Евгений Касьяненко - Особая зона

– Сядь на стул и жди. Скоро погаснет свет. А потом будет чудо. У тебя крепкие нервы?

– Не жалуюсь.

– Тогда жди. Около двадцати минут.

Свет медленно погас. Я терпеливо ждал. За стеной зашумели какие-то машины. Их пронзительный свист очень напоминал работу мощных заводских вентиляторов. Потом и они стихли. Дверь, противоположная той, откуда мы вошли, стала медленно открываться.

И оттуда ринулся ослепительный солнечный свет. И запахи. Запахи моря…

…ЭТО действительно было ЧУДО. Невероятное, никогда не случавшееся в моей жизни чудо. Чудо из всех чудес, когда-либо существовавших на Земле.

Я оказался на берегу моря, лениво плескавшегося у моих ног. Это была совсем маленькая лагуна, метров двадцать шириной.

Со всех сторон она была окружена скалами. Скалы были везде, с двух сторон лагуны, закрывая от меня соседнюю местность, скала сзади, посреди которой очень нелепо выглядела дверь, из которой мы только что вышли. Дверь в другой мир.

Наконец, и само море впереди загораживали острые скалы, делая видным лишь небольшую часть горизонта за ними и безмятежное, розовое тропическое небо над нами.

Почти теряя сознание от нахлынувших на меня чувств, я бессильно опустился на валун, утопавший в песке. Потом, как сумасшедший, стал метаться вдоль берега. Попробовал на вкус воду, она оказалась морской, как ей и полагалось. Содрал щепку с пальмы, вогнав в палец занозу.

– Все настоящее, – комментировал мои действия Соломон Израилевич. – Поверили в чудо?

– Но этого… этого не может быть!!! Вы хотите, чтобы я поверил в телепортацию? Но тогда бы Россия в два счёта разоружила остальной мир и командовала им, как хочется.

– Какой вы, однако, кровожадный. Тогда – что это перед вами?

– Гипноз, – уверенно сказал я. – Какая-то особая форма осязаемого гипноза.

– Чепуха. Постучите себя лбом о скалу и убедитесь, что вас никто не гипнотизирует.

– Тогда что?

– Догадайтесь сами.

– Оптическая иллюзия? Хорошо, я согласен, что все вокруг меня – лишь умелая декорация. Скалы можно привезти, песок насыпать, пальмы вкопать, море сделать с добавлением морской соли в воду. Ветер и волны запустить с помощью механизмов. Но как можно сделать солнце и бесконечность пространства до горизонта? Я ведь вижу, что небо бесконечно, а солнышко, вот оттуда, из-за тучки, меня припекает, как настоящее. Иллюзия пространства?

– А вы умница, – рассмеялся академик, – сразу дошли до сути. «Иллюзия пространства». Это вы очень хорошо высказались. Очень точно. Сразу видно, что журналист. Дарите это название для моей научной работы?

– Дарю.

– Знаете, что? Бросайте свою работу и идите ко мне в лабораторию. Сколько вам лет?

– Увы, шестьдесят пять.

– Ничего страшного, кандидата наук из вас успеем слепить. Какое у вас базовое образование?

– Журналист, филолог. Еще партработник и преподаватель истории по второму диплому.

– М-да, не густо. Хотя, наверное, кандидатом могли бы стать. Где-нибудь на стыке наук. Например: «Философские и психологические проблемы эффекта иллюзии пространства». Как, пойдет?

– Не стоит, Соломон Израилевич.

– Кто знает, кто знает… Хотя я заметил, что Давидян к вам неровно дышит. Может быть, наметил себе на смену? Ну да ладно. Вы правы, это просто иллюзия пространства. До телепортации человечество дойдет еще не скоро. Допустим, в том, что солнышко припекает, нет ничего сложного. Ультрафиолетовые лампы, ими сегодня даже цыплят в птичниках обогревают. А вот иллюзия пространства, это да, это наше ноу-хау. И стоит оно десятки миллионов долларов. Я имею в виду стоимость патента, который получит коммуна.

– Это ж почему так дорого? Не проще ли тысячи людей перевезти на настоящее море?

– Не скажите, а если миллионы людей? Представьте, что подобная установка, только значительно больше по размерам, стоит где-нибудь в Норильске, Воркуте или Якутске, и его жителям нет никакой нужды добираться до южных морей, если можно согреваться под солнышком у себя в городе. Хоть каждый день. Во всяком случае, правительство России безропотно нам выделило три миллиона долларов на эту опытную установку. – Соломон Израилевич снова захихикал: – А почему вы не купаетесь в моём море? В реке грязно, в школьном бассейне – скучно.

– Я в семейных трусах.

– Ну, меня-то, старика, можно не стесняться и без трусов. Детишек водим сюда из детсада, они купаются голышом. Вот где визгу, вы бы слышали.

– Об этом чуде можно написать в газете?

– Нет, пока нельзя, оно ещё не запатентовано. Только вы не подумайте, что мы в техноцентре заняты лишь такими приятными вещами, как создание мини-курортов.

– Не сомневаюсь.

Я все же решился искупаться в «ненастоящем» море. Оно было прекрасно. Академик с берега тоскливо наблюдал за моими перемещениями по лагуне. Потом сказал:

– В детстве я жил в маленьком еврейском местечке на Украине. И мечтал увидеть море, хотя до него было-то всего километров двести. Однажды, в шесть лет, собрал котомку и тайком ушёл.

– Дошли или вас вернули?

– Дошёл и сломал позвоночник среди скал.

– Печальная история.

– Не скажите. Меня обнаружили и переправили в Москву, где сделали операцию. И почти сразу началась война. Всех жителей нашего местечка вырезали гитлеровцы и бандеровцы. А я выжил, стал академиком и до сих пор жив, хотя инвалид с детства. Так кому повезло больше?

– Это рукотворное море – ваша мечта?

Академик молча кивнул головой.

Пришло время задуматься: о чем же я хочу написать в докладной записке президенту страны? Уже было ясно – коммуна не нуждается в какой-либо защите со стороны сильных мира сего. У неё настолько могущественные покровители в Академии наук, да и, наверное, среди правительства, что сломать её через колено не удастся никаким «буржуазным демократам». Атака на коммуну, если и произойдет, то мгновенно выдохнется. И будет настолько большой скандал в обществе, что это, вероятно, может привести к изменению системы власти в стране.

Да и что можно коммуне «инкриминировать»? Что эти люди с очевидным презрением относятся к окружающему их капиталистическому миру? Но это «преступление» не прописано ни в какой статье уголовного кодекса. Более того, эти люди прилагают все свои силы, чтобы укрепить оборону страны, хотя сами не желают жить по звериным законам накопления капитала. И опять же, это неподсудно. Они соблюдают все писаные законы страны, хранят, как и положено, государственные тайны, наконец, они несомненные патриоты своей страны, и, если понадобится, станут её защищать с оружием в руках. А тот же академик, хоть и не способен держать в руках автомат, вполне может в критический момент войти в Государственный Совет Обороны и сделать там больше, чем десять генералов.