Урсула Ле Гуин - Слово для «леса» и «мира» одно

— Река разлилась, — пояснил Яхан. — Они хотят повернуть… Держись!

Не успел Роканнон схватить Кьо за руку, как тут же лодка зарыскала, а потом, попав в толчею встречных течений, начала зарываться в воду носом и закружилась в каком-то сумасшедшем танце; моряки из последних сил старались выровнять ее. Сплошной туман закрыл даже воду; воя от страха, крылатые кони бились на привязи и пытались высвободить крылья.

На мгновение показалось, что голова дракона выпрямилась, но тут снова налетел ветер; неуправляемая лодка словно ударилась о стену тумана и сильно накренилась. Парус задел воду и с громким шлепком прилип к ней, потянув за собой лодку, которая легла на правый борт. Красная теплая вода подступила к лицу Роканнона, залила рот и глаза. Не разжимая пальцев, он изо всех сил рванулся вверх, к воздуху. Рядом оказался Кьо, руку которого он так и не выпустил; они забарахтались вдвоем среди буйствующих теплых, как кровь, волн, которые швыряли и вертели их из стороны в сторону, относя все дальше и дальше от перевернутой лодки. Роканнон стал звать на помощь, но его голос тонул в мертвой тишине тумана, стлавшегося над водой. Где здесь берег, далеко ли до него? Он поплыл следом за неясно черневшим в тумане корпусом их лодки, Кьо висел у него на руке.

— Роханан!

В белом хаосе проступила оскаленная голова дракона на носу другой лодки. Могиен был уже в воде, борясь с течением рядом с ними; Роканнон ясно увидел знакомое лицо с высокими дугами бровей, потемневшие от воды желтые волосы. Могиен обмотал веревкой Кьо и сунул ее конец в руки Роканнону. Их втащили в лодку, Могиена — последним.

Вскоре подобрали Яхана и одного из толенских рыбаков. Другой толенец и два крылатых коня утонули, накрытые перевернувшейся лодкой. Тем временем они продвинулись далеко вглубь залива; круговерть ветра и волн, бушевавших у входа в бухту, здесь заметно ослабела. Набитая промокшими молчащими людьми лодка плыла, покачиваясь, по красной воде сквозь клубящийся туман.

— Роханан, ты совсем не мокрый, как же так?

Все еще ошеломленный, Роканнон уставился на свою насквозь промокшую одежду и ничего не понял. Дрожащий от холода Кьо, улыбаясь, ответил вместо него:

— Странник носит вторую кожу.

Наконец до Роканнона дошло, что имел в виду Могиен, и он показал ему «кожу» — свой гермокостюм, который он надел прошлой ночью, окоченев от холода и сырости; сейчас костюм оставлял открытыми только голову и кисти рук. Да, гермокостюм у него остался, а под ним лежал спрятанный на груди «Глаз Моря», но его рация, его карты, его пистолет — все, что связывало Роканнона с его цивилизацией, — все пропало.

— Яхан, ты должен вернуться в Халлан.

Слуга и его хозяин стояли лицом к лицу на берегу южной земли; у их ног в тумане шипел прибой. Яхан промолчал.

Теперь у них было шестеро всадников на трех крылатых коней. Кьо мог лететь с одним Средним, а Роканнон — с другим, но Могиен был слишком тяжел; если подсадить к нему кого-нибудь еще, то любой конь под ним быстро выбился бы из сил. Чтобы поберечь крылатых, третий Средний должен был возвратиться на лодке в Толен. Могиен решил отправить самого молодого — Яхана.

— Я отсылаю тебя назад, Яхан, не за то, что ты чего-то не сделал или сделал не то, что надо. А теперь иди, моряки ждут.

Слуга остался на месте. Позади него моряки затаптывали костер, на котором готовили еду. Тусклые искры тут же гасли в тумане.

— Повелитель Могиен, — прошептал Яхан, — отправь назад Иота.

Лицо Могиена потемнело, и он взялся за рукоять меча.

— Иди, Яхан!

— Не пойду, Повелитель.

Свистнул вылетевший из ножен меч, и Яхан с криком отчаяния отпрыгнул назад, повернулся и исчез в тумане.

— Подождите его немного, — сказал морякам Могиен с невозмутимым лицом. — Потом отправляйтесь в свой путь. А наш путь нам еще нужно найти. Маленький Повелитель, садись на моего коня, пока он не летит.

Кьо сидел съежившись, будто замерз; за все время, что они провели здесь, на берегу Фьерна, он ничего не съел и не произнес ни слова. Могиен усадил его в седло серого коня и повел животное вперед, оставив море за спиной. Роканнон, оглянувшись туда, где исчез Яхан, пошел за ними следом. Он не переставал удивляться Могиену; этот странный человек, ставший его другом, только что, похолодев от ярости, готов был убить одного, а мгновение спустя как ни в чем не бывало вежливо говорит с другим. Надменный и преданный, безжалостный и добрый, Могиен был по-королевски противоречив.

Один из рыбаков сказал им, что к востоку от этой бухточки есть поселок, и они шли теперь на восток сквозь туман, окутавший их со всех сторон сплошным белым саваном. Они могли бы подняться над этой пеленой на крылатых конях, но огромные животные, изнуренные и сердитые после двух дней, проведенных в лодках на привязи, лететь пока не желали. Могиен, Иот и Рахо вели коней, а Роканнон шел позади них, высматривая украдкой Яхана, к которому сильно привязался. Чтобы согреться, он не стал снимать гермокостюм, а только откинул назад шлем-капюшон, который при необходимости мог полностью изолировать его от окружающего мира. Но все равно ему было не по себе — незнакомый берег, да и не видно в тумане ни зги, и поэтому он искал под ногами и по сторонам какой-нибудь сук или палку. Между канавками, оставленными в песке волочащимися крыльями коней, среди пятен соли и клочьев водорослей, он заметил длинную белую палку, отшлифованную морем, и вытащил ее из песка. Вооружившись, он немного успокоился. Пока он возился, его спутники ушли далеко вперед, и он заспешил сквозь туман вдогонку. Неожиданно справа на него надвинулась какая-то фигура. Он сразу сообразил, что его товарищей там быть не может, и, защищаясь, выставил перед собой палку, но тут его схватили сзади и опрокинули на спину. Что-то вроде мокрой кожи с размаху залепило ему рот. Он стал вырываться и получил за это по голове; от удара он потерял сознание.

Когда спустя какое-то время он очнулся, то сквозь боль ощутил, что лежит в песке. Где-то в вышине над ним монотонно переругивались два, как ему показалось, великана. Говорили они на диалекте ольгьо, который он понимал лишь частично.

— Бросим его здесь, — сказал один, а другой отозвался, как эхо:

— Убьем его здесь, у него ничего нет.

Разобрав это, Роканнон повернулся на бок, натянул шлем-капюшон и, соединив его края, полностью закрыл голову и лицо. Один из этих гигантов, всматриваясь, наклонился к нему, и Роканнон увидел, что это всего лишь коренастый Средний, закутанный в меха.

— Возьмем его к Згаме, может, он Згаме понадобится, — сказал другой.

Они поспорили еще, а потом схватили Роканнона за руки и торопливо поволокли куда-то. Он попробовал вырваться, но тело его не слушалось, а мысли путались. Он смутно уловил, что туман вокруг становится темнее, потом были чьи-то голоса, камышовый плетень, обмазанный глиной, и колышущееся пламя факела. Потом — потолок над головой, новые голоса и темнота. Когда он окончательно пришел в себя и смог приподнять голову, то обнаружил, что лежит ничком на каменном полу.