СССР 2061 - СССР-2061. Том 9

— Да, — кивнул Орел. — У меня тоже самое. Недавно ко мне внучка подходила, спрашивала, как можно работать по 9-11 часов в сутки 6 дней в неделю, да еще и «на таких тяжелых и утомительных работах» – со смехом процитировал Олег Алексеевич.

— Ну и что ты ей сказал? — заинтересованно спросил Нагний.

— Сказал, что я уже привычный, и посоветовал почитать «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. Пошла читать… А ведь 60 лет назад, в начале нулевых, такое расценили бы как издевательство и попросили не троллить.

— Ну, Орел, не сравнивай девушек с которыми ты общался, с нынешней молодежью. Те, к счастью, остались в прошлом.

— К счастью. Слушай, у меня через пять минут открытие портала, хочешь я тебе переключу трансляцию?

— Давай.

— Включаю, пошел сигнал.

На огромном новом трехмерном мониторе показалась выжженная, пустынная земля Венеры. Из раскрывавшегося, подобно бутону строения, состоявшего из множества автономных модулей, управляемых программами либо через межпланетную связь, появились очертания огромных ворот в виде щестигранника, вот заработали порталы. И на землю Венеры через портал поехали первые базостроительные модули (а не спускаемые с орбиты малотонные убожества, пригодные только для сборки порталов), отъезжавшие стороны и сразу разбиравшиеся в жилые комплексы, лаборатории, комплексы связи.

Над Венерой, как и над Марсом когда-то, взвился Красный флаг с серпом и молотом.

Сам момент приземления был едва различим. Свободный полет небольшого пассажирского самолета легко и неуловимо перешел в скольжение по взлетно-посадочной полосе. Это была работа антигравитационных установок, которые с земли контролировали посадку. Николай Иванович выглянул в иллюминатор и невольно придвинулся ближе к стеклу – там, за зеленой травой разделительной зоны, в той части аэропорта, что отводилась под космос, он увидел ракеты.

При подлете, с воздуха они не выглядели чем-то особенным, но теперь, когда шасси самолета коснулись земли, вид их по-настоящему впечатлял. Николай Иванович, затаив дыхание, проезжал мимо величественных исполинов. Гладкие белые тела бликовали на солнце, устремленные ввысь носы, казалось, пронзают само небо и рвутся дальше, к звездам. Это были уже не те ракеты, что помнил Николай Иванович по своей юности. Эти были многоразовыми, дальнего радиуса действия. Строгие, стройные, с плавными обводами. Фюзеляж незаметно переходил в короткие крылья, которые тянулись по всей длине, расширяясь к корме и сливаясь с носом у самого кончика. Углы крыльев были элегантно загнуты – создавалось впечатление, будто бы сами гиганты вырезаны из цельного листа чистой белой бумаги…

А самолет, между тем, вырвался из невидимых лап страховочных антигравов и покатился по рулежной дорожке.

В здании аэропорта было людно и по-особому шумно. Под высокими сводами эхом гуляли объявления, на огромных экранах, торопясь, сменялись направления и рейсы. Под одним из таких экранов и стоял сын Николая Ивановича – Антон.

— Здорово, па! — заулыбался он.

— Здорово, здорово, — они обнялись.

— Ну, как долетел?

— Да нормально, без приключений.

Машина, ведомая автоматикой, неслась по гладкой дороге, Антон с Николаем Ивановичем тепло разговаривали о чем-то. Наверное, о том, о чем обычно могут говорить сын с отцом сразу после долгожданной встречи.

За окнами, во всем своем великолепии, стоял июнь. Он шумел молодыми кронами, раскинул повсюду изумрудные ковры зелени, он цвел, пестрел и благоухал. Каждая травинка, каждый лепесток полны были солнечным светом, и все равно они так неистово, так вдохновенно тянулись к нему, как на это способна лишь молодость, неповторимая в своей красоте. Мелькали скверики и аллеи, залитые солнцем широкие тротуары и яркие клумбы. Который уже июнь на памяти Николая Ивановича, а он все никак не мог насмотреться…

— Да что мы о нас все, да о нас. Ты-то сейчас чем занимаешься? Николай Иванович отвернулся от окна.

