителей, богачей, завоевателей, соблазнительных куртизанок и казанов… самые сладостные и величественные судьбы, кто же откажется испытать то, что было ему недоступно тогда? Кто же предпочтёт огонь, за которым раскрывается только неизвестность, счастливому блужданию по нашим волшебным банкам наполненными такими желанными и притягательными иллюзиями?

— Но, тогда, получается, остаться в вашем Храме можно только, слившись со снами в этих банках, но я повидал уже несколько, и признаюсь, не впечатлило — Николай саркастически улыбнулся.

— Но это только по началу. Я же Вам говорил это влияние Вашего прежнего сна, навеянного Взрывом, искажения накладываемые кармой. Со временем это пройдёт. Это можно преодолеть. Нельзя судить по нескольким снам, ведь их же миллионы! — как-то неуверенно и суетливо быстро залепетал Алхимик, на мгновение, отведя глаза.

Но его смущение длилось недолго:

— Это путь для многих. Для масс. Но, есть и другой путь — Вы к нему немного уже соприкоснулись, когда пытались влезть на «Колесо Фортуны». Это путь — стать Богом.

— Стать Богом? Вы шутите?

— Отнюдь. Мы делаем богов. Уже давно. Вы же сами видели как.

— Если Вы про этого Еушу, то это же обман, всего лишь обман!

— И, да и нет. Это иллюзия, которая овладела многими и зажила своей собственной жизнью, вторгаясь и влияя даже на сны по ту сторону нашего Храма. Мы, возможно случайно, запустили механизм, который без сбоев работает до сих пор. Это удивительнейшее открытие и величайший наш триумф, вышедший из поражения и смерти. И я предлагаю Вам испытать, что, значит, быть богом. Ваш сон не интересен для консервации, сами Вы весьма привередливы, и, наконец, через Вас начал свою игру Взрыв, так что нам ничего не остаётся, как попробовать её закончить самой сильной комбинацией своих карт — сотворить из Вас бога.