Сергей Дубянский - Арысь-поле

— Мое право находиться в любом месте мирового пространства, и заниматься там, чем угодно, если это не наносит вред обществу. Разве я не прав, с точки зрения закона и морали?

Слава растерялся — совмещение понятий современного языка с идолами во дворе и заклинаниями при свете факелов, никак не укладывалось в его сознании. Он так и не мог оценить, кто же находится перед ним, но решил, несмотря ни на что, продолжать «допрос».

— Допустим, вы правы. А что такое Арысь-поле?

— Арысь-поле?.. — волхв пожал плечами, — это, скажем так, виртуальная женщина…

— Какая?!.. — лицо у Славы вытянулось так, что волхв впервые абсолютно искренне расхохотался.

— Виртуальная. Тебе не знакомо это слово?

— Мне-то оно знакомо, но вам!..

— Скажем проще, — волхв оставил обидную реплику без внимания, — это некая субстанция, не имеющая физической оболочки, но в силу мощной энергетики, способная управлять наиболее чувствительными к воздействиям различных полей существами, например, животными; поэтому она считается предводительницей звериной стаи. При определенной концентрации усилий этот сгусток энергии способен образовывать также некоторые экстремальные природные явления, носящие, однако, сугубо локальный характер. О механизме образования Арысь-поля древние заклинания умалчивают, но способы общения с ним существуют, и один из них ты имел возможность наблюдать.

Сначала Славе показалось, что волхв просто издевается, но в его глазах больше не было даже признака веселости — он выглядел, как университетский профессор.

— То есть, Арысь-поле — это объективная реальность?..

— Кажется, я дал тебе исчерпывающий ответ, — волхв удивленно пожал плечами, — а ты задаешь глупые вопросы. Ты же сам все видел, если подглядывал за мной сегодня ночью.

— Стоп!.. — Слава сжал виски, — начнем сначала. Вы хотите…

— Я ничего не хочу, — перебил Волхв, — наверное, зря я стал вообще что-то объяснять. Послушай, пытливый молодой человек, прошлый раз я, кажется, говорил, что мы живем в разных мирах, временны́х и пространственных, и не надо смешивать их. Мне непонятны ваши ценности и сам смысл вашего существования, а тебе так же тебе будет непонятен мир, в котором живу я. Но это, отнюдь, не означает, что его нет.

— Вы так хорошо владеете современной терминологией и современным языком…

— Это потому, что я пытался понять ваш мир, прежде, чем окончательно вернуться в свой. Да, я владею компьютером и, как вы выражаетесь, «гулял» по Интернету в поисках вашего высшего предназначения, но не нашел ничего, достойного называться этим словом.

Слава почувствовал, как глаза его начинают влезать из орбит, а рот открывается, придавая лицу уродливо-забавное выражение. Волхв скептически усмехнулся.

— Видишь, молодой человек, я знаю почти все ваши тайны, а ты спрашиваешь, кто такая Арысь-поле. Улавливаешь разницу?

— Да…

— Ты хотел выяснить еще что-нибудь?

Слава подумал, что волхв окончательно уверовал в свое превосходство, и поэтому настроен миролюбиво, в отличие от прошлого раза. Этим моментом надо было пользоваться, чтоб разузнать, как можно больше.

— А как вы относитесь к нашей вере? — спросил он.

— Ты имеешь в виду Христа? Нормально отношусь, ведь у нас много богов — свой бог у огня, свой у деревьев, свой у лошадей, свой у дня, у солнца и луны, у смерти… У всего есть свой бог, и если к ним добавить еще одного, назвав его Христом, в сущности, ничего не изменится. Отличие здесь в другом. Вы боритесь за место в некоем высшем мире, куда можете попасть только после смерти — вас не интересует, ни природа, ни люди, ни даже сама жизнь. Для вас это лишь пропуск в, якобы, благостный мир, а наши боги живут на земле, и вся наша жизнь связана только с этим земным существованием — вот, из этого и происходит главное отличие. Ваша вера — вера в Спасителя, который искупит ваши грехи и продает билет в рай, а мы за свои грехи отвечаем сами, ни на кого не перекладывая своих проблем.

— Все так просто? — растерялся далекий от религии Слава. Как-то незаметно, на протяжении этого монолога, третья, атеистическая точка зрения, перестала существовать вовсе, оставив лишь две, между которыми и требовалось определиться, — а, вообще-то, логично, — он задумчиво почесал затылок, — тогда ведь тогда сюда можно включить и Аллаха, и Будду…

— Естественно.

— …и тогда возникает та самая, единая Мировая Религия.

— Почему возникает? — волхв пожал плечами, — она давно существует. Ты когда-нибудь слышал, чтоб Христос воевал с Аллахом? Нет. Это христиане воюют с мусульманами; это мелкие людишки со своими амбициями думают, что фанатизм приблизит их к Богу. А сами Боги всегда живут мирно. Они не рок-звезды, которые стараются завоевать аудиторию побольше — они Боги, и этим все сказано.

— Если честно, — Слава вздохнул, — у меня сейчас такая каша в голове. Мы ж привыкли, что бог должен существовать на небе, а наши мелкие проблемы…

— В тебе говорит христианин, — волхв строго погрозил пальцем, — для тебя все большое и замечательное начинается только в верхнем мире, но это неправильно. Все, что происходит там, нам, глядящим с земли, наоборот, должно казаться маленьким, а мы, вместе с нашими богами, должны жить на земле — все великое для нас совершается, именно, здесь.

— То есть, жизнь не вечна?

— Жизнь вечна, но она и продолжается на земле, а не небесах. Мы превращаемся в животных, в растения; мы едины с природой, и человек никакое не высшее творение — он такой же, как все. Думаешь, медведи в своем кругу не считают, что лучше медведя существа нет?

Слава замолчал, не зная, что ответить. Единственная мысль, которая возникла четко и ясно — зачем было изобретать такие сложные религиозные системы, если можно совершенно естественно пользоваться одной, простой и понятной?

В соседней комнате послышался стук когтей. Волхв сразу встал и молча направился в сени. Слава боязливо посмотрел в приоткрытую дверь, где показалась уродливая морда ужика, но он снова был маленьким и вовсе не страшным, а просто мерзким. Ужик смотрел на Славу своими зеленоватыми глазами и казалось, показывал язык персонально ему.

Вернувшись с блюдечком молока, волхв проделал уже знакомую процедуру кормления с опусканием на колени, но теперь она не показалась Славе такой уж смешной и нелепой — бог, есть бог, и он требует определенного ритуала.

Пока волхв стоял, благоговейно склонившись перед ужиком, Слава мысленно вернулся к цели своего визита — в конце концов, это и были его земные проблемы, которые надлежало решать. Привстав, он извлек из бумажника фотографию.

Прошло минут десять, пока ужик насытился и только тогда волхв повернулся к Славе, но к столу не присел, видимо, полагая, что дискуссия окончена.