— Ну как – чем. На пенсии же я, Антох, — он улыбнулся, — Какие у меня заботы. Тут вон недавно пара игр хороших вышла, вот, зависаю.

— Ну, это понятно. А общественно полезным чем-нибудь? Ты же управленец первоклассный, с опытом на производствах. Неужели, тебе сейчас никакого дела не найдется?

— Ох, с опытом, — насупился Николай Иванович, — Да я этих производств знаешь сколько в свое время из задницы вытащил? И не пересчитать, мы тогда за троих пахали. Ну а теперь хватит, чего уж там. Я – на заслуженной пенсии, имею право.

— А-а, — Антон махнул рукой, — Тебя все равно не переубедишь. Вон, кстати, глянь.

Он переключил потолок на прозрачный и указал всторону. Там, из-за утопающих в зелени домов, прямо от самой земли и через все ослепительно голубое небо тянулся широкий клубящийся шлейф. Эти огромные, белоснежные валуны, казалось, были почти неподвижны. По широкой дуге они поднимались все выше и выше, и растворялись где-то в самом зените…

— Ракета пошла, — все еще глядя вверх, сказал Антон, — Красота какая, правда?

— Да… Красота, — протянул Николай Иванович.

— А ты знаешь, кстати, что если вот взять сейчас и посчитать все запуски, которые стартуют с планеты, то получается, что ракеты взлетают каждые пять минут. Каждые пять минут – по ракете, представляешь?

— Ну, так еще бы. Замашки-то вон какие грандиозные.

— Это не замашки, па, — Антон широко улыбался, — Это планы. Самые что ни на есть настоящие, реализуемые планы.

Между тем, машина уже свернула во дворы и теперь подъезжала к дому. Она остановилась у подъезда, и после того, как Николай Иванович с Антоном выгрузили сумки, была отправлена на парковку.

— Деда! — с балкона выглядывал Сережка, такой же неугомонный, как в детстве его отец.

— Ничего себе ты вырос! — взглянул наверх Николай Иванович.

— А ну давай спускайся, с сумками нам помоги, — позвал Антон, но Сережку и звать не надо было, он уже давно убежал обуваться.

Поднялись наверх. Там уже ждала мама Лена, ну и конечно же объятья, расспросы, расспросы, расспросы. Больше всего спрашивал, конечно же, Сережка. Деда он не видел давно, а по детским меркам – так и вообще целую вечность. Сережке было шесть лет, и этой осенью он готовился пойти в третий класс. Обычный мальчуган, подвижный, любопытный, интересующийся всем, попадалось ему на глаза. И в особенности, как и многие его сверстники, он интересовался космосом. Что и неудивительно – когда у тебя над головой каждый день летают ракеты, а герои экспедиций не сходят с экранов, невольно и сам начинаешь тянуться к звездам. Туда, к далекому, таинственному и еще не покоренному.

Разобравшись с вещами, и не желая мешать хозяевам на кухне, Николай Иванович спустился во двор. Он прогулялся немного и присел на лавочку возле детской площадки. На площадке играли дети, постарше и совсем маленькие, неподалеку собрались мамаши с колясками – площадка была большая, места хватало всем. И там действительно было, чем заняться. Несколько разных качелей, карусель, всевозможные фигуры из перекладин и брусьев, причудливо загнутые лестницы. И, конечно же, самое главное – ракета. Она стояла в центре, блестя отполированными металлическими боками. С одной стороны в ракету поднималась лесенка, а с другой спускалась пологая горка. Внутри было несколько маленьких кресел, и даже пульт с разноцветными мигающими лампочками.