СССР 2061 - СССР-2061. Том 9

Андрей увернулся от арба противника, но тот лишь имитировал атаку, опять повторив свой удар по стабилизатору.

Байк беспомощно крутанулся по инерции, а Андрей завертел головой, на секунду от неожиданности потеряв противника из вида. Как же обидно! Его обманули, как ребенка!

Пират отскочил на десяток метров, оставив соперника висеть над ареной – беспомощного и жалкого.

Внизу уже не кричали – ревели зрители. Их любимец побеждал! Пусть в спорте, но они докажут Советам, что тоже чего то стоят!

Пират сделал несколько кругов возле Андрея, убеждаясь, что тот не выкинет фокусов.

Затем отлетел на пятьдесят метров, выставил вперед копье и понесся на противника, чтобы эффектно вышибить его из седла. Стадион вскочил на ноги, приветствуя своего гладиатора.

Андрей напрягся, сжавшись в пружину. Пусть проиграл, но никто не скажет, что он безропотно сдался на милость победителя. В любом случае, стоит попробовать…

В последний момент, когда Пират уже дернул плечом, добавляя инерции арба вес собственного тела, Андрей, как палку, швырнул в противника копье. Не поразить – сбить с толку, чуть отклонить острие его копья. И это сработало. Пират даже помог ему – пытаясь попасть, восстановить траекторию атаки, он сбросил скорость, а Андрею только того и надо было. Уклоняясь от удара, он резко развернул корпус и прыгнул на Пирата, выставив вперед кулаки.

От удара соперника выбило из седла – он оказался с правой стороны арба, судорожно вцепившись двумя руками в подножку. У него слетел шлем и Андрей увидел лицо Пирата, только теперь он совсем не был похож на свои рекламные фотографии. Ярость и… страх. Пират понял, что проиграл.

И это выражения страха на лице противника подстегнуло Андрея, залило злостью сознание. Он словно окунулся в ватную тягучую атмосферу, в которой ничего не осталось, кроме него самого и почти поверженного соперника.

После столкновения Андрей повис на животе поперек арба противника, зависшего без управления в сорока метрах над ареной. Андрей живо перекинул ногу, так что оказался в седле, только задом наперед, лицом к Пирату.

Андрей выхватил короткий меч и ударил по рукам соперника. Тот взвыл и в последний момент разжал пальцы. Клинок высек сноп искр о металл подножки. Андрей мгновение смотрел на ускользающую добычу – Пират падал спиной вперед, раскинув руки – и, не соображая, что делает, метнул меч следом.

Короткий клинок, успев сделать один полный оборот, нашел цель. Титановое лезвие с молекулярной заточкой вошло в плоть, как будто ее и не было, почти отрубив руку чуть ниже плеча, так что она повисла на полоске мышц и кожи. Пират страшно закричал и тут же умолк, потеряв сознание. Андрей видел сверху, как они летят вниз – меч, рука и Пират. И нестерпимо красные капли крови, пытающиеся догнать хозяина.

И тут Андрей вернулся – рев зрителей ударил по ушам, горячим воздухом опять можно было дышать. Андрей крутанулся в седле чужого арба и полетел вниз, приземлившись чуть в стороне от подхваченного сервисменами тела соперника. К Андрею уже бежала почти вся команда. А впереди – Алька, с маленьким медицинским чемоданчикам в руках.

— Я выиграл! — заорал Андрей, раскинув руки, чтобы обнять девушку. — Алька, я выиграл!

Она позволила себя обнять, потом как-то очень ловко вывернулась и провела холодной ладошкой по руке Андрея, выглядывая что-то за его спиной:

— Да, ты молодец, поздравляю. Сказала без улыбки, а в серых глазах – слезы и… страх?..

Аля обогнула Андрея и бросилась к Пирату, возле которого уже возились врачи его команды.

Потом налетел Борис, другие парни из «Красной звезды», его подхватили, стали качать…

А Андрей, взлетая, видел только тонкую фигурку девушки, склонившуюся над лежащим на камнях человеком. Потом было награждение, пресс-конференция и много цветов.

Пират, бледный как мертвец, с залитой уже коллагеном, закованной в повязку рукой, мелькнул поздравить и исчез…

Корреспонденты сыпали вопросами (отвечал Борис), болельщики требовали автографы, мелькали вспышки фотокамер и слепил свет софитов телевизионщиков.

А Андрей, почти не обращая внимания на происходящее вокруг, все и искал и искал в толпе Алю… И не знал, как еще раз посмотрит ей в глаза.

Пески – от кровавого заката до нежных цветов восхода. Буйство красок длится недолго, скоро все яркие цвета сольются в один ослепительный свет – рассвет уступит место пылающему дню. Смотрю, не отрываясь на дорогу, а тени на песчаных волнах становятся короче, уже скоро, скоро… И вот вдали показалась островерхая горка, она поднимается прямо из песков, она растет и превращается в пик, пронзающий небеса. Вот уже можно различить отдельные глетчеры и трещины на поверхности.

Мне она кажется сказочно огромной – вся в лучах солнца, непостижимо прекрасная громадина. Даже самая мысль о том, чтобы взобраться наверх, похожа на дерзость. А дети остаются детьми даже на Марсе у горы Олимп: бегут, взбираются по уступам, смеются… Кажется, группа подобралась неплохая – помогают друг другу, отстающих нет, еще никто не сорвался… Класс «Б» – борцы за выживаемость.

— Этот кратер образовался в результате «пропаривания» криолитозоны потоком эндогенного тепла. В яме за счет воды, поступающей из глубин планеты, образовался глетчер. Смальцев, пойдешь на третий уровень, когда все твое звено пройдет второй, а пока помогаешь отстающим, выдай на дисплей вес пятого «Б» в пересчете на Марс. Как? Пофамильно! — слышу голос учителя через мои наушники, стоит только подключиться к порталу урока планетоведения средней школы N 24.

— Все в сборе? — спрашивает учитель, — внимательно оглядывая класс, собравшийся перед глетчером, — где Никифорова? Как это «вышла»? Звеньевой, где ее сообщение? И что значит «биоактивность»?

— Уважаемые ученики и Платон Никитич, просьба прервать исследования Марса, — включаюсь я в ведение урока. Две минуты на выход пятого «Б» из портала и адаптацию – и я успеваю добежать от директорского кабинета по двум коридорам и лестнице до класса планетологии. У дверей меня встречает учитель Платон Никитич Вяземский, мой коллега. Он на ходу отстегивает шлем видеофона и напряженно моргает, привыкая к яркому дневному свету, заливающему просторные коридоры школы.

— Это нонсес! — едва придя в себя, начинает он, — еще не было случая, чтобы с моих уроков ученики пропадали!

— Добрый день, Платон Никитич, — сухо здороваюсь я, — мы с вами в школе, а не в цирке. У нас не то, что ученики, у нас… фикусы не пропадают! Позвольте, — и прохожу в класс. Освещение классной комнаты контрольное, значит, период адаптации еще не окончен. Ученики занимают каждый свою парту – сенсорные виртуальные кресла, они все еще в вирткостюмах и под страховочными сетками. Одна из парт правого ряда свободна. Пока датчики проверяют пульс, дыхание, мышечное напряжение, сожженные калории и прочее, наблюдаю, как ученики друг за другом отстегивают крепления шлемов и сеток и, как самые нетерпеливые, пытаются принять вертикальное положение.