Урсула Ле Гуин - Слово для «леса» и «мира» одно

— Они называют мой народ рабами, — сказал Яхан Роканнону, выбрав минуту, когда в хижине, кроме них, никого не было. — А по мне так лучше служить людям, но быть человеком, чем быть зверем, как эти, и охотиться на зверей.

Роканнон поднял руку, и Яхан тут же умолк: вошел один из южан. Он не сказал ни слова, только бросил на них косой взгляд.

— Пошли, — шепнул Роканнон на языке ольгьо, которым за последние два дня немного овладел. Сейчас он уже жалел, что они засиделись здесь до возвращения двух охотников.

Яхан тоже забеспокоился и стал прощаться с вошедшим Пиаи:

— Мы, пожалуй, пойдем — попробуем обогнуть залив, пока держится такая хорошая погода. Если бы ты нас не приютил, мы бы ни за что не пережили бы эти две холодные ночи. А я не услышал бы, как ты подражаешь крику пеллиуна. Пусть твоя охота всегда будет удачной!

Но Пиаи стоял на месте и ничего не отвечал. Потом, помолчав, он откашлялся, сплюнул в огонь и, повращав глазами, забормотал:

— Вокруг залива? А на лодке переплыть не хотите? Здесь есть лодка. Моя. Я могу ее взять. Мы вас переправим.

— Шесть дней пути это вам сбережет, — добавил Кармик, тот из двух пришедших, что был меньше ростом.

— Это вам сбережет шесть дней пути, — повторил теми же словами Пиаи. — Мы вас переправим на лодке. Можно идти хоть сейчас.

— Хорошо, — взглянув на Роканнона, согласился Яхан; ничего другого сейчас им не оставалось.

— Тогда пойдем, — буркнул Пиаи, даже не предложив им в дорогу чего-нибудь съестного.

Они вышли из хижины: Пиаи — впереди них, двое его друзей — сзади. День был солнечный и ветреный. В тени снег еще лежал, но на открытых местах все уже растаяло; там и сям блестели ручьи, под ногами хлюпало. Они двинулись по берегу на запад и шли довольно долго. Солнце уже садилось, когда перед ними открылась маленькая бухточка, заросшая камышом; там, среди торчащих из воды камней, плавала двухвесельная лодка. Закат окрасил небо на западе и воду в красный цвет, над красной полоской зари мерцала маленькая луна Хелики, которая сейчас прибывала, а на темнеющем востоке блестела опаловая капля Большой Звезды — удаленного второго компонента Фомальгаута. Под сверкающим небом и над сверкающей водой вдаль убегали непроницаемо-темные холмистые берега.

— Лодка — вот, — сказал Пиаи, останавливаясь. Он повернулся, и на его лицо упали красные лучи заката. Двое других придвинулись к Роканнону и Яхану и встали у них по бокам.

— На обратном пути вам придется плыть уже в темноте, — сказал Яхан Кармику.

— Большая Звезда на небе, ночь будет светлой… А теперь, парень, как насчет того, чтобы заплатить нам за то, что мы вас переправим на тот берег?

Яхан только ахнул.

— Пиаи знает — у нас ничего нет. Даже этот плащ — его подарок, — вступил в разговор Роканнон. Он сразу понял, откуда дует ветер, и уже не беспокоился, что акцент его выдаст.

— Мы бедные охотники. Мы не можем делать подарки, — продолжал стоять на своем Кармик. Говорил он тихо, но взгляд его не обещал ничего хорошего, да и выглядел он при этом куда расчетливее, чем Пиаи и третий охотник.

— У нас ничего нет, — снова сказал Роканнон. — Нам нечем заплатить за переправу. Оставьте нас здесь.

В разговор вступил было Яхан, повторивший просьбу Роканнона, но Кармик оборвал его:

— Ты носишь на шее мешочек, чужеземец, — сказал он Роканнону. — Что в нем?

— Моя душа, — тут же ответил тот.

Замолчав, все уставились теперь на Роканнона, даже Яхан. Но положение у того сейчас было невыгодным, и пауза долго не продлилась. Кармик взялся за рукоять своего широкого охотничьего ножа и подошел ближе; Пиаи и третий последовали его примеру.

— Это ты был в доме Згамы, — начал Кармик. — В селении Тимаш рассказывали про это длинную историю. Про то, как голый человек стоял в огне, а потом обжег Згаму белой палкой и ушел из поселка; говорят, что на шее этот человек носил золотую цепь с большим драгоценным камнем. Еще они говорили про колдовство и какие-то заклинания. Я думаю, что все они дураки. А может, тебя и впрямь ничто не берет. Но вот этого…

Одним молниеносным движением он схватил Яхана за длинные волосы и, отогнув его голову назад и вбок, приставил ему к горлу нож.

— Ну что, мальчишка, скажешь этому чужеземцу, с которым ты ходишь, чтобы он заплатил за постой, а?

Все застыли. Отблески зари на воде почти погасли, а на востоке все ярче разгоралась Большая Звезда; с залива задул холодный ветер.

— Мы парню плохого не сделаем, — забормотал Пиаи; его свирепое лицо при этом искривилось, а брови нахмурились. — Мы сделаем, как я сказал, мы переправим вас через залив — только заплатите нам. Ты не сказал, что у тебя есть золото, чтобы платить. Ты сказал, что вы потеряли все ваше золото. Ты спал под моей крышей. Отдай нам эту вещь, и мы переправим вас.

— Я отдам ее — на той стороне, — сказал Роканнон, показав на другой берег залива.

— Нет, — опять вмешался Кармик.

Яхан беспомощно застыл в его руках и не пытался даже двинуться. Роканнон видел, как вздрагивает проступившая на шее Яхана артерия, над которой повисло лезвие ножа.

— Я сказал: на той стороне, — непреклонно повторил Роканнон и выставил вперед свой принесенный морем посох, слегка наклонив его, чтобы все вспомнили про белую палку. — Переправьте нас, тогда я отдам вам эту вещь. Это говорю вам я. Но только тронь его, и ты сразу же умрешь — прямо здесь. Это тоже говорю вам я!

— Кармик, он педан, — зашептал Пиаи. — Делай, что он говорит. Они были в моем доме, целых две ночи. Отпусти мальчишку. Он же обещает отдать ту вещь, которую ты хочешь…

Кармик бросил взгляд на Пиаи и опять хмуро уставился на Роканнона; в конце концов он сдался:

— Выбрось эту белую палку. Тогда мы отвезем вас на другой берег.

— Сначала отпусти мальчишку, — сказал ему Роканнон, и тот разжал руку, державшую Яхана.

Тогда Роканнон расхохотался Кармику в лицо и зашвырнул палку подальше; покувыркавшись, она упала в воду.

Трое охотников, достав свои ножи, повели их к лодке; чтобы сесть в нее, пришлось сначала брести по воде, подернутой тускло-красной рябью, а потом забираться на скользкие камни. Пиаи и третий охотник взялись за весла, а Кармик с ножом в руке устроился позади.

— Неужели ты отдашь ему камень? — зашептал Яхан на Общем Языке, которым эти ольгьо с полуострова не пользовались.

Роканнон кивнул.

Голос Яхана охрип и задрожал:

— Повелитель, прыгай из лодки и уплывай с ним. Возле южного берега. Они отпустят меня, когда он от них уйдет…

— Как же. Перережут тебе горло и все. Тс-с…

— Кармик, они колдуют, — заговорил третий ольгьо, — хотят, наверное, потопить лодку…

— Гребите, протухшее рыбье отродье! Эй, вы, замолчите, а не то перережу мальчишке шею.