Константин Уткин - Песий бунт

Умник мечтательно зажмурился. Тот, кто сможет вернуть эту радость людям, ждет искренняя, всенародная любовь. На волнах этой любви можно и в президенты податься.

Анжелика внимательно с посмотрела на Умника, который витал в каких то неведомых никому облаках, и мигом спустила его на землю.

– Ты пока, золотой мой, только обещаниями нас кормишь. Твои ученики пока ни одной собаки не убили, а про прямой террор и речи пока не идет. Смотри, отец родной, не оконфузься….

– Да ты что? – вскипел Умник – ты видела, как я их мочил?? И все мои бойцы мочат точно так же. Даже еще лучше…

– Ну хорошо, хорошо – сдалась Анжелика. В конце концов, сегодня только первый день, только впервые двадцать охотников пошли на добычу. Может, все и будет хорошо…

– Собственно, мы собрались сегодня по другому поводу. Завтра мы должны встретится в прямом эфире с «пеньками»

Умник недоуменно поднял прозрачные брови и Анжелика пояснила.

– Партия пенсионеров – кинологов. То есть – пеньки. Они набирают все большую силу.

Борис Глебов не выдержал и засмеялся. Отхохотавшись и вытирая слезы, он посмотрел на Анжелику.

– Ну та сказала – пеньки – да набирают силу!! Это же оксюморон…

Анжелика холодно посмотрела на него.

Тут не над чем смеяться. Силу они действительно набирают. Их поддерживают зеленые. Кроме того, по непонятной причине им разрешают пить. Уже это к ним привлекает людей. В основном, молодежь. И молодежи тоже пить разрешается – один раз, при вступлении в партию. Но накачивают их так, что потом приходиться помещать в реанимацию. К тому же там довольна сильна пропаганда – ты можешь пить, сколько тебе влезет, но тогда, когда уже вышел не пенсию. До этого пить – преступление. Грамотный ход, ничего не скажешь. А поскольку они подкормлены Гринписом, то у них хватает денег на летние лагеря, на кружки, на секции.

К тому же – ох, они хитры – кроме поддающих пенсионеров, у молодежи там прекрасные примеры полюсов. Там же есть разнорабочие, грузчики, дворники – им тоже пить разрешено. То есть исподволь внушается мысль – если будешь пить, начинай с пива, и карьеры выше грузчика или дворника тебе не видать. Кроме того, там есть молодые энергичные юристы, руководители кружков, спортсмены – вот эти не берут в рот ни капли, никогда, ни по каким праздникам.

Анжелика остановилась и уставилась на Бориса Глебова горящими глазками.

– Ты понял? Вот на это и надо упор делать. Понимаешь? Только на это. Мы демократическое общество, почему кто-то должен указывать нам, что делать и как делать? У человека есть свобода выбора – пить или не пить. Ясно тебе? Упирай не то, что это основное достижение демократии. Свобода сдохнуть под забором.

Ажелика помолчала, глядя на интеллектуальное лицо Глебова, потом уточнила.

– Вот этого говорить нельзя. Упирай на свободу выбора. Ну и на то, что у этих пеньков есть такой пунктик – псов в Думу. Вот и на это надо напирать. Это ж надо до такого додуматься – сравнить народных избранников с собаками! Какое это оскорбление нашей власти!! Короче, после твоего выступления власть должна эту партию запретить, а мы должны пройти в думу. Мы должны туда пройти, а не пеньки эти дурацкие….

– Я все понял – важно сказал Боря. После этого он закинул ноги на стол и откупорил банку пепси – колы. Анжелика посмотрела не него с раздражением.

– Оставь этот дешевый трюк для безмозглых малолеток – жестко рубанула она. – Для них надо кричать вау, по каждому поводу пузыриться словечком супер… на нормальных людей американское хамство не действует. Так что будь вежлив, сдержан, корректен, учтив, изыскан, и оскорбительно спокоен.

– Оскорбительно? Это как? – Удивился Глебов. Лишенный привычного шаблона поведения, он пребывал в растерянности.

– А это вот так – когда пеньки орут тебе всякие оскорбления, а ты молча выслушиваешь и на лице твоем нет и следа от эмоций. Вот за таким человеком массы и пойдут.

«Пойдут за таким массы – леденея от ненависти, думал Умник. – прямо побежали… белый воротничок, дохлые ручонки… им другой человек нужен. Который не побрезгует собаку своими руками придушить, который ради ихнего счастья готов на клыки… готов с целой стаей сразиться..»

Эти мысли запылали вдохновением на лице Умник, которое, и впрямь, стало более привлекательным – он даже не замечал, что Анжелика прервала свои поучения Боре и они с интересом наблюдают за сменой эмоций.

– Хорошо – с трудом оторвавшись от занимательного зрелища, продолжила Анжелика. – хорошо… я тебе изложила основные тезисы… подробная речь у тебе будет дана в распечатке.

Она замолчала, повернувшись к Умнику – в кармане у того заверещал телефон. Умник выпятил челюсть и гордо произнес.

– Мои бойцы звонят, сейчас будут отчитываться о проделанной работе – он не удержался и расплылся в совершенно дебильной улыбке – сколько же они собачек прикончили, интересно?

Он, продолжая лыбиться, поднес трубку к уху и невольно тут же ее отдернул. Динамик мобильника, казалось, разлетится на клочья от передаваемых звуков – голос бойца с трудом перекрывал возбужденный лай. Умник, не в силах вымолвить ни слова, ошарашенно смотрел на трубку, пока ее не выхватила Анжелика.

– Ты что, козлиная твоя морда, чему ты нас, сволочь, учил? Что ты натворил? Они никого не трогают, кроме нас! Аааааа….

Анжелика молча передала трубу Умнику и посмотрела на него, как на раздавленную кошку – с сожалением и брезгливостью.

Тот слушал бьщийся в трубку голос и становился все более жалким и растерянным.

– Ошибка – наконец выдавил он, отключив телефон и пряча его.

Какая то дурацкая ошибка. Сколько я научил человек? Двадцать. А позвонил только один. Это говорит о чем? Что это скорее исключение, чем правило. Пусть этот неудачник полежит в больнице, а когда выйдет, то я его снова обучу. Станет настоящим…

Умник замолчал на полуслове. Потом затравленно взглянул на соратников по партии. Анжелика колыхнула плечом.

– Бери, бери, избавитель ты наш. Это твой очередной покусанный боец наверняка…

Умник поднес трубку к уху – на том конце кто-то что-то говорил казенным голосом.

– Это из больницы. Состояние не смертельное, но парень в шоке…

Анжелика молча налила всем водки и молча же выпила. На дурашливый вопрос Бориса Глебова…

– А почему молча? Это что, поминки, что ли?

Ответила.

– Конечно, поминки.

Проглотив сорокапятиградусную отраву как воду и даже не поморщившись, она продолжила.

– Во первых – поминки карьеры Умника. Мне теперь за это дело шкуру… ну, не снимут, конечно, но основательно подпортят. Ладно. Надо мной стоят тоже люди, они тоже за него ручались. Теперь они также выглядят лопухами. Умник, умник… Обманов в этих кругах не прощают. Ты понимаешь, на что ты попал?