Урсула Ле Гуин - Слово для «леса» и «мира» одно

Высокий мужчина поднял над головой глиняную чашу, наполненную водой:

— Я Огорен из Пленота, Повелитель-Эртан этого владения.

— Я Могиен, наследник Халлана.

— Жизни толенцев твои, Повелитель, — Огорен кивнул на одетых в лохмотья людей позади себя. — А сокровищ в Толене не было.

— Там были две длинные лодки, Эртан.

— Дракон, летящий с севера, замечает все, — разочарованно сказал тот. — Лодки Толена твои.

— А когда эти лодки снова встанут у причала Толена, ты получишь назад своих крылатых коней, — великодушно пообещал Могиен.

— Честь победы надо мной принадлежит и другому повелителю. Кто он? — спросил Огорен, бросив быстрый взгляд на Роканнона, носившего бронзовые доспехи и другое снаряжение воина ангья, но не имевшего мечей.

Могиен тоже взглянул на своего друга, и Роканнон назвался первым же именем, пришедшим ему в голову, — прозвищем «Странник», которое дал ему Кьо:

— Ольхор.

Огорен с любопытством посмотрел на него, потом поклонился обоим и сказал:

— Чаша наполнена, Повелители.

— Пусть вода не разольется, а договор не нарушится!

Огорен повернулся и вместе со своими людьми зашагал назад, к еще тлеющей башне, даже не взглянув на освобожденных толенцев, топтавшихся на песке. Могиен же бросил им на ходу: «Отведите к себе моего коня, он ранен в крыло», и, вскочив опять на желтого крылатого из Пленота, сразу же взлетел. Следом полетел и Роканнон, бросив напоследок взгляд на кучку печальных людей, которые побрели домой, в свое разоренное владение.

Когда он добрался до Толена, от его воинственного настроения не осталось и следа, и он опять ругал себя. Еще в дюнах, слезая с коня, он обнаружил, что из левой икры у него и в самом деле торчит стрела. Особой боли он не испытывал и поэтому сразу же выдернул ее, не подумав, что наконечник может быть зазубренным, а именно таким он и оказался. Конечно, ангья стрелы не отравляли, но заражение крови ничем не лучше яда. Покоренный неподдельной отвагой своих спутников, он постыдился надевать перед налетом почти невидимый защитный гермокостюм, а теперь, имея при себе броню, которая защищает не только от стрел с бронзовыми наконечниками, но и от лазерного пистолета, он может умереть в этой проклятой лачуге от единственной царапины. И он еще собрался спасать планету, когда даже себя не может уберечь… улыбку маленького фиа.

Сквозь туман бежали невысокие морские волны, тут же пропадавшие под пеленой дождя. Мир лишился всех своих красок. Два крылатых коня, посаженные со связанными крыльями на цепь, хныкали и подвывали на корме, а сквозь дождь и туман над водой неслось меланхоличное эхо из другой лодки.

В Толене они провели много дней, ожидая, пока заживет нога Роканнона, а черный крылатый конь опять сможет летать. И хотя причины для ожидания были веские, в глубине души Могиен сознавал, что на самом деле ему почему-то не хочется отправляться в путь и переправляться через море, которое им нужно переплыть. Он спускался из Толена вниз на берег и бродил в одиночестве по серым пескам между лагун, борясь, по-видимому, с тем же предчувствием, что посетило и его мать, Хальдре. Роканнону же он говорил только, что от вида моря и шума волн у него тяжелеет на душе. Когда черный конь, наконец, окончательно выздоровел, Могиен вдруг решил отослать его с Биеном назад в Халлан, словно желая уберечь от опасности хотя бы одно дорогое ему существо. Кроме того, они оставляли двух вьючных коней и большую часть груза, который на них был, у старого Повелителя Толена и его племянников; все еще еле передвигая ноги, те пытались сейчас подлатать свой разоренный замок. Поэтому на двух лодках с головами драконов на носу вышли в море и плыли теперь сквозь дождь только шестеро путешественников с пятью крылатыми конями; мокрыми были все, а большинство — еще и недовольными.

Лодкой управляли два угрюмых рыбака из Толена. Яхан старался успокоить привязанных коней протяжной и заунывной песней про какого-то давно сгинувшего властителя, а Роканнон и фиа, закутавшись в плащи и надвинув на голову капюшоны, сидели на носу.

— Кьо, однажды ты говорил о горах юга.

— Да-да, — отозвался человечек, взглянув на север, в сторону исчезнувшего берега Ангьена.

— Ты что-нибудь знаешь про тот народ, который живет в землях юга — во Фьерне?

От «Справочника» проку здесь было мало, но, с другой стороны, Роканнон и привел-то сюда свою экспедицию именно для того, чтобы заполнить белые пятна в «Справочнике». Например, там утверждалось, что на планете пять видов высокоразумных существ, но описывались лишь три: ангья/ольгьо, фииа/гдемиа и еще один негуманоидный вид, обнаруженный на большом Восточном континенте, расположенном в другом полушарии. Информация географов по Юго-Западному континенту основывалась только на слухах:

«Неподтвержденные данные. Вид 4?

Крупные гуманоиды; живут, по-видимому, в больших поселениях городского типа (?).

Неподтвержденные данные. Вид 5?

Крылатые сумчатые».

И всего-то; словом, пользы не больше, чем от Кьо, который, по-видимому, был уверен, что Роканнон и сам знает ответы на все вопросы, которые задает, и поэтому ответил сейчас как школьник:

— Во Фьерне живут Древние, разве нет?

Пришлось оставить его в покое, и Роканнон опять стал смотреть на юг — туда, где в тумане пряталась загадочная земля. Рядом подвывали привязанные животные, а холодные капли дождя стекали за воротник.

Однажды ему показалось, что он слышит над головой стрекот вертолета, и он было обрадовался прячущему их туману, но тут же успокоился. Зачем прятаться? Армию, использующую эту планету как базу для ведения межзвездной войны, вряд ли так уж сильно испугают десять человек и пять кошек-переростков, болтающихся под дождем в двух протекающих лодках…

Они продолжали плыть, окруженные дождем и волнами. От воды поднималась туманная мгла. Настала долгая холодная ночь. Потом тьму сменил серый свет, и вокруг опять появились волны, дождь и туман. Мрачные моряки в их лодке неожиданно оживились и заработали рулевым веслом, встревоженно глядя вперед. Внезапно где-то вверху сквозь разрывы в тумане проступила скала, и пока они огибали ее основание, над их парусами нависали глыбы камня и карликовые деревья, прижатые ветром к горному склону.

Яхан, расспросив одного из рыбаков, обратился к Роканнону:

— Он говорит, что нам нужно проплыть мимо устья большой реки; единственное на всю окрестность место, где можно пристать, находится на другом ее берегу.

Пока он говорил, нависающие скалы снова пропали в дымке, а над мачтой закружился сгустившийся туман; по килю ударило новое течение, и лодка заскрипела. Оскалившаяся голова дракона на носу задергалась и закачалась. Лодку окружила непроницаемая белизна, а вода, кипевшая и плескавшаяся за бортами, стала красной и тоже непрозрачной. Моряки перекрикивались друг с другом и с другой лодкой.